С первого взгляда (СИ) - Коваль Алекс. Страница 47

Ставлю себе мысленную галочку обязательно “позвонить Артему” и выруливаю с автостоянки.

Из-за снега на дороге каша, поэтому едем мы медленно. До дома добираемся только через два часа. Мышка задремала в машине, развалившись в детском кресле, и приходится ее будить.

Квартира встречает тишиной и знакомыми запахами. Нет, все-таки в гостях хорошо, а дома лучше.

Принимаю душ, оставляя сумки до завтра. Мою мышку и мчим с ней в офис. Город стоит в пробках, из-за непогоды коммунальные службы не справляются с уборкой снега.

У Катерины все отлажено и работает, как часы. Молодец, моя девочка. Передаю помощнице небольшие презенты из-за бугра, обещаю послезавтра явиться на работу и сбегаю. Пока не припахали.

— Муся, а дядя Алтем обещал мне слепить снежную бабу! — лопочет мышка, устраиваясь в детском кресле.

— Ну, если обещал, то сделает.

Забираюсь в салон авто и замечаю, что экран рабочего мобильного подсвечивается, сообщая о пропущенном вызове. Пока стою на светофоре, набираю Стельмаха. Это снова он звонил.

Гудки характерным звуком прерываются. Абонент ответил на вызов, но отчего-то молчит.

— Алло, — неуверенно говорю в трубку, а в ответ тишина. Проверяю экран. Все нормально, связь есть, разговор идет. — Стельмах, ты здесь? — делаю вновь попытку и, наконец, получаю ответ. Сначала неуверенное покашливание, и только потом слышу его голос. Внутри все переворачивается, и сердце сжимается в болезненном спазме от того, как сильно соскучилась по нему. Голос у Артёма неважный. Расстроенный какой-то, потерянный. Или мне это только кажется? Однако он хочет встретиться. К чему бы это? Столько вопросов без ответа заставляют порхать бабочек внутри, щекоча крыльями. Что он хочет сказать, о чем поговорить? Пока непонятно, но у меня странно хорошее предчувствие, которое все крепнет и крепнет с каждым его словом.

Мы с Артёмом договариваемся, что завтра он приедет к нам. В голове неумолимо бьется надежда, заставляя нервно ёрзать в ожидании следующего дня.

К родителям мы с Майей едем счастливые от прошедшего отпуска, а я еще и окрыленная разговором с мужчиной.

***

Утро следующего дня встречаю на позитиве. Открываю глаза, радуясь неторопливому кружению снежинок за окном, улыбаюсь приятным мыслям в голове и, сладко потянувшись в кровати, плетусь в душ. Наверняка утром Стельмах поедет на работу и заедет к нам не раньше вечера. И хоть внутри все колышется от нетерпения и желания увидеть его, но я за этот длинный месяц уже уяснила: все должно идти своим чередом.

Торопиться нам с мышкой сегодня особо некуда, планов на день у нас тоже нет. Поэтому наше лениво размеренное утро получается невероятно уютным и таким домашним.

— Где же моя зеленоглазая мышка? — заглядываю в спальню, старательно делая вид, что не замечаю босых ножек, торчащих из-под штор. — Наверное, моя Майя на улицу убежала…

— Муся, я тут! — смеется кудрявый ангелочек и проворно выскакивает из своего укрытия. — Не догонишь! — хохочет забияка и, изворачиваясь ужиком, умудряется проскочить мимо меня.

— Ну, все, сейчас поймаю и защекочу…

Устраивая догонялки по всей квартире, мы с дочуркой так входим во вкус, что добираемся и до подушек, устраивая импровизированную битву за мешок конфет, после которой я, наконец-то, ловлю свою юлу и щекочу до заливистого хохота.

— Муся-я-я-я… — вопит моя зеленоглазка, извиваясь и смешно морща носик.

— Кто будет есть кашу? — целую любимые пухленькие щечки и иду на кухню.

— Я буду! — мышка заскакивает в свой детский стул и барабанит ладошками по столику.

— Какую? Манную?

— Бя-я-я… — скисает мордочка, а я улыбаюсь. Ну, конечно, я знаю, что это ее самое нелюбимое, что вообще можно придумать на завтрак. Хотя варю ее я хорошо и без комочков. Однако, как моя мать, я ее насильно кормить этими "правильными" кашами не собираюсь.

— Ладно, сделаем овсяную с…

Меня перебивает уверенный стук в дверь. Майя смотри выпученными глазками и первая приходит в себя, вскакивая с места. А до меня начинает доходить, кто, скорее всего, так рано пришел, а еще и то, что я по квартире хожу практически раздетая: в кружевном, все просвечивающем топе и шортиках. Да и на голове у меня смешная дулька, модель, не дать не взять, плейбоя!

— Кто там? — слышу из прихожей, Майин голосок. Хоть у нас есть и видео-глазок, но до экрана, чтобы посмотреть, малышка пока не дотягивается. Собственно, как и до замка, чтобы открыть. Это и дает мне пару секунд форы.

— Мышка, это дядя Артем.

— Вот блин… — внутри просыпается легкий мандраж. Не готова я еще к встрече с ним! Но выбора-то нет!

Накидываю первый попавшийся халат. Черный, шелковый, который мало чем спасет положение, и спешу к дверям, где мышка уже подскакивает от нетерпения увидеться с гостем.

— Отклывай, мусь, это дядь Алтем, мусь! — шепчет довольная Майя и прячется, шмыгнув за меня.

Открывай… легко сказать мышке. Что же, вдох-выдох, успокоить нервы, вернуть упавшее в пятки сердечко на место и…

— Привет, я думала, ты приедешь вечером… — с каждым новым словом все тише и тише, открывая дверь все шире и шире, и теряя контроль над своим хваленым умением "держать лицо" все стремительней.

Глава 41. Алия

Стельмах.

На пороге.

Как всегда, безупречен. Черное пальто, идеально сидящие брюки с белой обтягивающей спортивное тело рубашкой и с… гигантским букетом роз в одной руке и невероятных размеров медведем в другой. Артём Стельмах — мужчина моей мечты. Человек, образ которого совершенно не вяжется с подарками и ухаживаниями, и он и сам не раз об этом говорил, стоит у меня на пороге…

Слышу за спиной тихое восхищение: «Какой миска, муся…» от Майи и уверенное от Стельмаха:

— Я этого друга сейчас точно уроню, — с соблазнительной улыбкой на губах, от которых я теперь не могу оторвать взгляд. А он, негодяй, явно наслаждается моим замешательством.

— Пустишь, или на пороге поговорим?

— Эм… проходи, — отступаю, практически впичатываясь в дверь, когда этот идеальный представитель мужского пола протискивается в прихожую с гигантским плюшевым зверем и останавливается в опасной близости. — Извини, я, похоже, все еще сплю.

— Ущипнуть?

— Себя ущипни, Стельмах, — бурчу, мысленно отвешивая себе ощутимый подзатыльник и закрывая дверь.

— Я вас еле нашел, — обводит взглядом прихожую гость. — Странная планировка квартир в вашем доме.

— Уж прости, что не Москва-сити, — куда уж мне тягаться с его дорогими апартаментами!

— Ничего, об этом мы еще поговорим, — тон безапелляционный, собственнический и такой уверенный, что одна часть моего сознания хочет взбрыкнуть, а вот другая уже задорно виляет хвостиком, прижав уши. Ну, Алия.

— Что ты…?

— Выбирай, принцесса, — мгновенно переключает свое внимание на замершую немного поодаль мышку. — Что тебе больше нравится? Мишка или эти колючки? — Артём садится на корточки, чтобы быть на уровне с ребенком и хитро улыбается, усаживая плюшевого друга на пол.

— Не, мозна мне миску? — Майя смущенно сжимает ручки в кулачки и прячет их за спиной.

— А колючки кому тогда?

— А колючки мусе, она их любит.

— Н-да? Хорошо, договорились, — смеется Стельмах, постреливая своими зелеными глазюками в меня.

Я же стою и предпочитаю не вмешиваться в их разговор. Улыбаюсь, сдерживая слезы, и не могу даже выразить весь масштаб моих чувств к этому потрясающему мужчине. Нет, я все еще помню и про его толпы подруг, и про брошенную в ресторане фразу. То, что мы не пара и вряд ли ей когда-то станем, я вообще предпочитаю постоянно держать в уме. Все помню, но конкретно в этот момент все те прегрешения кажутся такой мелочью, потому что я тихонько задыхаюсь от счастья, которое переполняет меня изнутри. Оно окутывает потрясающей эйфорией и ощущением правильности момента. Как бы ни любила мышка Гаевского и деда, ей нужен отец. А судя по тому, что я вижу, будь мы нормальной семьей, начнись у нас нормальные здоровые отношения, — мы с малышкой были бы двумя самыми счастливыми девчонками на земле.