Прайс на мою студентку (СИ) - Невеличка Ася. Страница 13
Мутер ворковала над свалившейся на голову невестой, пока та с мечтательным видом выдавала ей их с Андрюшей планы, про свадьбу, про медовый месяц и, о боже, про детей.
— Так зачем вам переезжать? У Андрэ огромная квартира! И я вам не помешаю, а где-то даже помогу.
— Ну что вы, будет неловко стеснить…
— Мариночка, не возражайте, я сейчас же покажу вам будущие апартаменты.
А пока там жила я, а не Марина-из-жопы-мира, тоже пошла смотреть. Чтоб эта типа-невеста не сунулась в мою комнату.
И опять, сколько было вздохов и восхищений. Божечки-кошечки, какой милый кактус, ах, какое большое мягкое кресло, ми-ми-ми, какая очаровательная гостиная, боже-боже, эта терраса просто отдельная квартира.
Мать млела. А у меня зубы крошились от показухи этой мадамы.
— А здесь проживает наша Лена, — с милейшей улыбкой сообщила мутер, а я с суровым видом встала перед дверью, складывая руки на груди и прям всем видом показывая, что хрен она в мою комнату сунется.
Марина-балерина сразу просекла, губы поджала и насела на мутер:
— А Лена у нас кто?
— Лена… Э-ээ, Лена здесь временно. Ученица. Стажерка. Андрэ готовит ее к экзаменам.
Марина совсем по-другому смерила меня взглядом:
— Давно готовится?
— Третью неделю.
— И все это время живет в квартире Андрея? — шок, удивление и потрясение! Да она не кандидат, а актриса погорелого цирка.
— Д-да, это неэтично, — призналась мутер, — но у них с Андрэ только деловые отношения.
Теперь я поджала губы. Да, после неудачной попытки сблизиться, у меня с ним только деловые, рыночные отношения. И хер я буду вот так вот лебезить перед ним, как эта каза.
— Это… неприятно. И возможно нервирует Андрюшу. Вот он и сбегает из дома, пропадает на работе.
Вот как знала, куда надавить на мутер. Теперь та мерила взглядом меня. А когда Марина вдруг заизвинялась, что не сможет дождаться «Андрюшу», что лучше вообще не говорить о ее самовольном приходе, ведь он такой гордый, наверняка готовил им двоим сюрприз, и пусть лучше их «первое» знакомство произойдет, когда фриц официально представит невесту матери, мутер проводила свежеобретенную невесту и заявила мне, что я переезжаю.
— Эт куда?
— Выделю тебе такую же комнату, но в моем крыле. Ганс, найди для Елены коробки и помоги перенести вещи. Я займусь комнатой.
Вот за этой суетой нас и застал профессор, заловив меня как раз напротив лифта, когда я катила свое кресло на половину мутер.
— Стоять.
И я привычно застыла. Я вообще на многое выработала привычку, потому что послушание реально сильно влияло на прирастание баллов.
— Куда ты катишь кресло… Ганс? Что это за коробки?
— Фрау Швайгер распорядилась переселить фроляйн Елену на свою половину.
Моему фрицу явно решение мутер не понравилось, он нахмурил брови, отобрал у меня кресло и понес взад, мотнув головой Гансу, чтоб шел за ним.
А в комнате остановился. Ну еще б! Половину то вещей мы уже перенесли и сейчас в моей комнатке был бардак и бедлам.
— Ганс, оставь коробку, и пойдем поговорим с мутер. Мне требуются объяснения. Елена, оставайся здесь.
Ну как же! Изнывай тут от любопытства. Я послушная, но не каждый раз. Поэтому пошла за ними.
— Мутер, что за странные метания с Еленой? Мы же вроде обговорили изначально, что она останется на весь срок со мной.
Ну давай, маменька, жги! Объясни фрицу, чего это меня выселяют, не проболтавшись про знакомство с его невестой.
Вот не думала, что мутер может закатить спектакль не хуже той Марины! Я с наслаждением впечатлялась изворотливостью Аделаиды Марковны про сквозняк, одиночество и стеснение, про вдруг открывшиеся тесные связи между мной и мутер, вплоть до того, что по ночам часто сидим и треплемся на женские темы, что я оказывается боюсь и шагу ступить на Андреевой половине, что меня комплексует мужское общество и зажимает.
— Это что ей зажимает мое общество? — закончил этот концерт фриц.
Он перевел на меня взгляд, что я даже сделала шаг назад. Переглянулась с Гансом, но тот только украдкой ухмылялся. Ну конечно, мутер наворотила, а отчитываться мне?
— Я то тут причем? — но мутер за спиной фрица махала руками и корчила рожицы.
А я плохой шифровальщик знаков.
— Елена, кто был инициатором вашего переезда?
Мать за его спиной зажала ладонью рот. Ага, это я понимаю, про невесту молчать. Черт, и я буду молчать, потому что последнюю неделю я заработала исключительно на доброте этой женщины!
— Ну-у… В общем… Вас долго не было.
— И? Дальше? Тебе стало скучно и ты решила «а не съехать ли мне от него»?
— Ну… Я не про сегодня, а вообще. Вас никогда не бывает дома, я все равно чаще провожу дни с муте… Ой. С Аделаидой Марковной.
Фриц кивнул, мать напряглась, вытянув шею и поощряя меня врать дальше.
— И всё. Решила, что лучше поживу у нее, чем у профессора, которого никогда не бывает дома.
Мутер одобрительно кивала, Ганс хмыкнул, фриц поджал губы.
— Здесь всё решаю я. Живо в свою комнату. Ганс, переноси вещи обратно. Мутер… С тобой я поговорю позже.
— Но Андрэ?..
Но тот уже развернул меня к выходу и подтолкнул впереди себя, у двери в комнату развернул и больно сжал подбородок:
— То есть, за три недели тебя вдруг стало комплексовать мужское общество или только мое?
Его взгляд остановился на моем рте, я нервно сглотнула, пытаясь вырваться из хватки фрица.
— Что у тебя с губами?
— Что с ними?
Блин, его взгляд потяжелел, давление пальцев ослабло, большим фриц провел по губе и я ойкнула. Чувствуя легкую боль от обожженных чертовым чаем губ и офигивая от собственной реакции на близость фрица.
— Они припухли.
Ёпт, если он не заткнется, то у меня припухнут не только эти губы.
— Это чай.
Хер-профессор дернулся, отступая от меня и резким движением откидывая челку со лба.
— Я немного запустил твое обучение. А ты пьешь слишком много чая в обществе моей матери. Исправим. Завтра вечером с тебя сочинение по Карениной.
— Я не дочитала.
— У тебя вся ночь и день впереди. За это время и губы заживут без чая.
Вот не думала я, что фриц может быть таким язвительным.
Мутер подключилась утром. Пришла на завтрак, Ганс сразу накрыл на три персоны, немец очень удивился, завидев за столом мать.
— Доброе утро.
— Доброе, — припечатала она, и я приготовилась к развлечению.
— Присоединишься? — продолжал играть в манеры фриц, хотя мутер уже вовсю разливала чай и намазывала сыр на булку.
— Да, спасибо. Ты тоже присаживайся. Елена, поухаживай за герром профессором.
Я натянула улыбку, ойкнула, моментально поймав взгляд немца на моих губах, покраснела и чуть не пролила чай. Мне просто повезло, что мутер была поглощена предстоящим разговором.
— Андрэ, ты знаешь, как я тебя люблю…
— Конечно, — он напрягся. Ну еще бы, с такого подхода даже я напряглась!
— Как не жалею времени и сил.
— Мам, не начинай. Или переходи сразу к делу. Чего ты хочешь?
Какой он все-таки прямолинейный, мой фриц.
— Хорошо, Андрэ. Твоей мутер взбрело в голову, что мы слишком редко видимся. Я скучаю. Готова терпеть твою работу на неделе, но не в выходные же, когда все дома, а ты снова сбегаешь на работу.
— Прости, у меня начало учебного года, попечительский совет, совещания в министерстве, проверки, ремонты… Мам, ты лучше меня знаешь, как начинается каждый учебный год! А в этом году еще и она.
Немец кивнул на меня. Но я то тут причем? Учебный год вроде бы и без меня начался также как и со мной.
— Я понимаю, милый, но это не уменьшает моей тяги к тебе. Я все равно скучаю. К тому же старая уже. Вот если бы у тебя была семья… Дети… А я бы нянчилась с внучатами.
Ей-богу, мутер пустила слезу! Да не может же она?… Или может?
— Не начинай, — настроение профессора начинало портиться, а я намазала на его булку масло и абрикосовый, его любимый, джем. — Спасибо. Мам, мы уже поднимали эту тему, и я не желаю повторяться.