Убить Первого. Том 2 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 30

— Слушай, Лаут, — заговорил вдруг Марис. Было видно, что он обдумывал эту мысль довольно долго, но лишь сейчас осмелился задать интересующий вопрос, — тогда ночью, ты сказал, что нас пихнули сюда, потому что сами они не чувствуют атры. Я сначала думал, что это какой-то бред, но мысль всё крутилась у меня в голове…

— Забавно, правда?

— Что?

— Забавно, да? Что они почти ничего не чувствуют, несмотря на то, что почувствовать атру — это самый первый шаг на пути, — сказал Эдван.

— Ты и сам знаешь, что так не бывает, — возразил Морето, — невозможно быть одарённым и не чувствовать. Это как заставить воду гореть. Чушь. Но с другой стороны, они так и не смогли понять наш ранг, хоть мы и не скрывались… кстати, как давно ты прорвался на седьмой?

— Ещё в городе, — пробормотал Эдван, — я… не совсем так сказал. Ты прав, невозможно не чувствовать вообще ничего, но они… — парень покрутил ладонью в воздухе, — как бы это объяснить… Короче, у них всех проблемы с ощущением атры вне своего тела. Примерно, как слушать через тюремные стены или толщу воды. Поэтому Яго и его прихвостни так боятся этой пещеры и не могут определить чужого ранга. Но, — парень усмехнулся, — виноваты в этом они сами.

— А-а-а, — понимающе усмехнулся Марис, — Секретная техника?

— О да, — хохотнул Эдван, — Секретная. Великая, — проговорил он с явной издёвкой.

— Ты её знаешь? — глаза юноши жадно блеснули в свете камней атры.

— Знаю, но ты зря надеешься. Это прямой путь в могилу. Именно поэтому я не хочу выходить к ним наверх. Мне моё развитие ещё дорого…

— Техника, которая губит развитие? — ужаснулся благородный, — никогда не слышал ни о чём подобным.

— Потому что никто в здравом уме не станет использовать ничего подобного. Эти… — парень тяжело вздохнул, не зная, как бы позаковыристей обозвать обитателей башни, — ущербные не придумали ничего лучше, чем клеймить себя словом сбора. И не пришло же в голову, почему кроме них так никто не делает, — Лаут вздохнул, — просто порождение глупости и желания достать до неба.

Марис несколько долгих секунд напряженно обдумывал слова Эдвана и, к своему стыду, никак не мог понять, что же в этом такого плохого. Он, конечно, знал, что нельзя клеймить себя словом творца, но почему именно… этого ему объяснить не успели. Более подробно тонкости использования слов творца они должны были изучить с наставниками в следующем году.

— Да-а… — протянул парень с умным лицом, — дураки.

— Передо мной можешь не строить умной рожи, — фыркнул Лаут, — я же вижу, что ты ничего не понял.

— Да пошёл ты к Первому, всё я понял. Нельзя клеймить себя словами творца!

— И почему же? — не скрывая ухмылки, спросил Эдван. Марис насупился, посмотрел на Лаута исподлобья, но в итоге тихо выругался и понурил плечи.

— Ладно! Не понял я. Мои познания в природе атры, очевидно, не так глубоки, как у Хранителя Знаний Лаута, — фыркнул парень и, выждав несколько секунд, добавил, — так почему?

— Подставь бочку под водопад и ты наглядно увидишь, что же в этом плохого.

— Хочешь сказать, их переполняет атра?

— Не просто переполняет, а распирает изнутри, — поправил его Эдван, — само по себе слово сбора на теле довольно часто используется в тренировках. Но тату… заставляет его действовать вечно. Каждое мгновение, каждый час… в итоге давление на сосуд становится невыносимым и оно не прекращается никогда. Слово постоянно втягивает новую атру, и поэтому, кстати, они теряют чувствительность. Если тебе постоянно орать в ухо, ты тоже перестанешь слышать. Остановить это можно только, если нанести рану на клеймо, или содрать кожу. Да, вначале это помогает пробиться через стену какого-нибудь ранга, но потом… потом сосуд растёт. Он раздувается, как огромный мыльный пузырь, стенки становятся всё тоньше и тоньше, а трещины всё шире и шире, лишь бы ослабить это чудовищное давление. И если тот дурак, который решился на этот глупый поступок, не попытается хоть как-то сжать свою атру, то его учесть будет незавидной. Сосуд станет настолько раздутым и дырявым, что в итоге кольца достигнут предела, а стенки, уперевшись в них, затвердеют. Вся атра будет утекать наружу через огромные дыры, а любое сильное напряжение или сильный удар по сосуду сможет запросто разрушить его. И дальнейшее развитие будет невозможным.

— Что-то Яго не похож на тщедушное существо с дырявым сосудом, — пробормотал Марис, о чём-то задумавшись.

— Зато Пин похож. И почти все остальные, — покачал головой Лаут, — но тут вступает в силу вторая часть «секретной техники». Яго, как и его товарищи, скорее всего, кхм… пытался сдержать атру и в итоге сумел прорваться за двенадцатую ступень. Но не полностью.

— Ты сейчас заговариваешься, — фыркнул Марис, — нельзя прорваться куда-то «наполовину». Или… — удивлённо пробормотал юноша. С Лаутом он уже не был уверен ни в чём.

— Или, — подтвердил Эдван его догадки, — хотя, я бы не назвал это прорывом. Отчего, думаешь, у них такие тела?

Морето крепко задумался на несколько долгих мгновений, прокрутил в голове сказанные Лаутом слова и понимающе усмехнулся.

— Я понял. Вторая часть секретной техники в том, чтобы напитывать атрой тело. Они много жрут, напитывают мышцы огромным количеством атры, чтобы сосуд сильно не трещал…

— Да. И от такого количества атры их тела надуваются подобно пузырю, как и сосуд. Настоящая сила одарённого в плотной атре, а не в огромных мышцах.

— Но как это связано с частичным прорывом?

— Тебе отец рассказывал, что происходит во время прорыва на следующую ступень?

— Не отец, а наставник, но да, в общих чертах. Постой… я помню, ты что-то такое уже говорил.

— Говорил, — усмехнулся Эдван, — ложное ядро. Не поручусь за это головой, но думаю, именно этого добился Яго своей секретной техникой. Из-за того, что его сосуд был дырявым и раздутым, он не смог полностью трансформироваться, но и разрушиться ему тоже не дали. В итоге стенки сжались, затвердели, но давление оказалось недостаточно мощным и ядро в итоге не сформировалось.

— Мне кажется, я слышал что-то подобное от наставника… — пробормотал юноша, нахмурившись, — что че… простые солдаты не могут прорваться выше первого ранга третьей ступени.

— Я даже не удивлён, — фыркнул Эдван, — с такими-то методами…

— Нормальные у нас методы, — возмутился Марис, — как будто ты много методов развития знаешь?

— Много не знаю, но уж побольше вашего.

Морето в ответ на такое заявление лишь фыркнул, но промолчал. Как бы ему не было обидно признавать, но в плане знаний Лаут его сильно превосходил. В конце концов, он же побывал за гранью… даже мастер Ганн говорил, что познания парня об атре намного выше его собственных.

— Так что там с ложным ядром?

— Они застряли между колодцем и прудом. Тело преобразилось, но сосуд — нет. В итоге они вынуждены постоянно поддерживать ток атры внутрь, заклеймив себя словами сбора, и не могут израсходовать всей силы. Ведь если такой сосуд опустеет, он просто схлопнется. Если бы мы с тобой были двенадцатого ранга, то смогли бы их одолеть.

— Думаешь? — с сомнением переспросил Марис.

— Хм, — фыркнул Эдван, подражая мастеру Ганну. Морето послал его к Первому.

Добравшись до главной пещеры, парни приступили к тренировкам. Жаль было, конечно, тратить новообретённые камни атры и подставляться под возможный гнев Ло, если тот вдруг решит спуститься за ними, но… сила требует жертв.

Два дня пролетели практически незаметно. Эдван научил благородного сфере концентрации атры, самому первому её уровню, который они оба и использовали, истратив на это всю добычу. Впрочем, эффект оказался невероятным. Тяжелая, вязкая атра подземелья, к которой приходилось привыкать поначалу, прекрасно подходила для развития сосуда и даже без всяких техник эффект от тренировок в месторождении камней атры был куда сильнее. А уж со сферой…

Эдвану даже казалось, что они использовали второй уровень вместо первого, настолько ощутимой была разница и, как итог, уже к исходу второго дня Лаут преодолел три четверти пути к восьмому рангу, а Марису осталось совсем чуть-чуть. Как-никак, зелёный сосуд. Всё это время оба юноши не позволяли себе уйти в медитацию слишком глубоко, периодически прислушиваясь к окружению, на всякий случай. Пещера, хоть и была тихой, но… всё же назвать её полностью безопасным местом они не могли.