Семь миров: Оракул (СИ) - Пикулина Тамара Сергеевна. Страница 73

Скат разметал всех роботов хвостом, но вместе с ними в невесомость полетели и Марсий, и Енк. Амулет остался лежать в центе.

— Выходим! — закричала Атла, видя незавершенную работу, и потащила Хета к выходу.

Муриец был уже в скафандре. Он испытывал жуткий страх, но решился. Они схватились за руки, оттолкнулись от ската ногами и медленно в невесомости полетели вниз. Они оба упали на живот. Хет успел зацепиться рукой за купол и удержал ещё и Атлу. Жрица вцепилась в амулет и стала прокручивать. Руки ее дрожали, перчатки скафандра проскальзывали, ей не хватало силы, чтобы сдвинуть спираль. Видя это, Хет положил свою руку сверху, добавив давления, но не сработало. Амулет не двигался!

Хет посмотрел в глаза Атле сквозь шлем и увидел в них отчаяние. Жрица сдалась. Тогда он решился на безумие. Он знал, что вакуум и холод не убивают человека в космосе сразу, и даже без скафандра пятнадцать секунд он сможет жить. Он стянул с себя перчатку, нарушив герметичность костюма, схватил голой рукой амулет и провернул до упора. Его цепкие длинные пальцы пристыли к металлу. Из-под них полился свет и просочилась кровь. Красными застывшими шариками она разлетелась по пространству. Руки не осталось совсем. Атла видела его глаза в этот момент. Муриец не сожалел, что отдавал жизнь, и улыбался сквозь боль.

По Иону пошли вибрации, что-то должно было произойти в любой момент. Жрица схватила Хета и потащила внутрь ската. Он не двигался. Она заползла по тросу наверх и затянула его тело за собой.

— Найди Марсия и Енка! — приказала она скату.

Атла посмотрела вниз. От отверстия по Иону пошли лучи, корабль быстро раскалился докрасна и так же быстро погас. Девушка опасалась, что будет сильный взрыв, но его не последовало.

Скат совершил один круг, осмотрелся. Первым он нашёл Енка и заглотил, потом Марсия. Они оба были в сознании.

— Улетаем! — кричала Атла.

Скат взметнулся стрелой и понёсся как можно дальше от Иона.

Все корабли в одну секунду вернулись к жизни. Возобновилась подача кислорода, движение, способность перемещаться, стрелять, но никто не подумал о том, чтобы продолжить бой. Все как один легли на курс к Голубой планете и очень быстро стали уходить.

Атла сняла с Хета скафандр, муриец не дышал. Руки не было до самого локтя. Кровь из его почерневшего обрубка сочилась тонкой струей.

Марсий сел возле него и положил себе на колени. Он обвил его голову руками и прижал к себе. Затем закрыл глаза и поцеловал в лоб, Хет очнулся и задышал.

— Получилось? — тихо спросил он.

— Получилось, — ответил Марсий. — Ты герой!

Хет улыбнулся и зарыдал. Марсий не переставал прижимать к себе его голову, раскачиваясь вместе с ним и успокаивая.

— Капитан, корабль снова на ходу! Продолжить выполнение приказа? — спросил помощник.

Вепрь растерянно на него посмотрел. Еще секунду назад он считал себя трупом. Вся жизнь пронеслась у него перед глазами, а теперь кто-то хотел вернуться к выполнению его приказа. Нужно было срочно приходить в себя.

— Что? Какого приказа? — строго спросил Вепрь.

— Вы хотели выкинуть людей из нижнего отсека в открытый космос, — напомнил помощник.

— Ты шутишь? — спросил Вепрь. — Мы довезем их до Голубой планеты, — принял решение капитан. — Что мы, по-твоему, роботы? Убирайся, я хочу остаться один!

Бесконечная сказочная красота открытого космоса. Его холод завораживает, а жар бросает в дрожь. Он глубокий и чистый, первозданный и сильный. Просторы вселенной столь велики и открыты, что, получив в дар нескончаемую жизнь или бессмертие, человек витал бы по мирам вечность, ни на секунду не уставая, а только наслаждаясь её красотой и разнообразием. Может, и стоило лишиться дома, города, имущества, планеты ради того только, чтобы отправиться в незабываемое путешествие по вселенной.

Четыре дня пути были на исходе. Те, которые еще совсем недавно покидали Семь миров в панике, сегодня были уже другими людьми — спокойными, смирившимися и необыкновенно молчаливыми. Это правда. Гробовая тишина стояла на каждом из летящих по направлению к Голубой планете кораблей. Ни единого звука, слова или смеха не доносилось от выживших. Бесшумный реквием по погибшим звучал музыкой вздохов и тоски. Говорить было бессмысленно, каждый знал, о чем думает другой — тот, в противоположном конце корабля, что он чувствует и о чем скорбит. Удивительное единство пронизывало сердца каждого и связывало в крепкий узел незримой нитью.

Эпилог

Корабли подлетали к Голубой планете постепенно. У всех была разная скорость. Первыми дошли военные звездолеты Тулоны. За ними сквозь атмосферные слои стали проходить боевые кристаллы крамов. Большинство кораблей горело в атмосфере, оставляя яркие огненные следы в небе, и только модули с людьми на борту падали на поверхность, как камни.

И тулонцы, и крамы сели на территории, которые для них выбрали члены союза Оракула, на почтительном расстоянии друг от друга. Тулонцы заняли северные зоны рядом с полюсом. Крамы ушли на юг. Третьими на космическом горизонте показались пацифы. Они строго выполнили инструкцию императора, не смешавшись ни с кем и, никого не потеснив, сели на крупный остров возле гигантского материка, подальше и от тулонцев, и от крамов.

Люди падали на планету хаотично. Кто-то приземлился на деревья, кто-то на скалы, некоторые ныряли в воду. Над поверхностью планеты, как иглы, несколько месяцев стояли столбы дыма от вновь прибывающих кораблей. Люди выбирались из обугленных останков, реабилитировались, учились дышать новым воздухом, привыкали к местному притяжению и искали друг друга. Военным пацифам, выгрузившим одних людей из станции, пришлось возвращаться к Оранжевой планете за теми, кто оставался в звеньях на орбите.

Гинейцы выбрали территории наугад — те, на которые никто не полетел, и сели в районе пустынь. Их корабль Маил с атмосферными слоями не справился и был утерян безвозвратно. Он распался на несколько фрагментов в воздухе, долетели только пассажирские модули. Контрабандисты выходили осторожно, словно выползали из укрытия. Доверия к новому миру не было, они не знали, чего ждать. Но Вепрь приказал всем быть решительнее. Он ступил на поверхность стальными ботинками и, желая показать всем своё доверие к планете, снял их с себя и побежал по раскаленному песку босиком. Твердь планеты жарила ему стопы, но он не останавливался, а только истерично смеялся. От металлических колец и игл, которыми было исколото его лицо, уши и грудь, стало обжигающе горячо, они раскалялись в лучах Желтой звезды и жарили. Он стал снимать с себя весь металл, швыряя его в песок, освобождаясь от огненного груза. Его люди поступили так же.

— У нас есть дом! — кричал Вепрь, как сумасшедший, швыряя песок под ноги своих людей.

С тех пор как двадцать лет назад была разбита их Гинея, они забыли, каково это — спуститься на твердь планеты.

К Вепрю подбежал его помощник и с восторгом объявил капитану:

— Это немыслимо, мы облетели полгалактики, но ничего хоть отдалённо похожего на это не нашли. Эта планета — дар богов!

— А то! — довольно прохрипел Вепрь и играючи потрепал его за чуб.

Адриана и людей из подпольного Иона выбросило возле огромного залива, недалеко от гинейцев. Капсула лежала на береговой линии наполовину в соленой воде, омываемая волнами, наполовину на суше. Никто не решался выходить первым. Иллюминаторов в отсеке не было, и не ясно, что ждало их снаружи. Они бы и отправили на разведку роботов, но ни один не работал. Их былые помощники лежали рядами, как трупы.

— Выходим! — приказал Адриан, осознав, что без него они так и будут сидеть здесь до следующего конца света.

Люди медленно выползали наружу. От яркого сияния Желтой звезды слепило глаза. Все щурились, кашляли, но ползли. Впереди было много работы: искать пресную воду, пищу, выживать, но пока ими двигало только одно желание — увидеть, какая она, эта новая загадочная планета.