Прайс на мою студентку (СИ) - Невеличка Ася. Страница 22

Я оторопела.

— А мать то тут при чем?

— Она быстро раструбит, каким местом ты тут бабло зарабатываешь, — ехидно пропела Леська.

— Лесь… Нет у меня щас таких денег. И…

— В выходные занесешь, мне пох, где их достанешь.

Она отрубилась, а я откинула телефон как ядовитую гадюку. Вот ведь засада.

Мне фиолетово было на мать, ну чо она мне сделает? За волосы оттаскает? Да когда я ей кину пачку денег, она мне руки целовать станет, и пофиг каким способом они добыты. Но вот остальные как посмотрят? Тот же Лёха и его швабра? А Машка?

Черт! Не могу я вернуться на улицу, Леська меня один фиг нагнет. А значит, сорвать банк на покере — это самый лучший способ заработать.

Ох, не понравятся фрицу мои планы… Ох, не понравятся.

— Что было не так? — допытывалась я Ганса после ухода вредных старушек.

— Все не так, фроляйн. Вы не внимательны, не наблюдательны, не запоминаете карты, не прогнозируете вариации. Вы видели только свои две восьмерки, наплевав на другие три выпавшие карты, не проанализировали, какие могут быть комбинации у других дам с теми картами.

— Ну ладно, соглашусь. Но все же скинули карты?

— Да, чтобы наглядно проучить вас, фроляйн. Вы не можете составить достойную компанию этим дамам.

— Почему?

— Для игры в покер у вас должна быть приличная сумма денег или хваткая интересная стратегия. Вы бы стали для них загадкой, которую хочется разгадать. А вы, извините, бедная простушка.

Меня колотило от его прямоты, но я же не дура, чтоб не понимать! Пришла такая лохушка со своей скромной двадцаткой, приняла займ как подарок, ну и спустила по дурочке первым же кругом. Но обидно… Ведь если убедить их взять меня в игру и при этом не лопушиться так, как в первый раз, я же на квартиру и учебу накоплю в сто раз быстрее! И от Леськи откуплюсь.

Значит, надо раздобыть денег на старт, много. И научиться наёбывать старушек.

— Ганс, ты же давно с ними играешь? — льстиво начала подбираться к Гансу.

— Конечно, фроляйн.

— Тогда расскажи мне про их основные повадки? А? Я, конечно, и сама понаблюдаю, но это ж сколько времени надо! А ты их знаешь как облупленных.

Ганс задумчиво уставился в потолок, потом смерил меня взглядом и хмыкнул:

— А что я с этого буду иметь, фроляйн?

— Ну… могу делиться выигрышем.

— Я не думаю, что мои наблюдения за дамами помогут вам выиграть.

— Деньги я достану, — на его скептическую улыбку, уверенно произнесла: — много. Я знаю где.

— Тогда надо натренировать память и научиться делать прогнозы.

— Я готова!

— Тогда берите столовые приборы и сервируйте стол на ужин, называя каждый предмет сервировки и его цель.

— Да ты издеваешься!

— Нет, фроляйн. Такие занятия отлично тренируют память!

Уже после ужина, закусив губу от нервов, щедро брызнув на себя новым гадским парфюмом, я пробралась на половину фрица. Ну чо, надо как-то уговорить его дать мне денег.

Профессор сидел за столом в кабинете, мне хватило двух шагов, чтобы дойти до него, опуститься на пол и вцепиться в колени:

— Мне нужны деньги! Пожалуйста, — я добавила трагизма в голос, чтобы он прочувствовал момент. — Много! А я буду очень послушной. Всё, что хотите, сделаю, только выручите. А?

Он сам обещал загружать меня заданиями, давать баллы, а в результате? Жалкие сорок тысяч, которые подруженции мутер даже не сочли достойной ставкой.

Фриц вцепился в мои пальцы, а глаза потемнели. И я уже знала, к чему это. Вот только для себя я уже решила — шлюхой больше не буду. До нового года выучусь в его академии на кого-нибудь и пойду грести деньги на другой работе. Леська мне очень хорошо показала свое место. Поэтому сбила профессора с мыслей, повернувших не в ту сторону:

— Любое сочинение, любой тест. Лучше что-нить на память. Хотите, я пересмотрю все ваши КВН? Мне кажется, я уже лучше понимаю шуточки.

Ну еще бы! Когда Ганс открыл мне глаза, как бабульки прикололись надо мной, а я приняла всё за чистую монету, до меня дошло то, что фриц называл скрытым подтекстом. А потренироваться бы разгадывать его стоило.

— Расчет в воскресенье, — резко протрезвел немец.

— Да там получать нечего, — вздохнула я. — И поздно.

— А куда ты торопишься?

Правда не прокатит, значит, придется врать:

— Меня Леська шантажирует. Мне нужны деньги откупиться.

— Сколько?

Неужели даст? А чо я не подумала, сколько просить то?!

— Щас!

В момент вскочив с колен, я помчалась к Гансу. Спрошу у него и прибавлю сверху полтос, потом решу, сколько отдать Леське.

— Ганс! Ганс, ну где ты? О, Ганс…

Я запыхалась, чуть не проскочив библиотеку, где Ганс сидел в кресле и перелистывал толстую книженцию.

— Сколько мне нужно денег, чтоб снова не вляпаться, а?

Но Ганс не спешил отвечать, он смотрел не на меня, а куда-то выше за спину.

А из-за спины раздался легко узнаваемый голос:

— И куда она успела вляпаться, Ганс?

Я сидела напротив профессора и держала веером карты. Мы играли в «Дурака». Вот никогда бы не подумала, что профессоры умеют играть в «Дурака». Мой умел.

— Бuто, — бесстрастно констатировал фриц и Ганс убрал карты в отыгранную стопку.

Ага, теперь я. Мне всегда везет в дурака, но первых два раза я проиграла. На руках две девятки и я коварно хожу с одной, чтобы потом еще скинуть по битой карте. Но фриц берет, приходиться отдать вдогонку и вторую девятку. Беру из стопки и кривлюсь. Карта пришла говенная, так еще и козырь только один — восьмерка.

Профессор тоже ходит с девятки. С одной. Ха! Но я то знаю, что у него обе мои девяточки. Закрыть обе могу только козырем и вальтом. А если у него есть валет? Ну чего уж теперь. Закрываю первую девятку козырем, вторую вальтом, и подлый фриц с убийственно спокойной рожей подкладывает мне третью девятку, козырную.

Беру. Вдогонку еще и восьмерку скидывает. Еще его ход, я пытаюсь отбиться и снова беру.

Сижу теперь с веером из карт, который в руках не помещается, а немец уже ходит с козырей! Говно-дело, опять проигрываю.

— Шах и мат, — цедит фриц и обращается уже к Гансу. — Доказал?

— Она за день выучила комбинации покера и за вечер освоила сервировку столовых приборов, — непонятно ответил ему Ганс. — Покер стал хорошей стимуляцией.

Фриц как-то странно склонил голову и посмотрел на меня, потом скомандовал:

— Сдавай.

Ганс раскидал нам по шесть карт, я схватила свои и развернула веер, пряча карты от фрица, ну и от Ганса заодно. А вот профессор наоборот, раскрыл карты на столе, показывая их мне.

— Эй, вы чо делаете, я же их вижу!

— Я хочу, чтобы ты их видела. Попробуй выиграть, зная мои карты. Будешь размышлять о своих ходах вслух. Выиграешь — получишь тысячу.

Я нервно облизнулась, сравнивая его карты и мои. Ну вроде пока у меня козырный перевес. Эту тысячу я точно выиграю.

— Ну ладно. Согласна. Я первая хожу.

— Почему? Ты должна пояснять мне свои мысли.

— Как почему? У меня меньший козырь.

— Но предыдущий раунд выиграл я и хожу под «дурака» я. Разве нет?

Черт, подловил!

— Но это раунд с другими правилами, так? Значит, разыгрываем первый ход заново.

Он кивнул, соглашаясь. Ага, выкрутилась. Посмотрела на его карты… С чего бы сходить?

— Думай вслух.

От голоса профессора я вздрогнула, сегодня он вообще говорил, как кнутом бил. Резко как-то.

— Ну я думаю с какой карты сходить…

— Чего ты хочешь добиться первым ходом?

— Чтобы вы набрали дофига карт и проиграли.

Фриц поморщился:

— Как у тебя дела с Карениной?

Как-как, забросила…

— Нудная она.

— Читаешь?

Сделала морду кирпичом:

— Да.

— Врешь.

— Чего это?

— Вижу по лицу. Ты видела, чтобы Толстой употреблял в книге такие слова, как «дофига», «чо», «ну»?

— Нет. Но это ж книга!

— Это красота родного языка. Без слов-паразитов, без спама и флуда. Я дал тебе роман, чтобы ты очистила речь. Хочешь много денег — следи за языком. Говори чище.