Сказка для Мальвины (СИ) - Вебер Агата. Страница 17

Никогда не замечала, что нас охраняют. Оказывается, охрана есть. Множество молчаливых людей в чёрной форме, даже женщины в странных одеждах, закрывающих почти всё тело и лицо.

— Зачем столько охраны? Как президента охраняют, — спросила у Джамаля. Он шутя мне ответил:

— Конечно, президента. Мою любимую девочку и моего сына!

— Любимый, а ты так уверен, что у нас будет сын? Хотя я тоже думаю, что будет сын. Чувствую это, у нас мальчик!

— Будет сын! И на УЗИ это подтвердят, я уверен! И это будет самый счастливый день. Любимая, мы с тобой поедем вместе в клинику, специально найду время в своём плотном графике.

Лайла за это время меня кормила только самой свежей едой, болгарские фрукты были на столе постоянно.

Спустя почти два месяца, на двенадцатой неделе, мы поехали в клинику, зашли к доктору на УЗИ… Он сразу определил пол — мальчик! Джамаль посмотрел на монитор вместе со мной, его глаза светились любовью ко мне и к нашему ребёнку… Нам дали фото УЗИ, и мы смогли рассмотреть — крошечные ножки и ручки нашего сыночка.

Вышли из кабинета, Джамаль поднял меня на руки и стал кружить, приговаривая:

— Радость моя, любимая моя. Самая родная моя девочка, моя медовая и самая сладкая, только моя, ты носишь моего сыночка! Никогда он так меня не называл. А сейчас от его слов у меня просто душа парила. Мурашки бегали по коже, сердце словно пойманный заяц прыгало. И его любовь кружила голову.

— Милый, перестань меня кружить, мне станет плохо.

— Конечно, конечно, — он стал покрывать мое лицо нежными поцелуями и тихонько зашептал:

— Я к твоим ногам положу весь мир и отдам всё, что имею, нашему сыну. Ты даже не представляешь, какой ты мне сделала подарок. Какая это для меня радость! Мы с тобой должны пожениться теперь по нашим законам, чтобы ребенок смог в будущем унаследовать мой маленький бизнес. Ты согласна?! Любимая моя, моя хасеки!

Эх, знала бы я тогда, что это за “маленький бизнес”. Где-то на задворках моё сознание било в набат: надо позвонить маме! Сказать, что у неё есть зять, и скоро у них с папой появится внук.

— Да, мой любимый, я согласна. А давай порадуем и моих родителей, что они скоро станут бабушкой и дедушкой.

Я посмотрела вокруг и вдруг стало так неудобно: около кабинета сидели люди и смотрели на нас. Правда, на их лицах сияли радостные улыбки, но я всё равно смутилась. Я потянула Джамаля на улицу.

— Конечно, порадуем! Обязательно! — сказал он, как только мы вышли. — Только немного позже. Да! — я конечно же вспомнила, что у меня практика не завершена. Грустно как-то стало. Но ведь ничего страшного вот пройдет полтора года и я обязательно свяжусь с родными.

Поехали в особняк, который за этот месяц стал нашим пристанищем. Когда мы зашли в комнату, я увидела множество цветов и накрытый стол с разными яствами.

— Зачем, милый? — слезы навернулись. Да, наверное гормоны шалят.

— Я люблю тебя, Амира, и мне хочется отпраздновать этот день. Давай посмотрим фото сыночка еще раз.

А потом мы ели, танцевали, веселились. Джамаль включил на музыкальном центре музыку. Вечер плавно перешел в горизонтальную плоскость. Ночью Джамаль был нежен, как никогда.

Утром я проснулась счастливая от того, что любимый муж покрывал почти невесомыми поцелуями моё лицо и шею.

— Я принес тебе завтрак. И если дела не отвлекут, то буду тебя баловать так каждый день. Буду носить тебя и сыночка на руках. И еще я решил расширяться. Такое утро может не часто повторяться. Но я хочу для вас самого лучшего.

Хоть мы уже вместе три месяца, но я все равно пунцовая лежала под его горячими губами и руками. И стеснялась очень того, что мой милый при свете дня стягивает мою ночнушку. А она открывает ему доступ к моей груди, телу. Да, сорочка ничего не скрывает, но я казалась себе в ней голой.

— Да, милый, я понимаю. — Последнее слово сказала более тихо. Так как от переизбытка чувств не хватало воздуха.

— Не стесняйся, моя хасеки, душа моя, свет моей утренней звезды! Хочу подарить тебе вот это. — Он протянул красную шкатулочку. — Надень.

Открыла. О Боже, какая прелесть! На бархатной подложке светилась неземной красоты подвеска из белого золота в виде двух витиевато соединённых букв “А”, одна из которых оказалась перевернутой. И вместе они создавали визуальный обман. Если не присматриваться, то запросто увидишь букву “М”. Она была обрамлённая сердечком и усыпанная переливающимися голубыми камнями. Серьги небольшие, в виде гранёных капелек, каждая грань которых сверкала так, будто играла светом. И кольцо, крупное, удивительной формы, мне даже описать сложно, я ничего подобного никогда не видела: от низа к верхней части шли тоненькие арки из белого золота, усыпанные прозрачными камушками, а под ними — голубые камни с множеством граней. Самый крупный в середине кольца, он будто притягивает взгляд. Да так, что глаз не отвести. Прежде всего я надела кольцо, хоть и не люблю украшения, они мне всегда напоминали мишуру, да и с моей работой надо снимать постоянно, но это произведение ювелирного искусства меня потрясло до глубины души. Надела серьги, подвеску и подошла к зеркалу. Джамаль раздвинул шторы, на меня упали яркие лучи солнца.

— Тебе нравится, как я выгляжу? — спросила я, нервничая.

— Принцесса моя, Амира, — искренне ответил Джамаль. — Мечтаю любить тебя, когда твои волосы отрастут и будут распущены. И чтобы из одежды на тебе были только эти бриллианты.

Я увидела, как в его глазах разгорается желание, чувствуя, что этот жар достиг моего тела. Была в каком-то предвкушении. Муж подхватил меня на руки и понес обратно к кровати. Зацеловал, как мне казалось, всё тело.

— Моя хасеки, Амира, как же тебе к лицу эти украшения. Какая ты красивая! Я в каждой своей молитве благодарю Аллаха за то, что у меня есть ты! — Спасибо! Я буду хранить их отдельно! — я всё ещё любовалась магическим блеском колечка.

Нас прервал настойчивый стук в дверь.

— Кто там? — Джамаль нахмурился.

За дверью услышала голос начальника охраны, если не ошибаюсь, Махмуда.

— Сэр Джейсон, надо срочно поговорить, а ваш телефон выключен.

— Сладкая моя, любимая девочка, ты пока кушай, — опять подарил поцелуи жгучие, тянущие, которые отозвались во всем теле сладкой негой.

— Я пришлю Лайлу, чтоб она тебе помогла одеться. А когда вернусь, ты узнаешь, какой сюрприз я для тебя приготовил.

Я не успела ничего ответить, он быстро оделся и ушел. Перед уходом нежно погладил моё лицо. И опять этот обжигающий поцелуй. Привыкну ли к этой его жаркой нежности? Или всегда твёрдая опора будет превращаться в розовую вату?

Минут через десять зашла Лайла. Я уже почти оделась, натянула белый спортивный костюм. Он такой мягенький, будто плюшевый с внутренней стороны. Впервые за все время общения увидела её улыбку:

— Амира, доброе утро! — не понимаю я эту женщину. От слова совсем. Как два разных человека. Еще вчера полный игнор и молчание, а теперь эта улыбка. Что изменилось с моей беременностью? Неужели я ей понравилась? Раньше не чувствовала этого. Скорее я испытывала ощущение, словно была какой-то помехой или обузой. Казалось, что Джамаля она воспринимает, как своего мужчину.

Спросила как-то у моего султана, кем ему приходится Лайла, почему так приближена к нему, и получила такой ответ:

— Ей некуда идти, она одна, сирота. Наверное, она мне как сестра, которой у меня не было. Я ведь был один у родителей. А Лайла — соседская девочка, которая росла на моих глазах, вместе учились. Её парень спас меня в разборке, тогда в родном городе были такие неприятные ситуации. Надо было защищать свой авторитет. Сантино погиб, защищая меня. А Лайла тогда была беременна, они готовились к свадьбе. Она потеряла ребёнка. Я своего рода отдаю долг тем, что сейчас она живет и работает в моём доме. Я не могу её оставить. Она честно отрабатывает своё содержание, ей можно полностью доверять.

И всё же её поведение казалось мне странным.

— На улице прохладно уже. Может, накинешь этот зеленый френч? — Достала его из моего шифоньера.