Убить Первого. Том 2 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 11

— Ещё шаг, и ты больше никогда не сможешь ходить, — безмятежно улыбаясь, произнёс учитель, словно это была самая безобидная фраза на которую он только был способен.

— Ты что, заразился от простолюдина?!

— Аро, не стоит… — попытался вразумить товарища другой член Когтя. Здоровяк сдержал оскорбление, готовое сорваться с его языка.

— Ваши угрозы пусты, мастер, — внёс свою лепту третий, снисходительно улыбнувшись мужчине в чёрном халате, — мы действуем по приказу главы, и нас четверо. На что вы надеетесь?

— Только глава города имеет право напрямую приказывать Когтю, — совершенно спокойно парировал мастер, — И лишь его приказы я исполняю. Ты правильно заметил, я член семьи Линн. И до хотелок толстяка Ли мне нет никакого дела, ибо пока что, — мужчина криво усмехнулся, — он ещё не глава.

— Клянусь, ещё одно слово и я…

— И что? — жёстко перебил его мастер Ганн, — нападёшь на благородного в городских стенах? — подняв правую руку к лицу, вкрадчиво поинтересовался он. Ладонь мужчины при этом была покрыта бегущей водой, словно тонкой перчаткой, а между указательным и средним пальцем образовалась крупная капля насыщенного лазурного цвета. Увидев её, двое из бойцов Когтя невольно отшатнулись.

— Ты много на себя берёшь, мастер, — прорычал Аро, оставаясь на месте. Он не видел, как испугались двое товарищей за его спиной и был слишком зол, чтобы обращать внимание на такие мелочи, — уйди с дороги. Это приказ.

— Кто ты такой, чтобы приказывать мне, сопляк? — с презрением процедил сквозь зубы мастер с лицом настолько надменным, насколько это вообще было возможно.

Аро взревел, шагнув в сторону непокорного учителя. Он собирался обрасти камнем и преподать зарвавшемуся педагогу урок, но не успел даже призвать свой контракт. Очертания ладони мастера смазались, а живот здоровяка пронзило жуткой болью. Хлынула кровь. Миг, и чужой сапог впечатался в грудь бойцу, словно копыто дикого быка, отправляя грузное тело Аро в полёт на сотню шагов. Ударная волна была настолько сильной, что отбросила оставшихся бойцов на метр, а здоровяк вдалеке рухнул наземь, сминая тушей пшеницу.

— Есть ещё желающие броситься в погоню? — холодно уточнил мастер, глядя на ощетинившихся оружием воинов, — советую убрать железки, они вам не помогут.

— Тебе это с рук не сойдёт, Ганн, — процедил тот, который совсем недавно пытался убедить его в сдаться.

— Что не сойдёт? — лицо мастера исказила жёсткая усмешка, — самооборона? Не обманывайся. В этом городе есть только один человек, который может мне приказывать. И это не толстяк Ли, и даже не мой уважаемый глава Агар. А теперь забирайте своего кабана и проваливайте. Без слова жизни он может и умереть.

Несколько долгих мгновений эти трое буравили его злобными взглядами, пока боец, который ранее всё пытался вразумить здоровяка, не отправился помогать раненому. Двое оставшихся последовали за товарищем, подхватили Аро, и умчались в сторону города.

— Да… похоже, прав был Горан. Время от времени нужно напоминать о себе. Совсем молодёжь уже распустилась… — проворчал мужчина и, тяжело вздохнув, неспешным шагом направился к ожидающей его Лизе.

Глава 36. Первая кровь

Городская стена исчезла из виду, спрятавшись за пологими холмами огромной равнины, и лишь верхушка Железной горы, в недрах которой клан Морето добывал свою руду, напоминала о том, что путники всё ещё находятся в относительно безопасных окрестностях города. Однако, эта безопасность обманчива. Стоит небу полностью просветлеть и обрести, наконец, свой насыщенный голубой цвет, как солдаты выйдут на обход. И изгнанникам лучше не попадаться им на глаза.

Особенно бывшему благородному. Мало какой простолюдин откажет себе в удовольствии поиздеваться и вдоволь насладиться страданиями наследника великого клана, который больше не попадал ни под защиту своей семьи, ни под суровые законы города, где за убийство светило изгнание. Увы, теперь Марис был всего лишь отбросом, и жизнь его больше ничего не стоила. Именно поэтому, наверное, он так спешил оказаться подальше от стен.

Фигура юноши в доспехах давным-давно превратилась для Эдвана в крохотную точку на огромном зелёном ковре холмистой равнины, что раскинулась до самого горизонта, где виднелся слегка размытый силуэт их цели. Ледяной пик, на склоне которого расположилась Башня отверженных. Сейчас он был настолько мал, что казалось, мог бы уместиться на ладони юноши, и даже так размеры его поражали воображение. Ведь, если гору было столь хорошо видно с такого огромного расстояния, то какой же громадиной она должна быть вблизи! Несмотря на незавидное положение, Эдвану всё же хотелось добраться до неё и вживую увидеть это чудо природы, а может, даже взобраться на самую вершину, чтобы потрогать самый настоящий снег, который для парня существовал лишь на страницах древних легенд и сказок.

Вздохнув, он отбросил глупые мечты и вернулся с небес на землю. Всё-таки, сейчас было не самое подходящее время для проявления легкомыслия. Многие солдаты нашли так свой конец — попросту не вовремя задумавшись. Послышался тихий, еле слышный шорох и Эдван тут же замер. По спине пробежал холодок, он намертво вцепился в копьё, внимательно оглядел заросли высокой травы, которая густо укрывала склон холма, по которому он сейчас спускался. Вокруг было тихо, безмолвно, трава не шевелилась. Выждав несколько долгих, тягостных мгновений, парень выдохнул с облегчением — показалось. Пошуршав копьём в траве на всякий случай, юноша продолжил путь, крепко задумавшись над тем, какую дорогу к цели ему всё-таки выбрать. Напрямик, по равнине, где он будет словно на ладони, либо по краю Туманной чащи, что тянулась тонкой чёрной полоской по горизонту справа, где живут все самые опасные твари, но легче спрятаться.

Всё своё детство Эдван провёл у самого ущелья Ша-Суул, в тех местах, куда никто из городских жителей не отважился бы сунуться даже под страхом смерти. Он прекрасно знал все опасности того леса, знал его обитателей и чего от них ждать, их повадки и тайные тропы, и именно поэтому решил сейчас остаться на равнине. Предпочёл мягкой тени деревьев и прохладному туману широкое открытое пространство с высокой травой. Просто потому, что этот лес был ему незнаком. Он сравнивал его с родными местами и понимал, что простых рассказов городских охотников совершенно недостаточно для выживания в тесном соседстве с тварями. Сожрут и не заметят. При таком раскладе куда предпочтительнее быть с врагом в равных условиях. К тому же, даже здесь можно было легко затеряться в зарослях высокой травы, овраге или у ручья, и таким образом избежать прямого столкновения с хозяевами равнин — огромными стадами копытных. Дикие быки, копьероги и шрии. Вот три зверя, что хозяйничали в этом месте.

Вдалеке послышался какой-то звук и юноша, толком не разобрав его, тут же нырнул вниз. Только голова осталась торчать над морем зелёной пахучей травы. Из-за небольшой рощицы на верхушке одного из дальних холмов показалась лавина могучих тел. Земля слегка задрожала, заставляя Эдвана опустить голову ещё ниже и, скрипнув зубами, помолиться Творцу, чтобы твари ушли в другую сторону. Это было огромное стадо шрии. Или, если по-простому, быков-твердолобов. Простых тварей парень, разумеется, не боялся, больше всего его беспокоили одарённые, ведь если одному дикому быку или копьерогу он ещё мог что-то противопоставить, то против этих тварей у него не было и шанса. И дело тут было вовсе не в силе вожака стада, или охраняющих его особей, как могло бы показаться, а в невероятной живучести этих милых животных.

За столетия жизни эти относительно мирные, медлительные и неповоротливые травоядные полностью отбросили попытки убежать от постоянно охотящихся на них хищников, или противостоять им коллективно, как это делали их соседи по равнине. Вместо этого шрии превратились в самые настоящие ходячие крепости. Огромные горы мышц, закованные в непробиваемую броню из толстой шкуры и густой длинной шерсти, очень плотной и кудрявой. Единственное место, лишённое этой невероятной защиты — лобная кость, стала настолько толстой и крепкой, что одарённые шрии спокойно могли брать на таран крепостную стену без последствий для себя. Невероятно живучие твари, от которых не так-то просто убежать. Опять же, отнюдь не из-за скорости, а из-за редкой, феноменальной упёртости. В конце концов, места для мозга в их гигантской голове было не много, и потому могучий твердолоб мог преследовать обидчика до трёх дней без продыху, пока не падал без сил. И поэтому, на глаза им лучше не попадаться. Одарённые твари весьма болезненно реагируют на представителей рода человеческого.