Инстинкт У (СИ) - Перепечина Яна. Страница 3

Лето АлиСанна, как обычно, проводила на даче. И поначалу оно ничем не отличалось от всех предыдущих, школьных и студенческих, каникул. АлиСанна помогала бабушкам, следила за младшей сестрой, каталась на велосипеде, купалась в пруду и чувствовала себя вполне Алисой. Но чем ближе было к концу августа, тем чаще неведомая ещё школа напоминала о себе.

Началось всё с того, что ещё в июле АлиСанне в полном соответствии традициям русской литературы стали сниться сны. Тревожные и пугающие. То ей казалось, что ученики не будут слушаться её, то чистыми крокодилами представлялись будущие коллеги, то… В общем, АлиСанне снились типичные страшные сны учителя. Но тогда она ещё об этом не знала.

Это потом, много позже, став в школе уже окончательно своей, любознательная АлиСанна проведёт среди коллег опрос и узнает, что большинству из учителей снятся на редкость однотипные ночные кошмары. И в холодном поту учителя просыпаются от одного и того же.

Первое место в рейтинге ужасов, по результатам опросов, заняла вгоняющая в трепет картина, когда педагог не можешь справиться с классом. Милые, родные детки превращаются в монстров, никто не слышит учителя, всячески игнорирует и насмехается. Остальные страшилки не имели точного места в её импровизированном рейтинге, но сводились к следующему: коллеги боялись внезапной потери голоса, неожиданно настигшего склероза (это когда забываешь, о чём должен рассказать на сегодняшнем уроке), безвременной утраты классного журнала, порчи аттестатов. Ещё многим снился сон о том, что они входят в класс и не помнят имени ни одного ученика.

Как вам учительские ночки?

Так вот, у АлиCанны как раз такие ночки и начались. Нет, кошмары ей снились не так чтобы каждую ночь. Но, как я уже говорила, довольно регулярно. Вариантов у неё после таких снов было два: или запаниковать и отказаться от идеи пойти на работу, или начать готовиться к этой самой работе. АлиСанна паникёршей не была и восприняла сны в качестве этакого предупреждающего звонка: пора, пора начинать подготовку.

И начала. Засела за учебники по методике преподавания русского языка и литературы. Поняв, что этого мало, съездила в Москву и накупила целую кучу методичек, привезла их на дачу, соорудила из них на своём столе целую крепостную стену и стала готовиться, готовиться, готовиться. А ещё – чего уж греха таить – частенько репетировала, как впервые войдёт в класс в качестве учителя, как встанет, что скажет. Репетировала, конечно, у зеркала, внимательно присматриваясь к себе и запоминая особенно удачные позы, жесты и даже улыбки. Потом, когда школа стала для неё уже не будущим, а самым что ни на есть настоящим, АлиСанне было смешно и немного грустно обо всём этом вспоминать.

Так и не поддавшись паническим настроениям, АлиСанна в конце августа позвонила Марианне Дмитриевне. Та обрадовалась и сразу же заявила:

- Значит, приходишь пятого сентября. Готовься к русскому языку и литературе. Шестой класс, как мы и договаривались. Учебники есть?

- Мне Александр Алексеевич дал.

- Замечательно! – обрадовалась Марианна Дмитиревна. – А методички?

- Я купила.

- Молодец!

- Планирование и конспекты уроков потом покажи Нилычу, в смысле, Александру Алексеевичу. Приходи к первому уроку, потому что нужно обсудить ещё некоторые вопросы и разобраться с документами. Хорошо?

- Хорошо, - слабо пискнула смелая АлиСанна.

- Ну, и замечательно! – бодро пророкотала Марианна Дмитриевна, никакой слабости в голосе будущей подчинённой то ли не услышав, то ли решив не обращать на это внимания. АлиСанна положила трубку и посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене. Оно отразило тоненького бледного, несмотря на стойкий подмосковный загар, подростка. Было очень страшно. Хотелось отступить на заранее укреплённые позиции… Да чего уж там… Хотелось в панике бежать. Но это было не в характере АлиСанны. И вместо отступления она пошла выбирать одежду, в которой ей предстояло впервые отправиться на работу.

А дальше всё закрутилось. Четвёртого сентября отпраздновав свой день рождения в качестве студентки, пятого она надела строгий, но изящный костюм, тоже сшитый рукодельной её бабушкой, села на троллейбус номер семьдесят один и поехала к первой в своей жизни школе-работе.

Там было совсем не так, как летом, когда она только приезжала поговорить с Марианной Дмитриевной. Но зато абсолютно так, как она помнила из своего недалёкого детства: шум, суета, дети, мчавшиеся во все стороны одновременно. АлиСанна вздохнула и решительно пошла к кабинету директора.

В приёмной её встретила секретарь, пухленькая молодая женщина.

- Вы Алиса Александровна? – спросила она.

- Да.

- Меня зовут Лена. Лена Чупринина. Давай на «ты»? Мы ровесницы.

- Давай на «ты», - согласилась АлиСанна и удивилась: секретарь выглядела значительно старше неё и гораздо, гораздо солиднее. Подумалось: вот, как должен выглядеть учитель. В зеркале шкафа, стоящего в приёмной, она снова поймала своё отражение и покачала головой. Неподходящая внешность. Несолидная.

- Проходи в кабинет. Тебя там ждут, – тем временем пригласила её Лена.

АлиСанна постучала в косяк и вошла. Она не заметила, как секретарь Лена нажала какую-то кнопку.

В кабинете её и вправду ждали. Человек десять. Все заулыбались и захлопали. А Марианна Дмитриевна шагнула к ней навстречу с огромным букетом наперевес. АлиСанна тут же почувствовала себя учителем Нестором Петровичем из «Большой перемены».

- Ну, Алиса Александровна, поздравляем вас с днём рождения и первым рабочим днём, - прочувствованно сказала Марианна Дмитриевна. А невысокий бородатый мужчина энергично потёр руки и добавил:

- А теперь милости прошу ко мне! – прозвучало это кровожадно и угрожающе.

- Нет, Олег Дмитриевич, уж простите, но сначала ко мне, - худенькая маленькая женщина в спортивном костюме и со свистком на шее оттеснила бородача от растерявшейся АлиСанны.

- Так-так-так! – захлопала в ладоши Марианна Дмитриевна. – Давайте не все сразу. Не затопчите мне молодого специалиста! Вы про Алису Александровну уже наслышаны, а она вас всех видит в первый раз. Алиса Александровна, знакомьтесь… - и она принялась перечислять. АлиСанна вслед за её словами переводила взгляд с одного на другого и судорожно старалась запомнить всех вместе и каждого в отдельности.

Итак… Бородача зовут Олег Дмитриевич Люблинский (ударение на «ю») он завуч, его кабинет рядом с учительской на четвёртом этаже. Женщина со свистком – учитель физкультуры и классный руководитель шестого «А», того самого шестого «А», в котором предстояло вести русский язык и литературу АлиСанне. Из-за её спины подбадривающе широко улыбался и то и дело подмигивал высоченный и широченный её знакомец Александр Алексеевич, он же Лексеич, он же Миссисипьевич, он же Хуанхэвич, он же Нилыч. Рядом с ним стоял молодой парень чуть выше АлиСанны ростом, Вадим Александрович Лопатин, учитель математики. Вот про него она уже слышала от одноклассницы Маруси. Лопатин был на полгода старше самой АлиСанны и работал в школе ровно на полгода дольше. Тоже пришёл, едва справив восемнадцатилетие. На АлиСанну он посмотрел без приязни и несколько свысока. «Не подружимся», - подумала та, но всё равно вежливо улыбнулась. В кресле сидела симатичная толстушка средних лет, завуч по внеклассной работе. АлиСанна удивилась, поняв, что это мама Лопатина, Серафима Александровна. В отличие от сына, она смотрела на АлиСанну с явной симпатией.

За ней стоял худой, печально улыбающийся мужчина.

- Моховец, Яков Семёнович, - представила Марианна Дмитриевна, и добавила с гордостью:

- Яков Семёнович член Союза писателей, а у нас ведёт литературу в физмат классах.

Моховец смущённо потупился. Ему явно было и приятно, и неловко одновременно.

Ещё в кабинете были завхоз, оказавшаяся мамой секретаря Лены, учительница истории и не слишком красивая, но безусловно яркая женщина в красном коротком платье и плотных зелёных колготках с замысловатым рисунком, бухгалтер.