Охота на разведенку (СИ) - Зайцева Мария. Страница 11

Девушка, выровнявшись, исключительно силой воли заставила себя не смотреть в сторону своего случайного любовника, и переключилась на покупателей.

Две дамы в возрасте, озабоченные правильным выбором дорогого люксового ухода для лица с непременным условием за такие деньги омолодиться минимум лет на пятнадцать, задержали Марину еще на полчаса. С завистью разглядывая ее ровную кожу с минимумом косметики, выспрашивая, чем она пользуется, чтоб поддерживать такой красивый цвет лица, покупательницы не забывали охать над ценами, придирчиво изучать состав каждой баночки и ставить под сомнение каждое слово продавца. Марина очень любила таких клиентов. Опровергая возражения, убеждая, пытаясь найти верный подход, она чувствовала азарт охотника, работать становилось интереснее, хоть и совсем не легче. Зато потом и победа была слаще.

Работая, Марина, несмотря на нервоз от присутствия Олега, чей взгляд ощущался на физическом уровне, словно ожог, все же сумела сконцентрироваться достаточно, чтоб убедить покупательниц, что им необходим не только один крем от известной французской марки, но и вся линейка, то есть уход для глаз, сыворотка, дневной и ночной крема, тоник и средство для умывания. А ровный цвет лица достигается еще и шикарным тональным кремом той же марки.

И да, она именно таким и пользуется. Так что это не природная красота, а чудесное средство.

Женщины, расплачиваясь на кассе, даже не поморщились, когда услышали сумму в полсотни тысяч рублей, ушли довольные, а Марина посмотрела на вход, втайне надеясь, что Олег все-таки не дождался и ушел.

Но массивная фигура никуда не делась, и девушка, собравшись с духом, вышла из салона. Прятаться смысла не было.

— Привет.

Голос после получасового убеждения покупателей был слегка севшим. Марина нерешительно покачнулась на каблуках, гадая, как быть. Подойти ближе, обнять? Поцеловать? Пожать руку???

Подумав, как бы выглядела последняя сцена в свете того, что они творили недавно в постели, она не смогла сдержать улыбку.

Олег, спокойно и без напряжения смотревший, как она подходит, как мнется, как нервно сжимает пальцы, сделал шаг навстречу и положил большие горячие ладони на вздрогнувшие плечи, словно беря в плен, замыкая в оковы.

— Ну привет, Красная Шапочка. Или ты Золушка? Судя по тому, как заставляешь за собой бегать, точно Золушка…

— Я не заставляла… — запротестовала Марина, нерешительно поводя плечами.

Она себя чувствовала очень неуютно и взбаламошенно.

В голове за секунду проносились десятки мыслей одновременно. От ужасной, о том, что подумают о ней коллеги, которые сейчас наверняка вовсю глазеют, как ее обнимает мужчина прямо у порога салона, до сладкой, о том, какие невероятно горячие, просто огненные у него ладони, что он ими сейчас прожжет ее халат, что у него, оказывается, не темные, а светлые глаза, серые, с янтарными вкрапинками, и губы такие красивые, и выглядят жесткими, но на самом деле нежные и мягкие, и волосы немного присыпаны какой-то строительной трухой, и шея в раскрытом вороте комбеза безумно притягательная, так и хочется лизнуть, а потом укусить, как тогда, ночью, ведь это же ее засос там виднеется? И голос такой царапучий, прямо ноги отнимаются, дрожат, хорошо, что держит, вот бы поцеловал, губы словно огнем горят, и он говорит что-то, он спросил, сказал, и надо ведь отвечать, и она уже что-то ответила даже, сама не понимая, что…

Руки сжались, скользнули ниже, к талии, обхватывая, придерживая, притягивая ближе, дыхание грубело, становилось ясно, что просто так отпускать ее не собирается, что сейчас поцелует, и тогда ноги совсем откажут, и голова, а тело уже предало, уже дрожит, уже сжимается, уже готово, и что это вообще такое, и как такое вообще может быть, и…

Но тут Марина, каким-то чудом сумев отвести взгляд от его лица, увидела в витрине салона Пашу, отчаянно сигналящего и указывающего на вторую дверь, выходящую прямо на стоянку. Марина с огромным трудом заставив мозг включиться в работу, поняла, что Евгения на подходе, и Паша пытается спасти ее от штрафа.

Ужас от мысли, что сейчас директор застанет ее обнимающейся в рабочее время со строителем, мгновенно отрезвил, и Марина дернулась, пытаясь высвободиться.

— Мне идти… — Забормотала она умоляюще, понимая, что не отпустит он ее просто так. Что ему до ее проблем! — Директор сейчас…

— Золушка, ты не убегай больше, — он немного разжал объятия, обозначая намерение отпустить, но все еще придерживая, — я там в карман тебе номер сунул, позвони, как освободишься, я тебя подхвачу.

— Нет, нет… — Марина опять рванулась, нервно оглядываясь на двери, в которых вот-вот должна была появиться Евгения, — я не могу, я не…

— Без вариантов, малышка, это без вариантов. — Руки опять сжались крепче, взгляд стал жестким и серьезным.

Олег придержал ее подбородок, заставив смотреть в глаза, не отрываясь.

— Без вариантов. Я встречу. И чтоб никаких других…

Марина же, поглощенная только тем, чтоб побыстрее вырваться из его рук, кивнула, постаравшись не ежиться от внезапного холодка по спине. Слишком уж взгляд у него был… Тяжелый. Обещающий. Предостерегающий.

Он еще секунду постоял, потом едва заметно качнулся, словно хотел поцеловать, но Марина отпрянула. Поцелуй на глазах у коллег — это вообще несмываемое пятно и предмет пересудов до конца ее работы здесь.

Олег, наконец, разжал руки и с видимым сожалением отпустил свою добычу.

Марина побежала на рабочее место, скользя по гладкому плиточному полу и не оглядывась, всей душой надеясь, что эту сцену, кроме Паши, никто не наблюдал, и что директор еще не пришла.

Будоражащие воспоминания о жадных прикосновениях, тяжелом подчиняюшем взгляде, о своей кроличьей, блядской беспомощности перед ним она убрала как можно дальше, в темный закуток мозга, где и надеялась их похоронить.

И домой пораньше отпроситься.

Потому что опасалась, что он может ждать у входа в конце смены.

Ведь ни звонить, ни встречаться с Олегом она больше не собиралась.

Нет, не собиралась.

8

Рабочий день, начавшийся с крупной продажи, продолжал радовать.

Пришел еще один постоянный покупатель, Марат Ринатович, и Марина с улыбкой пошла к нему навстречу. Мужчина посетовал, что не застал ее вчера, спросил, как прошел выходной.

— Все хорошо, спасибо, — Марине было приятно общаться с ним, словно в лучах теплого солнышка грелась.

Чувствовался в пожилом, но еще очень крепком мужчине стальной внутренний стержень, тот, что заставляет окружающих женщин тянуться на чисто инстинктивном уровне, серьезность, обстоятельность, житейский опыт. Надежность. То, чего не хватает обычно в сверстниках.

Марина мимолетно подумала, что в Вадике точно этой надежности не ощущалось. Наверное, даже наоборот, именно она в большей части принимала какие-то решения, касающиеся семьи, их совместного будущего. Постоянно преследовало ощущение, что стоит ей хоть на миг отпустить ситуацию, и что-то произойдет. Так и случилось.

Марина заставила себя отрешиться от грустных воспоминаний. Они ей ничем не помогут, поэтому надо настраиваться на позитив, улыбаться и работать.

— Мариночка, а как вы работаете? В каком графике? Чтоб мне в следующий раз не приходить впустую…

— Я работаю два через два, но иногда выхожу подменять коллег, а перед Новым годом вообще без выходных практически весь декабрь, — объяснила Марина по пути к стеллажам, — но вам не надо отслеживать мой график, Марат Ринатович, я уверена, что другие девочки смогут точно так же, как и я, предложить вам выбор…

— Нет, Мариночка, — твердо и уверенно, по-директорски, заявил покупатель, — я хочу только вас… То есть, — торопливо исправился он, — только вы мне подбираете нужные вещи, словно знаете меня от и до…

Марина вежливо улыбнулась, не зная, как ответить на комплимент. Оговорку она предпочла не заметить, списав на неловкий речевой оборот.

Марат Ринатович больше не настаивал на дополнительной информации, как всегда, очень быстро выбрал все, что предложила Марина.