На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре (СИ) - Самойлова Инга Михайловна. Страница 53

— Что ж, дело пошло. Можете приказывать прислуге готовить чемоданы, — пошутил Глебов.

Витте улыбнулся:

— Ну уж нет, такое ответственное задание нужно поручать супруге. Лучше Матильды Ивановны никто меня в дорогу не соберет.

Лиза находилась в тревожащем ее неведении. Ее поверенный выслал необходимые документы в контору господина Рериха, занимающегося делами ее мужа, однако время шло, а ничего не происходило. От Алексея не было известий.

В один из вечеров, когда Лиза с Катей вдвоем сидели в гостиной и ожидали прихода Андриканиса, Лиза сказала подруге:

— Мне нужно съездить в Петербург.

На лице Кати отразилось беспокойство:

— Тебя нельзя отпускать одну. Тот тип, что на тебя напал, на свободе. От полиции нет никакого толку. По-видимому, своей основной задачей они считают усмирение интеллигенции, рабочих и студентов.

Лиза улыбнулась, но улыбка вышла вялой и неуверенной.

— Уже прошло почти два месяца, а этот… тип не объявился. Возможно, я была его случайной жертвой.

— Что ты говоришь! Случайной?! Да он следил за тобой несколько месяцев, а потом напал! Какая тут может быть случайность! Нет, одна ты не поедешь! Я попрошу мужа съездить с тобой.

— Но он же очень занят. У него сейчас очень важный процесс.

— Тогда тебе придется подождать! И не спорь. Развестись ты всегда успеешь.

Лиза промолчала. Вошла служанка и сообщила, что пришел Николай Павлович. Девушки переглянулись — сегодня Николая у себя они не ждали. Николай вошел подавленный, обескураженный — по-видимому, произошло что-то плохое.

— Что случилось, Николаша? — спросила встревожено Катя.

— Да, случилось. — он снял фуражку, скомкал ее в руке, посмотрел на Лизу, затем на Катю, — дядя, Савва Тимофеевич умер.

Девушки ахнули.

— Как так? Не может быть!

Николай сел на стул, опустил голову:

— Сообщили, что самоубийство. Но я не верю. Не мог он такого сделать!

— Но как же. Ведь он поехал во Францию, в Канны отдыхать. Как так? — Катя села рядом с братом.

— Да не мог Савва Тимофеевич покончить с собой! Не мог! Не таков он человек… Дядя помогал денежными средствами социал-демократам. Помнишь, он говорил, что к нему приходили некто, предупреждали, чтобы он подобного не делал?

— Но кто?

Лиза предположила:

— Полиция? Черносотенцы [104]?

— Кто-то из них.

Все одновременно замолчали. На камине громко тикали часы.

— Тело выслали на родину. Прибудет 28 мая.

— Нужно все подготовить. Очень многие его любили и захотят с ним проститься.

Лиза вздохнула. Алексей тоже захочет с ним проститься. А значит, приедет в Москву на похороны. Если конечно, его судьба опять не занесла в какие-нибудь дали…

К Глебову прибыл посыльный от Витте — Сергей Юльевич приглашал отобедать в его доме. Ничего необычного — Алексей был его частым гостем, однако удивляла некая поспешность.

Через два часа он был уже у Витте. Тот встретил его с дружеской улыбкой, однако заводить серьезные разговоры не торопился. Обед прошел в привычной для семейства теплой обстановке.

После обеда Витте, по обыкновению, пригласил Глебова в свой кабинет. Разлив виски по бокалам, он протянул один из них Алексею и произнес:

— У меня есть к вам предложение, Алексей Петрович.

— Да? И какое?

— Мне предстоит путешествие по делу государственной важности.

Алексей вскинул бровь и усмехнулся.

— Вы приняли предложение Его Величества?

Витте кивнул:

— Да, принял. И хочу, чтобы вы поехали со мной.

— Я? — Глебов удивился. — Позвольте спросить, зачем я вам нужен?

Витте сел на диван и неторопливо, обстоятельно пояснил:

— Вы один из тех редких людей, которым я доверяю. Только не смейтесь, я говорю серьезно. Никто из нас не безгрешен. Познакомившись с вами, я понял, насколько вы способны и умны. Господин Кони считает, что в свое время вы подавали надежды, как самый лучший студент-юрист, ему встречавшийся. Он пророчил вам блестящую карьеру. Надеялся, что при старании вы станете дипломатом.

Глебов пожал плечами:

— Как видите, подобного не произошло.

— Что не отменяет ваших талантов, Алексей Петрович. Мне хотелось бы, чтобы рядом со мной в Америке находился толковый человек, друг, способный помочь в сложном деле. И скажите, положа руку на сердце, разве вам не интересно поучаствовать в этом деле? Да к тому же побывать в столь отличных от России американских Штатах?

Глебов усмехнулся:

— Вы играете со мной, господин Витте!

— В никоей мере.

Некоторое время помолчали, неторопливо отпивая из своих бокалов. Глебов взглянул на Витте. Все же что-то кроется за его поступками, но что?

— Почему именно Америка? — поинтересовался Алексей, не торопясь с ответом на предложение Витте. — Ведь было бы удобнее съехаться для переговоров где-нибудь недалеко от театра военных действий.

— Согласен с вами, но выбор таков — или Америка, или Европа. А при таком выборе — удобнее в Америке, чтобы по возможности отстраниться от интриг европейских государств.

Алексей понимающе кивнул.

— Государь выдвинул условия по заключению договора? — спросил он.

— Его Величество желает, чтобы переговоры пришли к мирному решению, но не допускает ни копейки контрибуции, ни уступки даже пяди земли. Великий князь Николай Николаевич [105] как председатель Совета государственной обороны пояснит мне нынешнее положение нашей армии на Дальнем Востоке. — Витте помолчал. — Со мной поедут все те лица, которые были назначены для Муравьева. Я считаю ненужным кого-либо менять, так как сомневаюсь, что на чье-либо мнение буду опираться… За исключением вас.

— Вы принуждаете меня принять поспешное решение? — Взгляд Алексея стал суровым.

— Алексей Петрович, у вас есть выбор. Вы можете согласиться, можете отказаться. Но мне бы очень хотелось видеть вас в делегации.

Глебов помолчал:

— Я хотел бы обдумать ваше предложение.

— Что ж, я буду ждать вашего ответа.

Алексей поднялся и, распрощавшись, ушел.

После его ухода Витте взял трубку телефона, назвал телефонистке номер. Вскоре на другой стороне провода ответили.

— Есть срочное дело.

Прибыв домой, Алексей нашел на подносе для писем телеграмму от Станиславского. Тот сообщал пренеприятнейшие новости — в Каннах во Франции покончил жизнь самоубийством Савва Тимофеевич Морозов. 28 мая прибывало на вокзал его тело.

Алексей, недолго думая, стал собирать чемодан. Затем написал пару строчек для Витте о том, что ему нужно срочно уехать по делам в Москву, и попросил прислугу отправить письмецо с посыльным. А также распорядился поймать коляску, чтобы уехать на вокзал.

Подхватив чемодан, Алексей вышел из квартиры. На улице уже ждал извозчик.

Прибыв в Москву, Глебов снял номер в гостинице, затем навестил Станиславского. Тот был опечален, сообщил, что завтра утром прибывает тело Саввы Тимофеевича. На вокзале будут многие, кто его любил и уважал.

На следующий день на вокзале полиции было больше, чем всегда — нужно было охранять порядок, так как собрался многочисленный люд, ожидающий прибытия поезда с телом Саввы Тимофеевича. Толпа была разношерстной: многочисленные родственники Морозова, актеры Художественного театра, рабочие и их семьи с орехо-зуевских предприятий, принадлежащих ранее Савве Тимофеевичу. Были здесь и Шмиты. А вместе с ними Лиза. Сердце Алексея замерло и защемило. Он так давно ее не видел! Лиза…

Лиза повернулась, увидела его, на мгновение растерялась, затем, высоко подняв подбородок, отвернулась. Глебов упрямо сдвинул брови и решительно направился к жене, но не успел сделать и пары шагов, как его остановил подошедший поздороваться Станиславский. Алексей взглянул на Лизу. Однако она так и не смотрела в его сторону. Через минуту сообщили о прибытии поезда, на котором был гроб с телом Морозова.