Убить Первого. Том 2 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 28

Какое-то время Лаут колебался. Да, он мог закончить эту нелепую драку в любой момент, но засевший где-то в подкорке страх перед старшим братом Кайна заставлял его медлить. Он не осознавал этого, но чем дольше он колебался, танцуя с врагом, тем сильнее страдала гордость мужчины. Где-то справа раздался удивлённый возглас и парень, бросив туда быстрый взгляд, заметил четверых изгнанников, что вернулись с реки. Противник зарычал от отчаянья, подобно дикому зверю и Эдван понял, что тянуть больше нельзя. Он знал, на что шёл, защищая Мариса, знал, к чему это приведёт. Назад пути не было. Нахмурившись, Эдван выждал, пока враг бросится на него с новой атакой, но в этот раз, вместо обычного отступления, к которому привык противник, он рванул навстречу и, уклонившись от могучего кулака, ударил своим вразрез. Прямиком в солнечное сплетение.

Кайну в этот момент показалось, что его лягнул дикий бык. Сокрушительной силы атака вспышкой боли пронзила каждую клеточку тела, отбрасывая его на десяток шагов. В полёте его развернуло и на землю мужчина рухнул уже животом вниз, захрипел и закашлялся. Воздух не желал входить в лёгкие, грудь жгло огнём, а голова слегка кружилась от столь резкой остановки. Кайн весь дрожал, его лицо быстро пошло красными пятнами, но не от боли. От страха. Он очень быстро осознал, что только что прошёлся по тонкой грани лезвия, ведь ударь Лаут хотя бы на ладонь правее, и сосуд души был бы разорван на части. Однако, отрезвляющая сила страха была смыта новой, ещё более сильной волной ярости. Сама мысль о том, что его чуть не убил какой-то сопляк причиняла мужчине неимоверные страдания. Его гордость и самолюбие были растоптаны, а в душе ярким костром полыхало пламя ненависти.

— Х-х-х… т-ва…рь, — прохрипел он, медленно поднимаясь на ноги, — те…бе… конец!

Эдван колебался всего мгновение. Силой подавив в себе жалость к этому уроду, он в одно мгновение оказался рядом и пнул того прямо в голову, почувствовав, как что-то хрустнуло под ногой. Через несколько мгновений Кайн рухнул на колючую траву и кубарем покатился по склону холма, остановившись лишь в тридцати шагах от Лаута. Повисла гробовая тишина. Изгнанники, что наблюдали за этой расправой издали в полнейшем шоке переводили взгляды с парня на тело в траве, которое не спешило подниматься. Кто-то от удивления даже выронил горшок с наловленной рыбой. Но тут лица мужиков побледнели, а по спине Эдвана пробежал холодок. Шестое чувство буквально кричало об опасности и, резко обернувшись, парень с трудом сдержал ругательство. Из ворот башни неспешным шагом выходил Ло.

Лысый гигант с глазами на выкате неумолимо приближался. Эдван нахмурился и, глядя на врага исподлобья, разогнал атру по телу. Он понимал, что победить эту тварь у него нет ни единого шанса. Но убежать… здесь всё уже было не столь однозначно. Ло остановился в нескольких шагах от юноши, нашёл взглядом брата и, сурово нахмурившись, посмотрел в глаза его обидчику. Эдвану от этого взгляда стало не по себе, но виду он не подал. Всё-таки, каким бы огромным не был лысый, до Яго ему было далековато. Игра в гляделки продолжалась несколько долгих мгновений, пока у Ло не дёрнулось веко.

Громадная фигура смазалась, Лаут лишь чудом успел выставить перед собой руки и отклонить корпус прежде, чем получил сокрушительной мощи удар. Кувыркнувшись в воздухе, парень тяжело ударился о землю и, растопырив руки, чудом удержал себя от удовольствия прокатиться рожей по колючей траве. Тряхнув головой в попытке прогнать звон, юноша поднялся на ноги, глядя на обидчика, который не сдвинулся с места. Хмыкнув, Ло быстро сократил дистанцию.

— Не вижу в твоём взгляде уважения, сопляк, — пробасил он.

— Трудно выказывать уважение, когда ждёшь удара, — ответил Эдван. Воздух вокруг него слегка подрагивал от атры.

Ло лишь хмыкнул, но не ответил. Он вновь посмотрел в сторону брата, который только-только, хрипя, начал подниматься на ноги.

— Значит, солгал на счёт ранга. Подло.

— Я сказал правду, это вы не поверили, — ответил Лаут.

— Жалкие оправдания. Зачем ты избил моего брата? Разве ты не слышал, что нападать на братьев изгнанников без причины — не хорошо?

— Он напал первым.

— Ложь. Я видел, как ты спас отброса…

— Я уже говорил с Яго об этом. Мне просто нужно было собрать норму.

— Твою норму? — переспросил Ло, прищурившись, — мне казалось, брат просил тебя собрать камни и для него.

— Я не соглашался. Пусть сам собирает.

— Он слишком занят развитием, у него нет времени на такие глупости, — покачал головой лысый, не сводя глаз с юноши.

— Его проблемы, — процедил Эдван, веко Ло снова дёрнулось, выдавая раздражение. Парень почувствовал угрозу, попытался уклониться, но единственное, что он успел сделать — это подставить руки, чтобы не удариться лицом о землю. Чудовищно сильная затрещина здоровяка сбила его с ног.

— Младшие обязаны подчиняться, таков закон башни.

— Какой же из него… старший… если он слабак? — выдавил Эдван, в уме проклиная свой длинный язык. Он попытался было подняться, но чужой сапог не позволил ему этого сделать.

— Хм-хм-хм… — хохотнул Ло, — ты прав, он слабак. Но ведь не он сейчас может раздавить тебя одним ударом, верно? Верно, я спрашиваю?!

— Да, — прохрипел парень.

— То-то же. Десять камней в день. Понял? И ещё пятнадцать за то, что избил моего брата, мелкий урод, — сказал Ло и пинком отбросил Лаута шагов на двадцать, — вали в свою нору.

Эдван не заставил дважды себя просить. Кряхтя, он поднялся на ноги и что было сил помчался прочь, вниз по склону холма к пещере. На полпути он понял, что забыл о кульке с едой, которую выдал Пин, но возвращаться за ним не стал, просто выругался сквозь зубы. Отчего-то он был уверен, что Ло бы не позволил ему даже прикоснуться к еде. Скорее всего, забрал бы в качестве «компенсации» за побои его дорогого брата. Добравшись до тёмного провала пещеры, Эдван взревел и изо всех сил ударил кулаком по скале.

— Первый побери!

Злобно выругавшись, он ещё раз покрыл Кайна по матери, не забыв про его лысого братца и шагнул в тёмный проход. Добравшись до просторной пещеры-развилки, он, совершенно не обращая внимания на Мариса, который сидел у соседней стены, забрался в небольшую нишу между двумя крупными камнями и погрузился в медитацию. Он пытался успокоиться, подавить свою злость, но получалось у него крайне скверно. Все планы на сегодня пошли под хвост хассире! Он даже поспать не смог! И теперь вряд ли сможет. Шумно вздохнув, парень закусил губу и погрузился глубже в себя, стараясь заглушить бушующую внутри него злость.

Марис же сейчас пребывал в глубокой задумчивости. Сегодня его мироощущение снова перенесло сокрушительный удар. Он чувствовал, что прошёл по лезвию меча, чудом не отрубив себе ничего. Побывал на грани смерти и едва не стал калекой. И единственная причина, по которой не случилось непоправимого сейчас сидела где-то в рядом.

Парень чувствовал себя невероятно жалким. Разбитым. Он проклинал себя за слабость, за трусость, за то, что простолюдину пришлось спасать его от незавидной участи. Чувство отвращения, которое он испытывал по отношению к самому себе, ранило также сильно, как и вчерашние унижения. Жалкий и растоптанный, отброс.

Как бы не было горько это осознавать, но только сейчас он сумел признаться самому себе, что невероятно сильно боится смерти. Бесславной, в полном осознании собственной беспомощности. Боялся быть забитым, как курица на суп, сдохнуть как крыса в грязной норе. Эту мысль он гнал от себя всеми силами ночью, но ныне сил противиться уже не осталось. Он её принял. Принял, осознал и, застонав, закрыл лицо ладонью.

«Честь», — подумал Марис, едва не вырвав себе клок волос, — «ты жалок. Чуть не пришил сам себя на потеху этим уродам… чуть сам себя не предал».

Закусив губу, парень глубоко вздохнул. Перед его глазами вновь пронесся весь вчерашний день и все те унижения, которые он испытал. Эти уроды загнали его на самое дно и, очевидно, не собирались выпускать оттуда, хотели сломать его, и наслаждаться концом его жалкой жизни. Марис стиснул зубы до боли и, с трудом поборов ком в горле, признал, что у них получилось довести его. Он, и вправду, всерьёз думал над тем, чтобы оборвать бессмысленные страдания, и лишь Лаут сумел остановить его от этого поступка. А после ещё и ввязался в драку со старшим…