Непридуманная сказка (СИ) - Перепечина Яна. Страница 55

- Вы хотите сказать, батюшка, что многие монахи – это бывшие преступники? – поразилась Саша.

- Нет, что ты. Конечно, нет. Но я хочу сказать, что даже самый страшный, на наш взгляд человек, может прийти к Богу, покаяться, и будет прощён. И даже может стать монахом. Только ты за Виталия молись. И он обязательно поймёт, что натворил и покается. Великая сила – искренняя, горячая молитва. И я буду за него молиться. И Ангелину попросим.

- Но как же мне быть? Ведь Олеся, по сути, не самоубийца, даже если она всё же сама… Это ведь Виталий довёл до такого… А может, и вовсе случайно так вышло… А её мама даже отпеть её не может... И неизвестно, где Наташа. И я теперь спать не могу, не зная, как и чем живёт маленький Артём, Олеськин сын, что с ним и любят ли его родители...

- Ну, почти на все твои вопросы снова ответ один: молись – и Господь всё управит. Да так, что будешь только диву даваться. А с Олесиной мамой поговори, пусть она к нам в храм приедет. Там я сам всё ей объясню… Хорошо?

Саша кивнула и слабо улыбнулась встревоженной Ангелине, просунувшей голову в щель между дверью и косяком.

- Простите, можно? – жалобно попросилась та.

- Конечно, - в один голос откликнулись отец Пётр и Саша.

- Санечка, у меня для тебя новость невероятная. Пока вы тут разговаривали, я бегала в магазин за сыром, чтобы тебе твои любимые сырные булки испечь. И знаешь, кого увидела?! – Ангелина сделала огромные глаза и попыталась сдержать рвущуюся на волю новость, но не смогла и выпалила:

- Наталью!

- Какую? – не поняла Саша.

- Ну, эту! Как её? Твою. Ну, твою пропавшую! Пасечкину, вот! Она с чемоданами из такси выбиралась.

- Не может быть! – ахнула Саша, села стремительно и посмотрела на батюшку. Тот улыбнулся и пожал плечами: видишь, мол, всё начинает возвращаться на круги своя.

- Где же её почти полгода носило?

- Я её спросила. Оказывается, аниматором в Египте устроилась. Когда Олеся с Машей погибли, ей как-то не по себе стало. Вот она и решила от греха подальше на юга податься, сначала к тётке в Протву уехала, а когда все документы были готовы, отправилась в Египет. Сейчас вот в отпуск прикатила и опять туда собирается. Похудела, загорела, похорошела невероятно. Представляешь?

- Не-е-ет, - честно ответила Саша и села, опустив ноги на пол, - Ангел, а поесть у нас ничего нет?

- Как это нет?! – возмутилась подруга и тут же просияла. – Ну вот! Давно бы так! А то натурально помирать собралась. Разве я тебя не предупреждала уже ранее, что я тебе спокойно помереть не дам? А?

- Повезло тебе с подругой, Саша, - погладил Александру по голове улыбающийся отец Пётр. – Наша Ангелина – девушка невероятной целеустремлённости. С ней не пропадёшь.

- Это точно, - согласилась Саша и счастливо засмеялась, - спасибо, спасибо вам. Мне теперь умирать и не хочется. У меня ещё дела есть незаконченные.

- Ну вот, совсем другой разговор, - снова погладил её по голове батюшка, - а в субботу милости прошу к нам на службу. И маму Олесину непременно привози.

- Я привезу! – горячо пообещала Саша. – Обязательно.

Москва, декабрь 2002 – февраль 2003 года. Александра Катунина

Хотя после беседы с отцом Петром Саша ожила, но всё равно до полного выздоровления было ещё далеко. Как встречали Новый год и праздновали Рождество, Александра помнила смутно. Весь январь промчался словно в тумане. Она ездила на работу, занималась привычными делами, но все они проходили будто бы мимо неё, не оставляя совершенно никакого следа ни в Сашиной душе, ни в памяти. Только маленькой её крестнице, Полине Вадимовне Валдайцевой, удавалось расшевелить крёстную мать. С ней Саша была готова возиться часами.

В начале февраля ей позвонила Ангелина и попросила:

- Сань, пожалуйста, свози Полину к врачу. А то Вадим уехал…

- В очередную командировку?

- А то куда ж, - грустно подтвердила Ангелина, - Вадим в командировке опять, свекровь к родне погостить уехала, а я вчера свалилась-таки с температурой.

- Да без проблем, Ангел, свожу, конечно.

- Спасибо тебе, мой дорогой друг.

- Нема за шо, - отшутилась Саша и стала внимательно записывать инструкции, которые ей диктовала обстоятельная Ангелина.

Забрав Полиночку у чихающей и кашляющей подруги, Саша отправилась с крестницей к врачу, прилепив на торпеду стикер с адресом чудо-доктора, записанным решительным Ангелининым почерком. Всю дорогу Полина мирно дремала в автокресле, которое Саше вместе с дочерью выдала подруга. У них с Вадимом вопрос безопасности Поленьки стоял на одном из первых мест.

Устанавливая кресло в соответствии со схемой, прикреплённой к нему сбоку, Саша поймала себя на мысли, что улыбается. Ей вдруг показалось, что в этот момент с ней рядом не любимая крестница, а долгожданная, вымечтанная дочка. И что они сейчас поедут не к врачу, а встречать с работы папу. А, может, и папа у них как раз и есть доктор. И потом они все втроём отправятся гулять или зайдут в магазин, чтобы купить малышке первые ботиночки на весну. Усаживая Поленьку и пристёгивая её ремнями, Саша представляла себе, какие чудесные туфельки и сапожки они бы примеряли в магазине на крошечные ножки и смеялись, не в силах выбрать только одну пару. А потом их папа взял бы и купил сразу несколько, на все случаи жизни…

В этот момент Полиночка изловчилась и схватила крёстную за длинные волосы. Саша очнулась от мечтаний и погрозила девочке пальцем:

- Ай-яй-яй! Полина Вадимовна, как вам не стыдно? Этак я вашими стараниями облысею раньше времени и вообще замуж не выйду. Кому нужна лысая невеста?

Поленька неожиданно серьёзно посмотрела на неё и вдруг отчётливо покачала головкой из стороны в сторону.

- Что, моя хорошая? Ты считаешь, что выйду? – засмеялась Саша, не ожидая, разумеется, ответа. Но девочка вдруг снова совершенно определённо кивнула сверху вниз. Саша потрясённо посмотрела на неё и громко, стараясь успокоить сама себя, сказала:

- Так, ладно. Едем к врачу, а о моей личной жизни поговорим позже. И, думаю, будет правильнее, если о ней мы порассуждаем не с тобой, моя радость, а с твоей мамой.

Несмотря на назначенное время, доктора в кабинете не оказалось. Саша, с Полиночкой на руках, ткнулась в запертую дверь и начала раздражаться. Будучи человеком самокритичным, сначала на себя. Порывшись в сумке, она обнаружила записку Ангелины, на которой чётко и недвусмысленно было написано: «Кабинет 105, 20.00».

Саша посмотрела на часы, висевшие на стене в этой пафосной, наверняка дорогущей клинике. Они показывали 20.01. Значит, ошиблась не она. Саша снова зачем-то толкнула бедром дверь кабинета. Та, естественно, не открылась. Тут Александра обратила внимание на то, что у этого кабинета на симпатичных креслицах не было ни одного посетителя. У других по нескольку человек, а здесь, в тупичке, пустота. Она заволновалась и не без труда выудила из сумки мобильник. Ангелина трубку взяла сразу, будто ждала звонка, и гнусаво поинтересовалась:

- Что случилось? В пробке застряли?

- Мы не застряли, - постаралась не показать накатившего раздражения Саша, - приехали вовремя. Но твоего хвалёного чудо-доктора нет. И народу у кабинета никого. Ты не могла день перепутать?

- Не могла, - категорично отвергла такую возможность гнусавая Ангелина. – Сашка, народу никого, потому что у Саши сегодня нет приёма. У него сегодня вообще день рождения. Банкет у них какой-то запланирован. Мы с Вадимом тоже должны были идти, но Валдайцева, как обычно, в командировку услали. А тут меня в районной детской поликлинике ортопед напугала. Мол, опять что-то у Полиночки не то. Вот я Саше и позвонила, и он велел обязательно сегодня приезжать, а я сказала, что не приеду, потому что у него день рождения, и он должен праздновать. А он ответил, что дни рождения никуда не денутся, банкеты тем более, а здоровье ребёнка очень даже может деться…

- Кому ты позвонила? – прервала подругу Александра, очумев от потока информации, темпераментно изливаемой из трубки.