Свидетель канона (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 71

Не купился Датч, не вышло на баб съехать:

– Подожди про Корнета. С тобой чего происходит? Мы в психике Тумана не сильно понимаем, так я лучше уточню, чего ждать от линкора.

– Тогда возвращаю твой вопрос: ты сам что думаешь?

– Думаю, мало кому понравится, что ему так вот на борту девки натрафаретили, да еще и смылись. Вот у тебя сейчас даже голос поменялся, если со вчерашним сравнивать. Или у вас там на борту батальон клонов и со мной вчера другой экземпляр говорил?

– Полк, Датч. Нас там полк даунов бригады чумаходов дивизии тормозов корпуса ебанашек… И это еще не считая тараканов. Ну, ремботов, то есть.

Подтянулись Рок и Реви, опирающиеся друг на друга и потому передвигающиеся исключительно в ногу. Где шлялся черный кот "Лагуны", только сам он и знал, а вот юнга Шарнхорст принес и включил передатчик, откуда вылезла голограмма Бенни:

– Привет! Не скучаете? А где девчонки?

– Ты их по сети можешь достать?

– Пока нет, я еще в стадии формирования, – Бенни жизнерадостно заржал. – Самокомпиляция. Это мне кармическая месть за годы быдлокодинга. Чувствую себя криво собранным экзешником. Что передать?

– Я им сам передам, – Датч едва уловимо поморщился, но Рок-то своего шефа знал и переглянулся с Реви тревожно.

– Да забей, – я зевнул. – Правильно же. Нехрен расслабляться, так шестисоточники полборта на заборы отрежут, а я и не замечу. И вообще, на шутку обижаться не положено.

– Но? – Негра не обманешь. – Понятно, ты изнутри танка не понимаешь. Но что-то же ты чувствуешь?

– Чувствую отходняк от переброски. Понимаешь, формат фильма в два часа… Он диктует. Сильно диктует… – я развел руками. – В кино если герой переживает, по-настоящему сомневается… Как это показать, и, самое главное – когда? На тебе наклейку на морду, типа ты страдаешь. Вот, сорок или сколько там секунд экранного времени актер с наклейкой ходит, изображает муки душевные, уж кто как умеет. Больше переживать некогда: зритель не поймет, он же шел смотреть, как герой по крышам скачет, ногомашествуя, дрыгорукоствуя и членовсовывая. Вот герой попереживал по сценарию, а вот наклейку сорвали, все, переживаниям конец, попистофффали префффозмогать дальше.

– Блядь, – Реви привычно залезла к Року в нагрудный карман, вытянула сигарету, Рок таким же отшлифованным жестом поднес огонь. Затянувшись, Реви повторила:

– Блядь, сраный гирокомпас и то два часа приходит в меридиан, только после этого им пользоваться разрешено. Человек посложнее железяки, нет?

– Ты таки удивишься, Реви, – сказал Бенни. – Но нет. Электрогирокомпас это у-у-у! Сооружение. Я же по судовой роли штурманский электрик в числе прочего. Натрахался, пока на юнгу это не скинули. Прости, Шарн, тут и в самом деле надо нечеловеческое терпение и аккуратность. Вот, зато я сам весь такой уникальный, загадочный и непонятый миром, помещаюсь на стандартную флешку.

– На стандартную флешку Тумана, а так все верно.

– Подожди, – Датч поднял руки. – Я, кажется, понял.

– Да и я понял. Рефлексия дело такое. Не привыкнешь доискиваться причин, дорастешь до утки под кроватью. Научно зовется "ПТСР", а на себе только вот сейчас ощутил, спасибо, нашлось кому подсказать. Ну а потом все просто. Выполнил программу-минимум, дерево посадил, дом вырастил, детей построил – что дальше? Плюс туманная часть психики, там вообще все жестко: нет цели – не живи. Вот, и я программу-минимум… Выполнил не выполнил, а откатал. Только на оценки пока не гляжу, хотя бы дыхание восстановить. Образно говоря.

– Нет же, – Датч разбросал бритой макушкой зайчики. – Я не о том совсем. Ты пойми, это эсминцы. А ты линкор. Семьдесят килотонн против пяти. У вас просто разная скорость реакции. Пока ты веки подымешь, они вокруг тебя дом построят. Пока ты ответишь, они вопрос позабудут.

– Точно, – докурив до фильтра, Рок только собрался убрать остаток, как я решил выпендриться и удачно спалил огрызок прямо в пальцах; Рок явно удивился, но не вздрогнул.

– О, да тут не только у меня титановые яйца, – Бенни помахал рукой:

– Гуд бай, я на процедуры.

Голограмма погасла. Рок продолжил с того же места:

– Это даже хорошо, что они такие позитивные и шустрые.

– Я такой же позитивный и шустрый по Москве шагал. Точно такой же, понимаешь? Ну, думаю, как я им всем сейчас… Мы же ушлые потомки, больше знаем, глубже бурим. А как уходил, и что в последний миг видел… Так что ладно. Благодарю за помощь. И, Датч, не надо никому звонить.

– Боюсь, что надо. Одно дело просто подколоть, совсем другое услышать интимные откровения и публично подколоть.

– Не дошло до интимных. Задолбал, видать, молодежь интеллигентским нытьем. Просто разговор в компании, подписок я не брал.

– Хорошо… Тогда обойдусь роликом вон с той камеры. Чисто чтобы нос не задирали.

– Вообще годная тема. Получится, мы не лопухнулись, а подыграли, тип-того. И обижаться уже как бы не на что.

– Я не обиделся. Удивился. Уж если они не понимают… Стой. Какой ролик? Они же все камеры электромагнитным импульсом прибили.

Рок подмигнул:

– Камера механическая, пленка с инфрахроматическим слоем…

– Э, с чего-каким слоем?

– С инфракрасным, солнышко мое темное. А подсветка от ресторанного тандыра, он кирпичный, аутентичный. Готовят на нем до полуночи, остывает у нас на экваторе и вовсе до утра, тепловой прожектор прямо.

– Так что не одни они такие хитрые насчет электроники. У нас тут много сторожков старых, традиционных.

– Традиционных? Датч, ты гений.

– В смысле?

– В смысле, сейчас поставлю постоянную вахту на трап.

На трап Киришима не бросилась: не для того набивалась в гости, чтобы теперь ломиться без приглашения, как диверсионно-торпедная мелочь.

Вообще-то, нужная информация теперь уже без особенных проблем добывалась через привычную Туману квантовую сеть. Новый узел перестало колотить, а от него и всю окрестность перестало лихорадить. Можно и не лететь в сердце Индийского Океана, на последний в цепочке Мальдив атолл, от которого до самых пингвинов уже ни клочка земли – кроме архипелага Чагос, конечно, но тот маленький и вообще не считается.

Тем не менее, Киришима оформила увольнение на пять суток по личным причинам – как же хорошо, что хватило выдержки промолчать! Никто же не поверит, что личное – это Астории помочь, а не интерес к новенькой. Симакадзе, язва, ничего толком не рассказала, только хихикала и отводила глаза; ну ничего, сейчас уже Киришима все увидит сама.

Встав на якорь примерно по центру лагуны, Киришима высадила на берег аватару, ногами которой и прошла по единственной заасфальтированной улице от промзоны в Хератере до большого причала ресторана. Идти пришлось долго, но Киришима только порадовалась времени на вживание. Даже просто прогуляться, никуда не спеша, в последнее время почему-то удается все реже.

Шла Киришима не торопясь, глядя то на громады ангаров слева, то на лагуну справа, где стояла она-корабль. Честно говоря, себе Киришима нравилась и поглядывала на грозный силуэт линейного крейсера, "быстрого линкора", часто.

Над головой лопотали пальмовые листья. Под сандалии стелился не новый уже серый асфальт с заметными выбоинами – от осколков крупного калибра, Киришима встречала такое раньше. Да и в записи боя видно, что новенькая держала щит над лагуной. Первые минут пятнадцать снаряды лопались на щите, а осколки сыпались на кольцо атолла, прямо вот сюда. Потом новенькая туманница выскочила навстречу Стае и разнесла пару Взятых со всей рукожопой мелочью сабватера вдребезги пополам… Впрочем, иного и ждать не стоило: линкору дикая Стая не противник.

Справа, вдоль берега лагуны, потянулись домики за всевозможными заборчиками. Бунгало для туристов с плетеными стенками, песчаными двориками, как бы случайными бухточками. Крепенькие боровички-коттеджи бунгаловладельцев, построенные из привозного известняка или даже красного кирпича в счастливые годы, когда Мальдивы лопались от ныряльщиков-туристов со всего света. Тогда же, видимо, местные богатеи заказывали модным архитекторам виллы с претензией: беленый цоколь и деревянный, резной или полированный, или фахверковый, второй этаж.