Убить Первого. Том 2 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 20

— Четвёртый, — сказал он, виновато улыбаясь, — мне говорили, что я талантливый.

— Четвёртый? — нахмурился мужчина… — действительно, талантлив. Что ж, сопляк, дозволяю тебе примкнуть к нашей скромной общине. Меня зовут Яго Фанг, я здесь главный. Правила предельно просты — слушай меня или моих парней, и проблем не будет. Пин тебе потом всё объяснит. Можешь пойти встать у дверей, — снисходительно кивнул он юноше.

— Благодарю, — ответил юноша и быстрым шагом направился к толпе.

— И ещё кое-что. Рюкзак свой можешь оставить моим парням. У нас тут всё общее, — оскалился Яго. Эдван лишь кивнул и продолжил путь, про себя радуясь, что додумался спрятать нож в ботинке, а топор вообще где-то в камнях. Было, конечно, жаль отдавать всё остальное, но… в глубине души он догадывался, что так оно примерно и будет.

— Ну… так из-за чего же из города выгоняют благородных господ? — со злобной усмешкой спроисил Яго, подойдя поближе к Марису.

— Я… — заговорил Марис, с огромным трудом наступив на горло собственной гордости, — огонь меня отверг, и я пытался украсть контракт другой семьи. Я… из младшей ветви.

— Неудачник, — хохотнул мужик с широкой улыбкой, после чего мгновенно сурово нахмурился, — и откуда же у тебя столь хороший доспех?

— От деда остался, — проговорил Марис, глядя на Яго исподлобья.

— От деда, значит… — протянул Яго, поглаживая бороду. Он оценивающе взглянул на благородного, оглядел его с ног до головы, наморщил лоб так, словно глубоко задумался о чём-то… и резко сблизившись, схватил юношу за горло.

Он двигался так быстро, что даже Эдван не сумел уследить за его скоростью. Вот он стоял, о чём-то крепко задумавшись, а через мгновение уже держит Мариса за горло на вытянутой руке, а мужики злорадно хихикают, наблюдая, как юноша дёргает ногами, не в силах найти под ними опору. Он даже попытался несколько раз пнуть главаря, но тот не обратил на эти удары никакого внимания.

— В твоём взгляде не хватает почтения, отброс, — сурово пробасил Яго, своей ладонью чуть сильнее сжав шею благородного, чтобы тот перестал дёргаться. Бывший наследник клана Морето подчинился, с горечью осознавая, что против этого монстра он со своим седьмым рангом беспомощен. Его жизнь в буквальном смысле сейчас в руках гиганта, и она оборвётся, стоит тому лишь чуть сильнее сжать кулак.

— П…п…прос…ти…те, — хрипя, выдавил из себя парень, после чего Яго немного ослабил хватку.

— Глядите, как быстро учится? Давай-ка посмотрим, что у тебя тут… — пробасил главарь, потянув меч из ножен на поясе Мариса, — надо же. Какой клинок… — цокнул языком Яго, рассматривая меч. Несмотря на то, что рукоять каким-то чудом нормально помещалась в громадной ладони, в его руках великий меч основателя клана Морето казался каким-то непропорционально маленьким, хотя на самом деле был вполне обыкновенного размера. Яго крутил его, разглядывая режущую кромку, выгравированные на клинке магические знаки, щупал рукоять и, лишь вдоволь насмотревшись, сорвал с пояса юноши ножны и разжал руку.

Марис тяжело рухнул на землю и громко закашлял, изо всех сил стараясь втянуть воздух, которого ему так не хватало. На шее парня виднелись яркие синяки, оставшиеся от могучей ладони Яго. Он весь дрожал от еле сдерживаемой злобы и жгучей обиды, что разъедала изнутри. Сама мысль о том, что какой-то грязный изгнанник посмел положить глаз на меч одного из основателей города, была ему противна, но ещё противнее ему было осознавать свою полную беспомощность перед этим человеком. Затравленным зверем взглянув на Яго, юноша начал было подниматься на ноги, но не тут-то было. Силуэт гиганта на мгновение смазался и что-то тяжелое врезалось Марису в голову. Он вновь рухнул на землю и проехал шагов десять по колючей траве.

— Я не разрешал тебе вставать, отброс. Ты ещё не заслужил этого. Раздевайся.

— Что? — не понял парень, за что тут же получил ещё один удар, который едва не лишил его сознания.

— Отбросы не говорят без дозволения, — поучительно погрозил Яго пальцем, — снимай с себя всё. Это станет твоей платой за то, чтобы мы, — гигант широким жестом руки указал на злорадно ухмыляющихся мужиков, рассевшихся у дверей, — хотя бы на миг задумались о том, чтобы пустить тебя в нашу священную обитель — Башню, чтобы твоя жалкая жизнь могла продлиться чуть дольше. И не смей подниматься на ноги, пока я тебе не разрешу.

Изгнанники дружно загоготали, а Эдвану стало даже немного жаль Мариса. Чем дольше происходило это издевательство, тем сильнее становилось сходство между избалованными детьми благородных, которые так любили поиздеваться над чернью и «поставить кого-то на место» и изгнанниками, которые точно так же хотели унизить благородного из мести за всё то, что они когда-то терпели в городе. Ибо здесь у них была власть. Юноша натянул на губы улыбку, борясь таким образом с собственным желанием скривиться от отвращения. Ему было противно улыбаться в такой момент, но страх случайно навлечь на себя гнев этого монстра в человеческом обличьи по-имени Яго, заставлял перешагнуть через собственные принципы.

Меж тем, Марис, проглотив остатки гордости, начал стягивать с себя доспехи. Гигант буравил его суровым взглядом, нависал, словно гора и подавлял одним своим присутствием. Желание бороться с этой напастью угасало внутри юноши с каждой секундой, а в голове его звучали слова мастера Ганна, обронённые им вскользь у стены: «Ты теперь тоже чернь». Мысль, которую Марис гнал от себя всё это время, вцепилась в него мёртвой хваткой, а хлёсткие слова Яго лишь придавали ей сил. Неужели, он и вправду стал… отбросом? Скрипнув зубами от злости, парень из последних сил оттолкнул её, вспоминая отца и его слова о том, что несмотря на изгнание, он всё ещё Морето. И должен умереть с честью. Но как здесь умереть с честью, если противник настолько силён? Этого отец так и не успел рассказать… сглотнув, юноша сбросил с себя кирасу, распоротую когтями хассиры и, взглянув в глаза гиганту понял, что снять он должен не только доспехи. Боевые одежды тоже полетели на землю, а вслед за ними и яркая, рыжая куртка, которую Марис так любил. Остановился он, лишь оставшись в одной нижней рубахе и штанах. Взглянул в глаза Яго, но тот лишь злобно оскалился и отвесил ему ещё одного крепкого пинка.

— Отброс не должен поднимать глаз, пока не разрешат, — покачал головой гигант и, обернувшись к мужикам, громко спросил, — ну что, парни, пустим этого червя в нашу обитель? Да не стойте вы там, пойдите ближе!

По зову Яго толпа изгнанников окружила Мариса. Тот самый Пин, который встречал парней вначале, о чём-то спросил главаря и, получив согласие, помчался обратно в башню, злорадно похихикивая. А помощники Яго, меж тем, вслух рассуждали о том, как подогнать элементы брони под свои габариты, пока оставшиеся мужики рылись в рюкзаке парня, издалека напоминая стаю стервятников, дорвавшихся до падали.

— Ну что, позволим отбросу остаться? — громко спросил предводитель изгнанников.

— Если хорошо попросит, — оскалился лысый и поставил свою ногу прямо перед лицом юноши.

— Слышал? Если будешь хорошо умолять нас, то мы подумаем над твоей просьбой…

От этих слов в памяти Мариса мгновенно всплыли все те моменты, когда подобные речи выходили из его собственного рта. Теперь, оказавшись на совершенно другом месте, он горько-горько жалел о том, что смел когда-то говорить нечто подобное. Однако, это сожаление не спасало его от ситуации, в которой он оказался. Благородный закусил губу. Сил сопротивляться не было. Он чуть-чуть приподнял голову, взглянул на сапог перед своим лицом, но не посмел посмотреть своим мучителям в глаза, чтобы не получить лишний раз пинок в лицо. Они хотят, чтобы он умолял их, целуя сапоги. Что-то подобное любили проворачивать аристократы из клана Джоу… он так никогда не делал.

Однако, тут парень заметил Лаута, стоящего у дверей башни. Их взгляды встретились и простолюдин, с застывшей на лице подобно жуткой маске улыбкой, еле заметно помотал головой из стороны в сторону, так, как если бы знал, о чём именно Марис думал в этот момент. Во взгляде Эдвана проскальзывала жалость, и эта жалость врага причиняла бывшему наследнику клана Морто куда больше боли, чем все унижения, которые он только что вытерпел. Зарычав, юноша принял решение. Скрипнув зубами, он плюнул прямо на проклятый ботинок, расправил плечи и взглянул в глаза Яго, зная, что за этим последует. И ждать расправы пришлось недолго.