Я не предам тебя (СИ) - Лебедева Василина. Страница 32

Леандор так и не принял Аделину в тот световик, зато на следующий, они всё же встретились.

Несмотря на прошедший дождь, утро выдалось довольно тёплым и Аделина с Бэттиной с удовольствием прогулялись с малышкой по прилегающему к замку парку. Они, уже вернувшись, поднимались по лестнице в покои Адель, когда услышали гневные возгласы со стороны холла:

– … и мне не сообщили! – женский негодующий вскрик.

– Такова была воля герцога. В связи… – Адель узнала по голосу дворецкого, которого прервало негодующее:

– Да как он посмел?! Я мать и должна…

Наконец спорившие не только появились в зоне видимости, но и заметили застывших в начале лестницы женщин с Софи на руках у Аделины.

– Ох, тьма первозданная! – воскликнув, женщина быстрым шагом подошла к лестнице и, протянув руки, требовательно произнесла:

– Дай её сюда!

У Софи задрожали губки и она быстро спрятала лицо на груди матери, сильно обхватив её ручками, а Аделина, прижав покрепче к себе дочь и одновременно поглаживая её по спинке, выгнула бровь:

– С чего бы? И кто вы такая?

– Я – кто? Да как ты смеешь! – опять повысила голос незнакомка фактически до визга, зато дворецкий, громко кашлянув, представил женщин друг другу:

– Вдовствующая герцогиня лос-Тиаз, позвольте представить – вдовствующая баронесса лос-Гарьяро.

– Ах, – презрительная усмешка исказила губы немолодой, но очень красивой женщины, – Так ты и есть та, что понесла от моего сына? – с презрением осмотрела Аделину.

В это утро Адель на прогулку надела своё самое удобное платье, чтобы играя можно было свободно побегать за малышкой, а при случае и на траву сесть и не жалеть при этом наряда. Волосы во время прогулки растрепались, но она осмотрела стоящую перед ней женщину стараясь вложить во взгляд холод.

Мать Леандора была очень красива. Всё в ней – от кончиков изящных пальчиков, затянутых в кремовые перчатки, до кончиков туфель, выглядывающих из-под подола шикарного повседневного платья – кричало о роскоши, о том, что перед ней истинная аристократка. И хоть было видно, что возраст вдовствующей герцогини отнюдь не девичий, но в волосах не просматривалось ни единого седого волоска, а на лице отсутствовали возрастные морщинки. И только взгляд – колючий, надменный выдавал её возраст.

По сравнению с герцогиней, Адель почувствовала себя уродливой, ущербной. Сразу вспомнились и ехидные усмешки, и высокомерные взгляды, которыми её одаривали в светском обществе, когда её выводила в свет мать. На душе стало противно и мрачно от мелькнувших воспоминаний. Затолкав подальше свои гнетущие размышления, гордо вздёрнула подбородок:

– Я не кобыла, чтобы понести, – ответила холодно, на что герцогиня скривилась в усмешке:

– Да? А по внешности даже и не скажешь – сходство очевидное.

– Вам это простительно, – парировала Адель, – в силу вашего возраста вам требуются окуляры. Я удивлена, что вы с таким зрением ещё передвигаетесь без помощи.

– Не спешите, дорогая, кидаться оскорблениями, ведь вам за них извиняться придётся! – прищурившись, процедила женщина, – а сейчас…

– С чего вы взяли, что у меня возникнет такое нелепое желание? – едко усмехнулась Аделина, перебив герцогиню, лицо которой пошло пятнами, поскольку в тот момент она вновь протянула руки к Софи, и вынуждена была застыть в этой нелепой позе. – И вы правы – сейчас мне пора. Кормить малышку, укладывать спать.

– Ты не посмеешь вот так унести мою внучку, не показав мне её! – перешла на «ты» женщина, поднявшись по ступенькам и встав перед Аделиной, сверкая яростью в глазах.

– Ещё как посмею! И… – не успела договорить, как послышались торопливые шаги и в холл фактически вылетел сильно прихрамывающий Леандор. Мигом оценив обстановку, остановил взгляд на матери:

– Матушка. Какая честь. Чем обязаны? – тон настолько холодный, что Аделине даже поёжиться захотелось, но видимо мать Леандора была этому не удивлена:

– Чем обязаны? – возмутилась, потеряв интерес к Аделине и та постаралась незаметно отодвинуться к стене. У неё на руках испуганная дочь, а у герцогини явно нервы шалят.

– Мне стало известно, что король подписал твоё прошение на нелепый, как я полагаю, развод – а ты мне ни слова не сказал! Я узнаю из чужих уст о том, что у меня, оказывается, есть внучка!

– Матушка, – Леан скривился, и Адель заметила, что он немного пошатнулся. Хотела уже спуститься к нему, но стоящая рядом Бэттина ухватила за локоть, грозно поморгав в предупреждение, и Адель замерла.

– Прошу тебя пройти со мной в кабинет. И не надо кричать – ты пугаешь Софи. Девочка сейчас расплачется от твоих воплей! – резко чуть ли не отчитал мать Леандор.

На удивление, женщина, резко повернувшись к Аделине и посмотрев на испуганную малышку, молча подхватив юбки, спустилась с лестницы и с гордо вскинутым подбородком прошла мимо мужчины. Леандор же, бросив нечитаемый взгляд на Аделину, направился следом, подволакивая правую ногу.

Прижав к себе Софи, Адель на мгновение прикрыла глаза. Ей хотелось кинуться к Леану, подставить плечо, но она понимала, насколько будет неуместным, странным её порыв.

Когда Аньеза и Бэттина покормили малышку и уже уложили спать, Аделину известил дворецкий о желании Леандора представить дочь матери, когда малышка проснётся.

– Только в моём присутствии, – сдержав досаду, кивнула Адель. Как бы ей ни хотелось отказать, она прекрасно понимала, что не может этого сделать. Мать Леандора в полном праве не только увидеть Софи, но и навещать малышку, если конечно ей это вдруг вздумается.

– Естественно, – кивнул дворецкий, – герцог заранее распорядился – при вашем согласии проводить вас с дочерью в его кабинет.

– А герцогиня, она… – Адель нахмурилась.

– Пока она здесь, – понял её мужчина и, поклонившись, покинул комнату Софи.

– Не переживайте, – подала голос Аньеза, – герцогиня ненавидит этот замок, так что надолго она здесь не задержится.

– Отчего ненавидит? – не удержала Аделина любопытства, на что экономка пожала плечами:

– У них с покойным герцогом был не очень счастливый брак, да и взгляды на жизнь очень разные.

Было очевидно, что Аньеза, мягко говоря, недолюбливает вдовствующую герцогиню, хотя Адель её понимала – надменная, высокомерная особа, заботящаяся только о своих прихотях… «Как и моя мать», – с грустью подумалось Адель.

Софи полностью разделила отношение к герцогине с материнским. Когда уже выспавшуюся и поевшую малышку Адель принесла в кабинет Леандора, она насупилась и ни за что не хотела идти на руки к женщине, глаза которой наполнились негодованием. Ситуацию спас Леан – медленно поднялся с кресла и подошёл к Аделине, держащую на руках Софи.

– Позволишь? – просьба, произнесённая тихим голосом, всё же выдала его волнение проскользнувшей хрипотцой.

Адель, вскинув глаза, невольно замерла, рассматривая шрамы на лице и шее Леана. Местами они уже приобрели оттенок кожи, некоторые багровели, но всё же выглядели намного лучше, чем когда она их увидела первый раз. Опомнилась Адель от прозвучавшего резким тоном вопроса герцогини:

– Как долго мне ещё ждать?

Вздрогнув, заметила в глазах Леандора какое-то ожидание, но он тут же опустил взгляд на малышку, которая повернув к нему личико, расплылась в улыбке и протянула ручки.

Молча кивнув и старательно отводя взгляд от его лица, передала дочь отцу.

– Ну что ты, маленькая? Соняша моя, всё хорошо, – начал ворковать с малышкой мужчина, а у Аделины в этот момент сердце замерло от волны нежности, что затопило его, пропитало.

Только сейчас она поняла, какую роковую ошибку могла совершить, лишив дочь отца. Софи, как и она сама никогда не узнала бы, каково это – нежиться в объятиях отца, готового ради тебя отдать свою жизнь.

Задумавшись, Аделина упустила момент, когда Леан подошёл с дочерью к герцогине. Та, встав, сейчас даже не попыталась взять Софи на руки, только хмуро рассмотрев её, зло дёрнула уголками губ:

– Вся лос-Тиаз! Уж лучше бы она была похожа на эту, – указала подбородком на Адель, прежде чем, развернувшись, раздражённо покинуть кабинет.