Генерал — адмирал Небогатов (СИ) - Осадчий Алексей. Страница 22

Как боевые единицы старые броненосцы уже не тянули, тем более на воду были спущены «Евстафий» и «Иоанн Златоуст», а покамест господствовать в Чёрном море надлежало четвёрке из «Георгия Победоносца», «Трёх Святителей», «Ростислава» и «Князя Потёмкина Таврического». С учётом капитальной «чистки» офицерского состава, четыре броненосца, оптимальный вариант. Правда, царя о «ротации» кадров новый командующий в известность не ставил, а владычащий в Морском Генштабе Брусилов списание сразу четырёх броненосцев поддержал. Лев Алексеевич отметил, что на Чёрном море, коль уж принято решение к 1910 году овладеть Босфором и Константинополем, скорее плавучие гаубичные батареи понадобятся и подводные лодки, наловчившиеся атаковать с малых глубин в Дарданеллах вражеские броненосцы, а возможно, уже и свежееотстроенные дредноуты…

Султан и кайзер так и не договорились по передаче пары «немножко устарелых» германских броненосцев Османской империи, хотя Вильгельм первоначально и намеревался «продать в рассрочку» пару «Бранденбургов», очень уж хотелось уесть кузена Никки, предавшего старую дружбу и якшающегося с лягушатниками.

Однако Тирпиц убедил сюзерена повременить с передачей туркам достаточно грозных, хоть и устаревших кораблей. Пусть лучше отстоятся броненосцы в резерве, если вдруг война пригодятся при обороне побережья. А продать туркам, так бестолковые азиаты быстро приведут недавнюю красу и гордость германского флота в жалкое состояние и, не дай всевышний, ещё и к русским в плен угодят «Курфюрст Фридрих Вильгельм» и «Вейссенбург».

Русские разведчики информировали «морского» Брусилова о том, что кайзер после долгих раздумий принял сторону «свежевыделанного» дворянина фон Тирпица и приказал сосредоточить усилия на береговой обороне собственно Германии, а не на обустройстве баз в Средиземноморье, которые потянут из казны многие десятки миллионов марок. А депутатам в рейсхстаге только повод дай.

Когда Брусилов пересказал приехавшему в Петербург на несколько дней Небогатову сведения полученные тайными агентами, адмиралы особо посмеялись над вмешательством в военно — морскую стратегию горлопанов — депутатов, что в Германии, что с недавних пор и в России.

Заседания первой Государственной Думы Российской империи, выборы которой прошли весной 1907 года исстрадавшиеся по «высокой политике» обыватели посещали куда как азартнее чем театр или цирк, за гостевые места на думской галёрке шла настоящая битва. Совершенно случайно, а может и наоборот закономерно, из 448 депутатов Первой Думы, пятеро оказались матросами, повоевавшими под командованием Небогатова. Адмирал как раз замотался в делах и не обратил внимания на телеграммы Свенторжецкого, что от Дальнего Востока в Государственную думу решено двинуть бывшего комендора с «России» и сигнальщика с «Богатыря» и хорошо бы и в Петербурге подумать над как можно большим представительством «флотской фракции» в российском парламенте.

В общем, Семёнов и Свенторжецкий исхитрились провести в депутаты пятерых матросов — отставников, все с боевым опытом и наградами. И вот, два «небогатовских орла», внимательно прослушали экспрессивную речь одного из отцов — основателей Конституционно — демократической партии Родичева. Блистая красноречием неистовый политик в числе прочего прошёлся по «диктатуре адмирала Небогатова» развесившего на телеграфных столбах вдоль Транссибирской магистрали «многие сотни несчастных русских людей». Отставные кондуктора вышли в думский буфет, патриотично накатили по паре стаканов, а затем прямо в зале заседаний набили Фёдору Измайловичу морду — с! Да — с! Именно так — с! Морду — с!

Кадеты, ошарашенные и огорошенные буйством моряков, пытались остановить бравых небогатовцев, но получив свою долю, предпочли ретироваться из зала, уповая на полицию. Впрочем, стражи порядка только руками развели депутат есть лицо неприкосновенное! А что друг дружку лупцуют, так и в Англии в парламенте драки случаются. Демократия — с! Родичев на два месяца залёг в больницу, а дебоширов Семёна Выксина и Анатолия Нечитайло на целых полгода лишили права посещать заседания Государственной Думы, однако депутатское жалованье за ними осталось. Государь император вроде бы публично и осудил рукоприкладство в российском парламенте, тем не менее назвал Выксина и Нечитайло «неразумными патриотами». Такие вот дела.

Ну да чёрт с ним с Родичевым, не дуэлировать же с дураком, куда важнее понять, какие неприятности сможет доставить флот Австро — Венгрии Средиземноморской эскадре. Франц Иосиф хоть и старый хрыч, но доля военных расходов в бюджете Дунайской монархии неуклонно растёт. И пускай главный калибр их броненосцев «всего» 240—миллиметров, наличие баз и наработанной флотской структуры делает Австро — Венгерский флот опасным противником, особенно если базироваться на Черногорию. Еженощно ожидать атаки пары десятков миноносцев, способных утопить бОльшую часть русской эскадры, так никаких нервов не хватит, воспоминания о Порт — артурской эпопее свежи в памяти моряков.

Потому Греческий архипелаг, там вполне можно получить несколько весьма приличных мест для стоянки как всей эскадры, так и отдельных отрядов. Сам Небогатов считал, что с распространением радио нет смысла собирать все силы в «одну большую кучу», флот тем и силён, что может «уколоть» противника «сразу во множестве точек земного шара». А стационаром в Бар хорошо бы отрядить «Варяг», за который в таком случае придётся побороться очень уж хочется императору видеть героический крейсер на Балтике.

Но если попросить «Варяг» в состав Средиземноморской эскадры, наверняка «хозяин земли русской» широким жестом отправит крейсер в тёплые моря, благоволит царь к командующему Черноморским флотом, благоволит. Так, перед отставкой Витте, последовавшей 7 октября 1907 года и для многих грянувшей «как гром с ясного неба», в Севастополь ушла шифрованная телеграмма. Николай извещал, что принял решение заменить Витте на Столыпина, спрашивал мнение Небогатова, не последует ли волнений в войсках и на кораблях. Комфлота отбил в ответ успокоительную депешу и поддержал решение самодержца, выказав своё мнение по новому премьеру, с которым общался по делам переселения крестьян в Сибирь и на Дальний Восток, Пётр Аркадьевич достойнейший человек и выдающийся государственный деятель, такому патриоту самое место во главе ответственного, наделённого чрезвычайными полномочиями Правительства.

Витте, кстати, «погорел» на чрезмерном увлечении делами Государственной Думы. Очень уж понравилось Сергею Юльевичу плести интриги, сеять рознь среди фракций, переманивать на свою сторону депутатов, науськивать одних острословов на других.

И решил Николай Романов, что трудяга Пётр Столыпин, быстро и блистательно подавивший революционную крамолу, более подходит для поста Премьер — министра. К сожалению, по планам Небогатова такая перестановка в верхах ударила весьма больно Столыпин назначил министром финансов Владимира Николаевича Коковцова, уже развернувшегося во Владивостоке. В «Тихоокеанский банк» с первых месяцев работы валом повалили вкладчики. Тут, конечно и реклама свою роль сыграла, сам Николай Иванович Небогатов в форме полного адмирала, при всех регалиях, был запечатлён на фото у входа в финансовое учреждение (так чтоб вывеска была видна) а надпись под фото гласила: «Будь с «Тихоокеанским банком», будет и яхта, и пароход»!

Адмирала сначала такая «пропаганда» здорово разозлила, но, удивительное дело, народу понравилось и в «свежий» банк пошли серьёзные клиенты, как отечественные, так и зарубежные. Разумеется, несмотря на блеск орденов Небогатова, заслуга в том принадлежала исключительно Коковцову, с его непререкаемым авторитетом в кругах финансовых воротил. И вот уходит Владимир Николаевич! Правда финансист обещал всемерную поддержку своему детищу, оставляемому в самом что ни на есть «младенческом возрасте»…

Столыпин на экстренном поезде прибыл в Севастополь в последние дни 1907 года. Премьер был весел, энергичен и казалось, привёз на сонный юг петербургского морозца, который «невелик, но стоять не велит», окружающие Петра Аркадьевича чиновники даже не ходили, не бегали летали, исполняя поручения высокого начальства. Флотские офицеры и те невольно попали под столыпинское обаяние, хотя никоим образом премьер — министру и не подчинялись.