Свидетель канона (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 70
– А у тебя все тот же третий размер, – как бы в никуда пробормотала как бы дремлющая Асакура.
– Так то люди, а то Туман, – зевнул Синдзи. – Для Тумана это правило необязательно.
Выпили еще по чашке кофе. Дети уже не стали просыпаться даже ради пончиков. Хозяин кафе вынес широкую лавку с решетчатыми бортиками, накидал туда подушек, и сестричек Икари уложили там спать.
Рей поправила малявкам бантики, вздохнула:
– Когда наш старший тянулся к кошачьей миске, я кричала: "Ты что, корм же кошачий!" А когда тянулся младший, я уже только фыркала: "Не греби в обе руки, подавишься." Так вот, брат, я все же закончу мысль.
Вернувшись к столу, Рей налила еще кофе и продолжила, глядя на фонарь сквозь восходящий пар:
– Вот у нас Туманный Флот. Или вообще, абстрактно, любой чуждый человечеству разум. Система, обрабатывающая информацию. На каком физическом носителе она слеплена, совершенно неважно. И она может существовать как нечеловеческая или даже античеловеческая. Вот, у Фреда Саберхагена "Берсеркер" читаешь, там все наглядно и четко.
В полной тишине Рей допила кофе. Прислонившийся к стойке Ларри всхрапнул, заметно поколебав полотняный навес. Рей улыбнулась:
– Но. Для общения с человеком эта система окажется вынуждена усвоить себе человеческий язык. Ей придется описывать видимый кусок Вселенной в человеческих терминах. Иначе невозможен контакт, а не то, чтобы диалог.
Ларри проснулся:
– Рей, а попроще? Для таких, как я?
– Ларри, а ты принюхиваешься к тому, что тебе муравьи феромонами семафорят или там пчелы вытанцовывают?
– Нет, конечно. Я еще не ополоумел с муравьями переписываться.
– А если муравьи в буквы сложатся? Или пчелы начнут летать с дымовыми шашками и писать в небе: "Люди пидоры верните нам экологию юрского периода", ты внимание обратишь?
Все засмеялись тихонько, чтобы не разбудить спящих. Слева от кафе, вдоль причалов, двигались огни. Но гудков сейчас пароходы особо не издавали, война отучила. Так что дети спали спокойно, и Рей впервые подумала: может, муж и прав, и стоило взять мальчиков с собой? Просто чтобы они пережили этот ночной разговор ни о чем здесь, на теплом берегу. Чтобы ощутили слитное движение в темном океане, увидели осмысленный узор-танец ходовых огней, услышали голос ветра и попробовали хоть страницу из книги запахов большого мира.
Рей подставила ветру ладонь и держала так, пока все не отсмеялись, после чего сказала:
– Только для этого пчелы должны усвоить что такое "экология", что такое "юрский период", а эти понятия и среди людей известны далеко не каждому.
– Зато что такое "пидоры" знает каждая пчела, да-да.
Синдзи шутку не поддержал:
– Учиться всегда сложно. А зачем той же… Например, Хиэй, если уж мы в Перл-Харборе, на базе Ударной Эскадры. Вот, ей-то зачем прикидываться? Ни стимула, ни необходимости. Сухов ценит и любит Хиэй, как есть. А для общения с остальными и подавно не надо. Ну научится Хиэй не бить в лоб, если ее личный человек погладит, привыкнет не выдираться из объятий, приучится кивать, показывая, что слышит. И так далее.
Тоже посмотрев на медленно передвигающиеся над морем красные и зеленые огни, Синдзи сказал:
– Командир плюшевым быть не может. Зачем Хиэй учиться милоте?
– Это не Туман, – проворчала Аска, откидываясь на вторую стойку кафе, заложив руки за голову. – Это наше представление о нем. Вот бы саму Хиэй спросить.
– Утром.
– Думаю, она далеко нас пошлет с таким вопросом, – Мисато оперлась щекой на сложенные руки. – Линейный крейсер, как там ее звание… Младший флагман – и притворяться? Это вообще фу и отвратительно. То есть, не путать с военной хитростью.
Кадзи погладил жену по спине и вкрадчиво поинтересовался:
– А как же это Конго от дождя грустит-печалится? И что же это Такао по капитану тосковала? Они же "плюшевыми быть не могут"?
Мисато посмотрела удивленно. Кадзи почесал щетину на подбородке, подмигнул сразу всем:
– Или мы признаем, что русалки могут переключаться между социальными ролями, и тогда это не притворство, а нормальное поведение социализированного индивида в обществе себе подобных. Или русалки не могут переключаться, они всегда "по войне", как сержант Сагара.
– Кстати я его знаю, – хором сказали Рей и Синдзи.
– То есть, помню, – почесал подбородок Синдзи, а Рей хихикнула:
– Помним!
– … А тогда для них военной хитростью является абсолютно все. Даже поход аватарой в туалет – боевая операция с планом, разведкой, обеспечением, контрольными точками и прикрытием.
– Прикрытие?
Два импульса в сети: прикрытие на месте.
– Головняк, пошли!
Две смазанные тени вдоль палубы, одна с ходу запрыгивает на крышу первой башни, вторая на крышу второй, но тут уже толкнувшись от рогов лазерных дальномеров.
Импульс в сети: первая чисто. Еще импульс: вторая чисто.
– Обеспечение!
Поднесли ведерко и кисть.
– Почувствует. Я бы почувствовала…
– Еще так поори, вообще услышит. Мягче, аккуратистка! Подсади!
– Многовато… Не капай на меня.
– Потом отмоешься, чистюля. Не пыхти, руки дергаются…
– Ты как?
– Еще сорок пять секунд.
– Быстрее.
– Тише. Я не виновата, что у них все такое длинное… Готова!
– Сворачиваемся!
Обеспечение уносит ведерко и кисть. Ядро группы отходит в тень и огородами, огородами к своим причалам. Снимается прикрытие у рубки. Разведка прыгает с башен прямо в воду: у борта линкора глубины достаточно, иначе бы он тут не поместился. Всплеск, еще всплеск… Ушли!
Координатор пожимает плечиками: вроде бы, нигде не накосячили. Теперь надо ждать утра.
Утром вышел на крыло мостика – ржет народ внизу, только что пальцами не тычет. Ладно, спрыгнул к ним:
– Датч, рад видеть вас живыми. Чего смешного?
Отворачивается негр. Рок ухмылку давит. Только Реви честная, как родственники на свадьбе: пришли пожрать на халяву, и жрут, на остальное плевать.
Вот, Реви показывает, а там вдоль борта белой краской, хорошо заметной на багровом:
"Сомневаешься – не делай. Делаешь – не сомневайся".
Ну что, думаю, дотрынделся, одноглазый. Хорошо хоть, не стали гвоздиком царапать; а, впрочем, гвоздик бы я ощутил. Вот не стоило душу раскрывать кому попало, мало ли, что тоже Туман. Глубинные тут есть "свои" и "чужие", вот и Туман… Свои, которые вообще совсем свои, у меня тут появятся нескоро. Больше пока что таких, которые внешне "свои", а внутри как та редиска…
Ладно, вздохнул, огляделся. Ну точно, нет эсминцев. Нашкодили и это самое, как облака из той Москвы, ох как же оно давно… И неправда…
– Двести узлов, хрен догонишь.
Датч самый взрослый, он первый понял.
– Пошли, покурим.
Я не курю, и он это знает. И знает, что я знаю, что он знает, что я не курю.
В общем, отошли к трапу.
– Не обижайся, – Датч неожиданно серьезен. – Зла они точно не хотели.
– По тексту видно.
– Как сам думаешь, с чего?
– Ясно, с чего. Девки сюда перли на двухста узлах, тут же бой, Мадагаскарскую Стаю плющат. Вот, прибежали, вот он победитель. А тут облом. Вместо чтобы крутизну и бруталити излучать, победитель менжуется: "Тварь я дрожащая, или баксы имею?"
– Баксы, – Датч вздохнул. – Давно у нас они не в ходу. Помню, Бенни как-то подцепил индуску-фальшивомонетчицу, нам тогда док сожгли. Баксы, greenfucks.
Негр скомкал сигарету, но в воду не бросил, культурно сунул в пачку.
– Дай сюда, сожгу. В общем, осталось мне только раба по капле выдавить, и все, полный набор гнилой интеллигенции. Ну, а этому трюку с сжиганием пальцами Симакадзе же вчера и научила. Огонь-девка. Как раз Корнету, он же ракетчик. Укрощение, хм, огня. Фильм в шести сериях с прологом и эпилогом, только содержание там…