Прайс на мою студентку (СИ) - Невеличка Ася. Страница 14

— Я же просто уточнила. Вдруг с последнего разговора что-то изменилось.

— Ничего.

— Как скажешь.

На минуту воцарилось молчание, после чего мутер подытожила:

— Но чтобы меньше тосковать по тебе, завтракать отныне я стану с вами. Ты же не откажешь своей матери?

О, какое выражение лица стало у фрица! Жаль он отнял мой телефон обратно, а то сделала бы фото. На память.

Но мутер он, конечно, не смог отказать. Мать же.

— Елена сегодня дочитывает Каренину. Посади её где-нибудь в уголке, пусть проговаривает слова старательнее.

— Хорошо, Андрэ. Йогурт не будешь? Домашний.

— Он не любит йогурты, — вставила я, доливая ему в чашку черное кофе.

— Но это домашний. Ганс сам его делает. Без всяких добавок и с абрикосами!

— Спасибо, мутер, но я даже с золотой пыльцой есть йогурты не буду.

Он поднялся из-за стола, сделал шаг к матери, наклонился, придерживая галстук, и поцеловал, потом также склонился в мою сторону, и я застыла, боясь пошевелиться.

Сердце забилось в груди и эхом отдавалось в уши, заглушая все звуки. Спина сама собой выпрямилась, шея вытянулась и даже губы, сложились в куриную гузку.

Неужели поцелует?

При матери?

Глава 7. Непроходимая деревня

Её запах преследовал меня до сих пор.

Что это? Что-то с апельсином. И мятой. И чем-то еще, неуловимо знакомым, из-за чего я сижу уже пятнадцать минут, и смотрю в прострацию, пытаясь вспомнить этот аромат.

— Андрей Оттович, проверяющий закончил.

Я смахнул наваждение из видения Елены, тянущейся ко мне и подставляющей губы, все еще болезненно красные и опухшие. И мой предательский отклик. С чего бы?

— Приглашай.

Сегодня я заканчивал с пожарниками, в пятницу Роспотребнадзор и можно открывать двери Академии.

— Ну что ж, у вас много критических нарушений. Ознакомьтесь с предписанием и готовьтесь: будет не только штраф, но возможно закрытие учебного заведения.

Сердце ухнуло вниз, но я выдержал паузу, прежде чем принять несколько листов предписания и заговорить.

— Присаживайтесь. Я уверен, что все выявленные недоразумения мы решим. Вера, приготовьте мне чай и…

— Крепкое кофе, — ответил проверяющий, и я, сдержав гримасу, кивнул секретарю.

Вот теперь нужно найти тот пункт, который я «не смогу» исправить по предписанию и узнать «цену», чтобы он не фигурировал в акте.

Закрытый на замок запасной эвакуационный выход. Черт!

Я отметил карандашом инициалы завхоза. Злит, что знал же о проведении проверки и не открыл запасные выходы!

Отсутствуют планы эвакуации в левом крыле на втором и пятом этажах. Это тоже прокол завхоза. И тоже не тянет на закрытие академии, даже на штраф не тянет.

Ширина лестничных пролетов не соответствует стандартам по эвакуации людей в местах массового скопления.

Так-так. Я поднял взгляд на проверяющего, тот цепко следил за мной и моей реакцией. Значит, вот что мне вменить собираются. Ширину лестниц, твою мать!

Лаковое покрытие столов… Отсутствие сертификата подтверждающего степень огнеустойчивости… Эвакуационное освещение неисправно…

Металлические ставни на окнах первого этажа по фасаду здания цельнометаллические, препятствуют эвакуации людей, находящихся в здании.

Ну всё. Я решительно отложил предписание, улыбнулся проверяющему и Вере, накрывающей нам чай и кофе. Как только она вышла, я придвинул ближе к гостю пиалу с печением и конфетами, и аккуратно стал прощупывать почву.

— Вы в нашей академии впервые?

— Какое это имеет значение?

— Абсолютно никакого. Мы не первый год открываем двери для абитуриентов, перед этим каждый раз проходим проверки.

— Это не имеет значения. Стандарты, знаете ли, меняются ежегодно.

Я кивнул, давая ему влить в себя полчашки кофе. Дорого, свежемолотого. Но для хорошего гостя уже ничего не жаль, лишь бы задержался. Эх, мутер бы сюда…

— Да, правила меняют ежегодно, а наше здание — объект исторической архитектуры. Даже снятие… э-э… цельнометаллических ставней, которые на самом деле кованные от восемнадцатого века, нужно согласовывать в городском отделе архитектуры. Что же по поводу ширину лестничных пролетов…

— Не можете расширить — закрывайтесь. Не дай Бог, у вас загорится крыша, ребятишки даже выйти не успеют! Пролеты узкие, создастся пробка. Человеческие жертвы, дети. Ну это такое.

— С чего вдруг у нас должен случиться пожар? Вы на крышу поднимались? Там пожаростойкое покрытие, стойки и перекладины обработаны огнеустойчивой пропиткой…

— Всегда случаются случайности. Никто не застрахован. И при пожаре, мне же влетит как проверяющему, что не закрыл. Так что… Спасибо за кофе. Через неделю встретимся по устранению замечаний и составлению акта.

— Постойте. Через неделю? Вы понимаете, что даже на согласование снятия кованных решеток с фасада исторического здания у меня уйдет больше месяца? И это я не говорю о лестницах. Их расширить никто не позволит. Это нарушит конструкцию архитектурного объекта.

— А это не моя забота, а ваша, Андрей Оттович. Вы и решайте. Всего хорошего.

Проверяющий вышел, а я застонал и рухнул в кресло.

Да что за год такой невезучий?

Вечером я вошел и сразу спрятался в кабинете. Ужинать не хотелось. Видеть мутер и рассказывать ей о новых проблемах — тем более. Но поднял голову на звук открываемой двери. Елена…

По телу прошла волна узнавания и…

— Ты с мутер?

— Неа.

— Закрой плотнее дверь и не выдавай меня.

Она послушно захлопнула и прислонилась спиной к двери.

— Это странно…

— Что?

— Прятаться от мутер в собственном кабинете. Если она вспомнит о вас, то сразу же придет искать сюда.

— Хм, ты права. Зачем пришла?

— Так Каренина же!

Я закрыл глаза, понимая, что расслабиться не смогу.

— Давай оставим Каренину на другое время.

— Случилось чего? — перескочила она с Толстого на более актуальную и современную тему.

— Случилось, но ты не поймешь, а я хочу отвлечься от проблем хотя бы на ночь.

— Ну дык отдыхайте-расслабляйтесь. Чего я, не понимаю штоль.

— Не получается, — вздохнул я, сдаваясь. — Ладно, давай обсудим семейную жизнь Карениной и ее фрустрации на тему любви.

— Нас тут ваша мать найдет. Идемте ко мне, там она искать железно не станет. А я вас расслаблю. Я знаю как.

Перед глазами сразу нарисовались живописные картины наших с ней пряток. Елена на коленях между моих ног… Это напрягает, а не расслабляет.

— До ужина пятнадцать минут, — подогнала она и приглашающее приоткрыла дверь.

А похрен. Почему я не могу совместить полезное с приятным? Еще три месяца провести в ее обществе, желать и не сметь удовлетворить желание? Я же остался без Марины, а воздержание не мой конёк. Так не лучше ли расслабиться с проверенной девушкой и сосредоточиться на решении проблем?

Член согласно дернулся, и мы встали, уже предчувствуя скорую разрядку и спокойный сон после классного секса.

Елена пропустила меня в свою комнату и, заговорщицки подмигнув, закрыла дверь снаружи. Так… Я собственно рассчитывал на другое. Окинул взглядом скромно обставленную комнату. Небольшая, планировалась для будущей прислуги: няньки или сиделки. Почему я Лену поселил здесь, а не в гостевой?

Взгляд наткнулся на раскрытый том Карениной. Варварское отношение к книгам бесило. Я взял книгу, заложил попавшейся в руки резинкой для волос и убрал том на стол. И мысленно застонал, увидев небрежно кинутую на спинку стула и свесившуюся почти до пола бордовую юбку. Ту самую вызывающею юбку.

Встал, расправил, повесил на спинку и почти решился открыть дверцы шкафа, чтобы уже добить себя, но тут открылась дверь.

Елена несла тазик и чайник. Через локоть перекинуто полотенце, а под мышкой два флакона. Кажется, гель и масло. Это еще зачем?

— Садитесь на кровать, герр-профессор, на стуле не очень будет расслабляться, и вытягивайте ноги.