Убить Первого. Том 2 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 16

Однако, надежды на благополучный исход таяли с каждой минутой. Тварь подбиралась всё ближе, словно знала, куда нужно идти. Знала, где он сидит. Расстояние сокращалось. Сорок шагов, тридцать, двадцать пять… открыв глаза, юноша тихо поднялся и бесшумно скрылся в зарослях воньтравы, оставив рюкзак лежать на своём месте. Он не стал уходить далеко, а наоборот, притаился буквально в нескольких шагах, готовый встретить неприятеля во всеоружии. Уловка простая, но довольно действенная, ведь в сумерках большая сумка вполне может сойти и за свернувшегося калачиком человека. Тварь набросится на него, раскроет себя, и в этот момент он и нанесёт свой удар.

Да, так и будет. Сделав глубокий вдох, Эдван сжал рукоять топора, подобрался, как готовая к броску змея. В этот раз он был почти спокоен. Враг приближался. Чувство атры подсказывало, что он совсем рядом, всего десять шагов. В мыслях юноша уже прокручивал эту сцену, был готов встретить противника, надвигающегося со стороны дороги, но тут послышался тихий, еле заметный шорох листьев, и сердце юноши пропустило удар. Звук шёл с другой стороны.

Медленно Эдван обернулся на звук, краем глаза уловил еле заметную тень, пригляделся к зарослям и ужаснулся, встретившись взглядом с парой ярких зелёных глаз с вертикальным зрачком. По спине пробежал холодок. Игра в гляделки длилась долгое мгновение, ведь зверь, точно так же как и Эдван, не ожидал столь внезапного знакомства, надеясь, что жертва заметит его лишь в самый последний момент, когда будет уже слишком поздно. И тут, подобно грому среди ясного неба, из зарослей травы вылетел вооружённый копьём парень, с яркой рыжей лентой в волосах. Он на мгновение растерялся и, не найдя перед собой никого громко взвыл от обиды, словно дикий зверь. А настоящий дикий зверь, тем временем, отмер.

Эдван рванул в сторону, а огромная кошка чёрной молнией набросилась на Мариса, обрушив на него удар могучей лапы. Стальные когти вспороли доспех так легко, словно он был сделан из мокрой бумаги, и лишь благодаря атре и каменному покрову зверь не сумел пробиться к плоти. Чудовищной силы удар буквально снёс юношу, который, пролетев шагов двадцать, ударился о землю, отскочил от неё, точно мячик, и кубарем покатился дальше, сминая траву. Он не успел даже толком сообразить, что произошло, а хищница уже была рядом, придавила парня тяжелой лапой и попыталась сомкнуть челюсти на его голове. Обычно, здесь всё и заканчивалось для тех, кому не повезло стать жертвой сумеречной смерти, однако, в этот раз жертва оказалась не одна. В самый последний момент, когда глаза Мариса расширились от ужаса перед быстро приближающейся пастью, хассира вдруг рыкнула и резко отскочила, едва не сломав ему рёбра. Мелькнула белая вспышка и по ушам ударил чудовищный грохот. Эхо прокатилось по равнине.

Кошка тихо зашипела, злобно покосившись на стоящего вдалеке парня. Она была просто в бешенстве, отчего вся её подпалённая шерсть встала дыбом, визуально делая её едва ли не в два раза больше, чем есть на самом деле. Эдван, в свою очередь, крепко сжимал в руках топор, не спуская глаз с проклятой твари. Решение ударить молнией в зверя было им принято в мгновение ока, без раздумий, ибо они сейчас были излишни. В данный момент ни его отношение к благородному, ни их распри не имели никакого значения. Важно было лишь то, что он — человек. А кошка — нет. Да, ему было страшно, он чувствовал, как колени немного дрожат, а в животе образуется ком, но парень заставлял себя следовать данной на крови клятве сражаться и больше не трусить.

Марис, тем временем, рывком поднялся на ноги, отскочил от хищницы, которая поочерёдно буравила взглядом то одного, то другого парня. Её ужасно не нравилось, что законная добыча решила сопротивляться. В обычной ситуации, при охоте на шрии или диких быков, если нападение провалилось, она бы давно отступила. Но запах человеческой крови буквально сводил её с ума. Утробно зарычав, хассира медленно начала обходить парней, стараясь добиться того, чтобы оба они оставались на одной линии и не могли наброситься на неё одновременно.

Благородный осторожно дёрнул плечом, проверяя, не сломал ли костей. Нашёл взглядом копьё, отлетевшее куда-то в ручей после атаки твари и, сплюнув на землю, вытянул из ножен меч. Яркое пламя заструилось по клинку, превращая его в длинный и невероятно горячий факел. Тело Мариса обросло плотной каменной коркой, отчего доспехи на нём стали смотреться слегка нелепо, словно были ему малы. Марис бросил короткий взгляд на Эдвана и скрипнул зубами от досады. Он чувствовал себя просто отвратно и ярость клокотала внутри него. Настолько мощная, что пламя просачивалось даже сквозь камень на теле, ведь мало того, что какая-то тварь застала его врасплох и едва не убила перед лицом мерзкого простолюдина, так этот самый простолюдин ещё и спас его от смерти! Какой позор! Даже порицание семьёй в этот момент, казалось, ударило по его гордости меньше, чем это.

Взревев от злости, он бросился прямо на хассиру, обрушив на неё удар пылающего клинка. Поскольку управляться с таким оружием юноша умел чуть более, чем никак, удар этот оказался простым, как удар дубины. Хищница легко спружинила на лапах и отпрыгнула в сторону, позволив мечу вонзиться в землю, после чего тут же рванула вверх, нанося ответный удар лапой. Во все стороны брызнула каменная крошка, стальные когти вспороли юноше бок, а сам он отлетел шагов на десять, сломанной куклой рухнув на траву, а тварь тут же смазанной тенью помчалась прямиком к Эдвану. По его спине пробежал холодок. Семь колец запульсировали на сосуде души, заполняя тело до отказа атрой.

Острейшие когти промелькнули перед носом, ответный удар топора оставил твари рану в боку, но увернуться от следующей атаки парень уже не сумел. Он забыл про хвост, за что и поплатился, когда хищница хлестнула его по ногам, роняя на землю. Оттолкнувшись руками, парень тут же перекатом ушёл вправо. Тяжелые лапы гулко ударились о землю совсем рядом с его головой. С трудом он вскочил на ноги, уклоняясь от новой атаки твари, краем глаза заметил яркую вспышку и тут же отпрыгнул назад. Хассира сделала тоже самое и вовремя. Огненный шар размером с телегу взорвался прямо между ними, окатив обоих волной сухого жара и оглушив грохотом.

Через мгновение в бушующее пламя ворвался Марис, размахивая своим огненным мечом из стороны в стороны, как самой обычной дубинкой. Огромная кошка уклонилась от первых двух взмахов, уже готовилась броситься на врага, но тут благородный выпустил струю пламени прямо ей в морду. Раскалённое лезвие опустилось на голову хищницы, лишая её одного глаза. Взревев от боли, она бросилась на обидчика, не обращая более внимания на оружие. Меч вошёл в брюхо твари по самую рукоять, но Марис оказался сбит с ног. Стальные когти прошили наплечники, словно те были из бумаги, каменная крошка полетела прочь под ударами могучих лап, зубы щёлкнули в опасной близости от лица благородного, пока тот изо всех сил отталкивал проклятую тварь от себя.

Вдруг, что-то с глухим стуком ударилось в голову твари, заставив её покачнуться. Тварь оскалилась, попыталась вновь добраться до горла юноши, но тут что-то снова ударило её сзади и зверюга взревела и от этого полного безумной ярости рёва сердца Мариса ушло в пятки. Он попытался скинуть её с себя, но когти сумеречной смерти прочно увязли в броне. В зелёных глазах промелькнул недобрый блеск и она, издав злобный рык, вновь рванула вперёд. Парень отодвинул голову в сторону, попытался удержать её, но его ослабшие руки сумели лишь немного отодвинуть башку зверя. Клыки сомкнулись на плече, не замечая брони. Марис взревел от боли. Он изо всех сил старался направить к ране атру, его кулаки превратились в два огненных шара, что жгли проклятой твари горло, но та лишь сильнее сжимала челюсти, и когда благородному показалось, что час его пробил, в голову твари с глухим ударом вонзился топор. Хватка слегка ослабла.

Эдван налетел на хассиру и мощным пинком отбросил её на десяток шагов, заставляя, наконец, отпустить Мариса. В мгновение ока он нарисовал в воздухе ломаную спираль, проткнул её пальцем и переполненная атрой молния яркой белой дугой соединила его палец с мордой животного. От громовых раскатов вновь зазвенело в ушах, но проклятая тварь была всё ещё жива и даже относительно невредима — лишь трясла опалённой башкой, изо всех сил пытаясь прогнать дикую боль в голове. Из тела кошки до сих пор торчало оружие: меч в брюхе, топор в голове, а спину украшали три белоснежных копья чистой атры, созданных Эдваном для метания, которые уже медленно таяли.