Апофеоз (СИ) - Рудазов Александр. Страница 48

- МИР ТЕБЕ, ПЛАЦЕНТА!!! – проревел рыжий карлик. Был он на целый локоть ниже Фырдуза, но говорил таким голосом, что закладывало уши.

- Ты, тля, меня тут держись, - посоветовал кобольду Плацента. – Меня тут все знают. И я тут всех знаю.

- И когда ты только все успеваешь, – саркастично произнесла Джиданна.

- Закройся, ведьма толстозадая! – окрысился Плацента.

Несмотря на сварливость Плаценты, Фырдуз все-таки действительно старался держаться рядом с ним. Синекожий все время молчал, волшебница смотрела на кобольда, как на неодушевленный предмет, а толстяк... толстяк говорил так ласково, что аж приторно. Фырдуза это пугало.

А вот Плацента вызывал какое-то доверие. Ну да, все время бранится и даже хватается за нож. Зато не притворяется добреньким – что на уме, то и на языке. К тому же он ближе всех к Фырдузу по росту и в некотором смысле не совсем Верхний.

Гоблины ведь тоже предпочитают подземелья, а Плацента – явный полугоблин. Фырдуз однажды встречал полугоблина... это был довольно неприятный тип, но не все же они такие, верно?

На самом деле их там было двое. Кузены, полугоблин и гобольд. Матерями у них были сестры-гоблинши, но отцами – человек и кобольд... во всяком случае, так Фырдузу рассказывали. Они бродяжничали, и Пещерник занес их в Суркур. Там они провели почти полгода, промышляя попрошайничеством и воровством. Потом докатились до разбоя, даже убили какую-то женщину и той же ночью сбежали. Больше Фырдуз о них ничего не слышал, да и было это очень давно.

Единственное, что он с тех пор помнил – полугоблины очень живучие. Того ворюгу однажды избили до полусмерти, а он уже на следующий день бродил с кузеном по спиральной площади и вынюхивал, где что плохо лежит.

И этот такой же, видно. Едва шею не свернули, а ему хоть бы хны. Разве что голос чуть сипловат стал.

- Послушай, а этот большой лысый человек... он не опасный? – осторожно спросил Фырдуз.

- Мектиг-то?.. – хмыкнул Плацента. – Да неееет! Ты насчет него не волнуйся, он мой друг.

- Какой же это друг, если он чуть не сломал тебе шею?

- Ну вот такой вот кировый друг, азамаррак тогока.

Фырдуз аж вздрогнул от такой грязной брани. Плацента то и дело произносил слова на других языках, и Фырдуз понятия не имел, что они значат... но эти два внезапно понял. Они на подгорном – языке гномов, цвергов и хобиев. В Нижнем Мире этот язык ходит наравне с парифатским, и большинство кобольдов знает оба.

В Цитадели Зла оказалось жутко, но по-своему уютно. Она как будто вынесенная Наверх часть подземелья – а подземелья Фырдузу всегда были родным домом. Оказавшись под каменными сводами, он сразу почувствовал себя лучше.

Здесь легко дышалось. Вокруг стены, над головой потолок. Твердый, надежный... не гранит, наверное, но это уже не так важно. Главное, что можно поднимать голову, не шатаясь от ужаса перед бесконечной пустотой.

Фырдуз никогда не понимал Верхних, добровольно живущих под пропастью. Им ведь наверняка тоже страшно – иначе они не строили бы домов, не отгораживались от неба крышей. Так почему просто не спуститься Вниз, в уютные безопасные норы?

Хотя это не от хорошей жизни, скорее всего. Внизу не так уж много места, и большая часть пригодных подземелий уже занята. Видимо, Верхние – это потомки тех, кого вытеснили из пещер. Наверху они кое-как приспособились, пообвыкли, вытянулись в высоту даже немного, и теперь уже не помнят, что когда-то было иначе.

Но самые богатые и могущественные возводят себе большие искусственные пещеры. Создают Наверху подобие того, чего лишились. Вот эта Цитадель Зла... в ней поместится почти весь Суркур, пожалуй. Столько тут тоннелей, столько каверн – настоящий город, закованный в каменный панцирь. И тоже на острове посреди огненной пропасти – почти как цвергская Хасма.

В глубине души-то Верхние все же помнят прошлое. Не могут с ним расстаться.

На поварне пахло всеми ароматами сразу. Фырдуз с наслаждением втянул воздух, а с ним словно разом жареное мясо, тушеные овощи, печеную картошку, соленые грибы, свежую рыбу и гнилые фрукты... так, вот это последнее немного портит впечатление.

Но все равно тут было здорово. Дым, чад, пар из котлов, треск вертелов. Жирные повара стряпали не покладая рук, кухарки бегали туда-сюда с подносами, посудомойки копошились у моек, поварята прислуживали поварам и получали тумаки.

Фырдуз украдкой даже сунул нос в поваренную книгу. Ему стало интересно, чем кормят в Империи зла. Оказалось, что самыми простыми вещами – похлебками, кашами, гуляшом. Рецепты оказались гибкими – здесь кидали в котлы все съедобное и почти съедобное, а уже там уваривали до единого месива.

Благо кормили-то в основном существ непритязательных – гоблинов, троллей, орков, огров, ботвинников. Эти сожрут все, хоть бы и друг друга.

- Тебе что тут надо, крысенок?! – рявкнул пузатый повар со свиной мордой. – Жрать – там! Работать – там! А здесь – не трожь ничё! И книгу на место положь!

- Это моя книга... – пробормотал Фырдуз, втягивая голову в плечи.

Повар ему не поверил и попытался отнять Рваный Криабал. Но тот, конечно, от ладоней Фырдуза не отклеился, и повар удивленно заморгал. Даже слегка приподнял его вместе с книгой.

- Э, ботвин, ты на кого тут бивни точишь?! – объявился из ниоткуда Плацента. – Я тя ща в пузяку-то пырну!

- Отвали, гобло! – хрюкнул повар, снимая с пояса тесак. – Я тебя на рагу пущу!

- А ты знаешь, кто я такой?! Да я, тля, доверенное рыло самого, тля, Бельзедора! Тронь меня – и енот тебе!

Возле Плаценты тут же возник и Дрекозиус. Скрестив ладони на необъятном брюхе, жрец принялся деликатно увещевать повара, заверяя его, что они и в самом деле тут важные особы, поэтому ссориться с ними не нужно, а нужно накормить. Да не той бурдой, которой обычно кормят прихвостней, а чем-нибудь поизысканней, потому что он, святой отец Дрекозиус, привык питаться только самым лучшим.

Фырдуза же взял за плечо Мектиг. Огромный дармаг даже не раскрыл рта – только посмотрел кобольду в лицо и потянул за собой.

- Что там опять случилось? – спросила Джиданна, когда Мектиг привел Фырдуза в трапезную. – Я думала, ты за нами идешь.

- Я немного отстал, - робко ответил кобольд. – Извините, я не хотел.

- Садись, ешь, - вяло ответила волшебница.

Сама она без особого удовольствия уписывала бурую кашу с кусочками грибов. Сидящая рядом белка грызла серебряную монету... Фырдуз недоверчиво моргнул, протянул было руку, но Джиданна скривилась так, словно кобольд ухватил ее за филейную часть.

- Она питается камнями и металлами, - неохотно прокомментировала волшебница. – Предпочитает драгоценные. Это императорская белка, редкий зверек. А еще она мой фамиллиар, я колдую с ее помощью, так что лучше не прикасайся к ней, если я не разрешу. А я не разрешу.

К столу вернулись Дрекозиус и Плацента. Жрец довольно улыбался, неся поднос с чем-то аппетитным и ароматным. Полугоблин злорадно ухмылялся, помахивая двуручным кинжалом. Клинок был испачкан в крови и на нем болтался обрывок бумаги.

- Если этого ботвина поджарить, даже масло не понадобится, - ухмыльнулся Плацента. – На собственном сале доспеет. Видали, как я его?

- Убил?.. – ахнул Фырдуз.

- Я тебе чё, тля, кыррм азальтаджио осохиса? – ощерился Плацента. – Кровь слегка пустил, чтоб знал, на кого слюнями брызнул. На вот тебе, трофей.

Фырдуз растерянно повертел бумажку, которую Плацента снял с клинка. Это был листок из поваренной книги. Рецепт вафель.

Кобольд предпочел не задавать новых вопросов. Просто сунул бумажку между страниц Криабала, решив потом незаметно выкинуть. Сейчас времени не было – его тащили все дальше и дальше.

Едва успев набить живот, Фырдуз угодил к местному лекарю. Выглядел тот жутко – весь перекрученный, в птичьей маске и черной мантии. Гоблин, кажется. Осмотрев Фырдуза со всех сторон, послушав биение сердца и вонзив кривой клык прямо в вену, он заявил, что кобольд совершенно здоров и вкусен, только сильно утомлен и напуган.