Обещанная колдуну (СИ) - Платунова Анна. Страница 68

— Светоносный Эррил Благородный. Надежда и опора королевства Глор, земель его и…

Слова текли, словно река, сопровождая каждый наш шаг. Мы подходили все ближе, и вот я уже смогла разглядеть худое мальчишеское лицо. Тиара сползла до самых бровей, отчего они казались насупленными. Серые глаза глядели остро. Губы сжаты. Я смотрела в лицо короля. Еще юного, но уже знающего себе цену правителя. Только поджившие царапины на щеке не давали усомниться в том, что перепуганный Рей, которого я еще совсем недавно держала за локоть на мосту, и король Эррил — один и тот же человек.

Мы приблизились. Отец склонился в поклоне, я неловко присела. Тёрн кивнул — он до сих пор держал руку на перевязи, а одежда скрывала бинты. Мне стало тревожно. Что если Эррил решит, что Тёрн проявил неуважение и дерзость?

Я смотрела на его бесстрастное лицо и никак не могла понять, чего нам теперь ждать.

«Мы спасли тебе жизнь, Рей!» — хотела крикнуть я.

Но короли обычно принимают подобные вещи как должное. Да, спасли, а разве это не долг каждого верноподданного?

— Я знаю о цели твоего визита в столицу, Стерн Сварторн, — холодно произнес король.

Я вспомнила, как орала на Рея в гостинице: «Попробовал бы наш правитель поднять свою сиятельную пятую точку и хотя бы раз приехать в гарнизон». Зажмурилась. Ой, мамочки…

— Помню о самой длинной ночи, о том, что для закрытия Разлома нужны помощники. Ты надеялся, что я смогу наладить отношения с магическими академиями Барка и Блирона и позову на помощь магистров. Все верно?

Тёрн вздернул подбородок. Он старался стоять прямо и, хотя на нем живого места не было, ни за что не позволил бы себе опустить плечи.

— Верно, — сухо сказал он.

«Не поможет. — Внутри все оборвалось. — Не станет связываться. Это ведь опять общество баламутить, вызывать недовольство… Не до этого ему сейчас…»

— Что же, Стерн Сварторн, ректор пропавшей Академии, у меня есть несколько условий!

Отец за моей спиной кашлянул, словно подавился. Он, похоже, едва сдерживался, чтобы не напомнить наглому мальчишке, благодаря кому он сейчас, целый и невредимый, стоит перед нами.

— Я слушаю, — ответил Тёрн.

Что он еще мог сказать?

— Во-первых…

Эррил позволил себе долгую паузу, во время которой сверлил глазами лицо Тёрна, а муж не отводил взгляда, спокойно ожидая своей участи.

— Во-первых, как только Разлом будет закрыт, ты восстановишь Академию в королевстве и станешь ее главой.

Мне показалось, я ослышалась. И, судя по ошарашенному лицу мужа, он тоже сосредоточенно пытался понять, не подводит ли его слух. Мы ошалело переглянулись.

— Что? — переспросил Тёрн, из последних сил сохраняя невозмутимость. — Прошу простить меня, но, вероятно, раны еще…

Эррил хихикнул, а потом откровенно расхохотался. Сдернул с головы тяжелую тиару, вытер пот.

— У вас были такие лица! — давясь смехом, выпалил он. — Я не смог удержаться!

Мы стояли, как прибитые, только и могли, что переглядываться.

Рей слез с возвышения. Его маленькая лопоухая голова казалась горошиной на пышном широком воротнике. Он сразу стал ниже ростом и потерял половину своего величия. Некоторое время он сосредоточенно искал что-то в одежде, спрятанной под плащом, потом вынул пестрое орлиное перо, то самое, которое сотворил для него Тёрн. Перо выглядело помятым, но правителя это, похоже, не смущало.

— Вот, держится пока, — гордо сказал он и улыбнулся во весь рот. — Тёрн, я серьезно насчет Академии. По-моему, в моем королевстве очень не хватает магии! Ты согласен?

— Да, — хрипло произнес муж и на всякий случай сделал едва заметный пасс, разгоняющий морок: думал, что происходящее ему снится. Я же по старинке ущипнула себя за предплечье. — А второе условие?

Эррил сделался сосредоточен.

— Можешь отказаться… Сейчас тебе не до этого, я понимаю. Но когда разберемся с миражами, когда Академия начнет работу, я хочу, чтобы ты стал моим советником.

— Но…

Рей поднял ладонь царственным жестом, и я впервые увидела повелителя таким, каким он однажды станет.

— Я не собираюсь отрывать тебя от работы, мне просто нужен человек, которому я могу полностью доверять.

И снова вернулся растерянный мальчик, которому не на кого опереться.

— Хорошо, малыш, — ответил Тёрн.

Спохватился, откашлялся, потер переносицу.

— Почту за честь, Ваше Величество.

Спустя две недели Тёрн почти полностью восстановился. Я тоже чувствовала себя отлично, а отец уже давно пришел в себя. Он и до этого не единожды бывал в переделках, потому воспринимал случившееся философски, хотя и не без гордости.

Особенно его радовала грамота от Эррила, дарующая высочайшее позволение стоять на торжественных приемах по правую руку правителя «не далее чем в трех шагах». Я не понимала, почему это распоряжение приводило его в куда больший восторг, чем особняк в Карлоре, который Рей подарил семье Даулет. Отец объяснил, что это означает особое доверие, знак того, что он приближен к правителю.

Оставшееся до отъезда время отец не терял зря. Побывал на военных учениях, в кузницах, где изготавливали оружие, посетил королевские конюшни и даже, как проболталась однажды смешливая горничная, приставленная к нашим покоям, осмотрел королевские винодельни.

Тёрн помогал Рею провести ревизию магических артефактов, оставшихся в наследство от опального королевского мага. Оба с утра до ночи пропадали в хранилище, а потом за ужином я выслушивала восторженные речи юного правителя, который понял, что обладает богатством важнее золота и драгоценных камней. Артефакты перенесли в тайник, местонахождение которого знали только сам король и Тёрн.

Вечером перед отъездом Тёрн вернулся раньше и выложил на постель пять бумажных свитков, пожелтевших и обтрепавшихся по краям.

— Что это? — удивилась я, но тут же догадалась, всплеснула руками. — Неужели? Это то, о чем я думаю?

Тёрн молча наклонил голову.

— Король тебе их отдал?

Еще один кивок.

— Но… А почему ты не рад? Ведь это отличная новость!

— Аги, я рад! Но по описи «грамот для строптивого сопляка», это он про меня, если что, указано шесть, а мы смогли обнаружить только пять. Одной не хватает.

— Тёрн, сколько времени прошло! Наверняка она потерялась бесследно и уже ничем тебе не угрожает.

— Возможно. Но также в описи указаны браслеты из литаниума, мы не досчитались нескольких пар… Прежде хранилище охранялось из рук вон плохо, любой мог получить доступ и вынести артефакты. Мне не нравятся эти совпадения, Аги…

— Мне тоже, — вынуждена была признать я.

— Когда вернемся во Фловер, Аги, ни на шаг от меня. Ни на шаг. Пока я все не решу.

— Ладно, — пожала я плечами. — Да куда я пойду без тебя! Мне и дома хорошо.

Он впервые улыбнулся за этот вечер. Притянул, чтобы поцеловать.

Той же ночью грамоты сгорели в камине. В комнате было жарко, но мы все равно развели огонь, решив, что везти артефакты с собой слишком опасно.

Тёрн сидел на полу и один за другим кидал в пламя пожелтевшие свитки. Сначала они не хотели гореть, корчились, точно залитые воском. Шипели и стонали. Вверх взлетали зеленые искры и долго кружились в воздухе. Одна из них прожгла в ковре огромную дыру, которую Тёрн, правда, тут же залатал заклинанием.

Вот занялись уголки, начали скручиваться. Я слышала слабое бормотание, злобный шепот, какие-то неразборчивые слова. Но свитки горели, и бормотание делалось все тише.

Тёрн молчал, глядя, как часть его жизни навсегда остается в прошлом. Пламя отражалось в темных глазах. О чем он думает в эту минуту? Вспоминает ли ворчуна Териуса Теркина? И глупый спор между ними, который привел к разладу?

Грамоты горели долго, не сдавались до последнего, но уже было ясно, что огонь окажется сильнее. Когда свитки рассыпался горкой золы, Тёрн сел у моих ног и обнял колени.

Я погрузила пальцы в его темные волосы, медленно перебирала пряди.