Любовь не с первого взгляда (СИ) - Берестова Мария. Страница 51

Уличённый канцлер ощутимо смутился и предварил свой интерес предупреждением:

— Просто это личный вопрос, Эда, и я не нахожу возможным вмешиваться в твои чувства, но…

Девушка терпеливо вздохнула и сделала жест, который ясно изображал: «просто скажи».

— Эда, — проникновенно начал канцлер, запнулся, но потом всё же высказал: — Тебе нравится Тэр?

Девушка в недоумении хлопнула ресницами:

— Тэр?

— Иртэрион, — уточнил канцлер.

О ком идёт речь, она и так поняла, а вот суть вопроса от неё ускользнула, и она высказала следующее уточнение:

— Нравится?

Конечно, ей нравился Тэр! Они дружили с пелёнок. Странный вопрос.

— Ну, нравится… — неопределённо повёл плечом канцлер и слегка покраснел.

До девушки дошло, и она тоже покраснела.

— Тэр? Нравится? Не знаю, право, — замялась она.

То, какая яркая краска залила её щёки при этом, наводило на размышления о том, что нравится, и даже очень.

…немногим позже схожий разговор произошёл в доме дядюшки, вернувшегося с вечернего королевского чая. Тот, правда, разводить деликатные разговоры о погоде не стал, а спросил сына в лоб, не влюблён ли он в давнюю подругу.

Тэр отпираться не стал, деликатно уточнив, впрочем, что и своей невестой он доволен вполне, и никогда не оскорбит её изменой, а подругу — преступной страстью.

Дядюшка хлопнул себя ладонью по лбу с восклицанием: «Ну что за дети! Что за романтические драмы! Нет бы сразу сказать!» — и поспешил отправиться с визитом к канцлеру, чтобы выяснить все нюансы этого дела.

Справившись с удивлением по поводу внезапно обнаруженных склонностей своих отпрысков, советники принялись решать вопросы с помолвками — и Эда, и Тэр были давным-давно просватаны, что, впрочем, не казалось особо фатальным — по правде говоря, сложившиеся пары скреплялись более взаимным уважением, нежели наличием чувств.

Женихом Эды был наш знакомый итанец Се-Нист, любитель эпиграмм. Услышав от девушки робкий вопрос о том, что он думает по поводу их помолвки и дальнейшей судьбы (вполне обычный вопрос в Райанци, который уместно было задавать и юношам, и девушкам), он слегка нахмурился и спросил прямо:

— Влюбилась, что ли?

Эда мучительно покраснела и начала оправдательно лепетать что-то о том, что, конечно, справится с чувствами, если он настаивает, и сумеет… что там она сумеет, сказать не успела, потому что Се-Нист с облегчением рассмеялся и сказал:

— Не надо ни с чем справляться, Эда. Родители настаивали на том, чтобы я женился на райанской девушке, но мне всегда была по сердцу одна из наших, — мечтательно улыбнулся он. — Я только рад, что ты нашла своё счастье.

У Тэра ситуация складывалась не столь гладко: его невеста сердечных склонностей не питала. Однако, услышав робкие заходы Тэра в ту сторону, что не признать ли им, что их помолвка не сложилась, только гордо фыркнула и сказала:

— Ну слава Богу, что у тебя хватило сил это признать! Я бы так и маялась.

— Вот как? — нелогично обиделся несостоявшийся жених.

Девушка пронзила его горячим взглядом и пояснила:

— Ты меня не любил, а я всё надеялась, что смогу сделать так, чтобы полюбил. Всю жизнь бы и маялась этой надеждой. Лучше уж так.

— Прости, — устыдился Тэр, как будто бы был виноват в том, что не полюбил.

С небрежным жестом рукой теперь уже бывшая невеста отмахнулась:

— Да брось! Мне горько, но я рада. Сама бы я не смогла порвать, и мучилась бы всю жизнь с мужчиной, который меня не любит.

Растроганный Тэр подхватил её на руки, закружил и счастливым голосом заверил, что найдётся тот, кто её обязательно полюбит, а если какой-нибудь нахал посмеет её обидеть — его шпага всегда в её распоряжении!

Так, неожиданно гладко, закончилась эта история, принесшая Канлару славу виртуозного свата.

— Вот уж правда, пусти анжельца на порог, всех переженит, — без злобы ворчал экс-канцлер, недовольный тем, что сам не заметил склонности внучки к старому другу.

— Да вы и впрямь сводник! — с удивлением от сделанного открытия пеняла мужу королева, припоминания заодно обещанные браки для троюродных и Се-Крера.

Канлар только пожимал плечами. Не объяснять же всем и каждому, что просто пошутил.

Хотя, конечно, шутка была с долей истины — пару горячих взглядов Тэра в сторону Эды на балу он перехватил, но, право, особых выводов из них не сделал, просто к слову пришлось.

Глава шестнадцатая

Если на балу для выпускников знатных фамилий королева и король-консорт были хозяевами торжества, то на следующий день, в муниципалитете, они представляли просто почётных гостей. Во главе же праздника стояли губернатор и его супруга.

По традиции, танцевальный регламент для правящих персон разрабатывался в таких случаях заранее. Директора и наставники учебных учреждений составляли списки лучших выпускников, кои удостаивались чести танцевать с королевой и её супругом. С такого бала не сбежишь, все танцы до последнего заняты.

Королева радовалась, что в этот раз она здесь не одна. За годы своей жизни она привыкла приходить на этот бал с отцом, и вместе с ним присматриваться к перспективной молодёжи. Однако прошлым летом мужскую сторону королевской фамилии никто не представлял, и ей приходилось справляться в одиночку и, кроме танцев с кавалерами, успевать пошушукаться с дамами, чтобы составить о них своё представление. Теперь же, к счастью, дам можно было свалить на Канлара.

Несмотря на длительность и напряжённость мероприятия (попробуй-ка запомни все эти новые лица, и составь за пять минут танца полноценное мнение о каждом!), Кая чувствовала большое оживление. Впереди до самого приезда махийской принцессы никаких серьёзных дел не предполагалось. Так, посла принять, да пара выездных мероприятий, да пара штатных вопросов! Королева даже размечталась, предвкушая возможность на недельку выбраться в загородное поместье и насладиться отдыхом и природой.

И, возможно, чем-то похожим на медовый месяц, — во всяком случае, Канлар клятвенно обещал решить все насущные вопросы и спихнуть министерство на неделю на Се-Ньяра.

Предвкушение долгожданного отдыха придавало Кае сил, и танцевала она с самым радостным настроением, напрочь очаровывая своих кавалеров ярким сиянием глаз и лучезарными улыбками. У короля-консорта, прямо признаем, получалось хуже: своим партнёршам он устраивал чуть ли ни допрос, «балуя» в ответ разве что скупыми сухими улыбками.

Справедливости ради, все его мысли были заняты размышлениями, как устроить махийскую пиратку, которая прибывала примерно в то же время, что и анжельский посол, как развести их в пространстве и времени, не дать сговориться за спиной министерства и, более того, как потом прятать эту пиратку от махийской принцессы и не допустить международного скандала.

Получалось скверно. Принцессу, разумеется, поселят во дворце. Посла, как обычно, устроят в министерстве. Если определить пиратку в министерство — она может затеять политические шашни с послом. Если во дворец — не дай Бог, столкнётся с принцессой, то-то скандал выйдет!

Если переселить посла во дворец, начнутся сплетни о том, что король-консорт уж слишком благоволит своим соотечественникам и оказывает им королевские почести.

Если отправить посла в гильдию купцов, на анжельский торговый двор, то это вообще похоже на оскорбление, — мол, даже места для него не нашлось.

Пиратку в гильдию моряков не отправишь — где пираты, а где честные торговцы, скандал. В казармах военного флота ей тоже делать нечего — сплошные мужики же, а она, пусть номинально, но девица. По той же причине к соратникам её не отправишь — скомпрометируешь.

В отчаянии Канлар уже даже подумывал пристроить её в монастырь — но едва ли мудро селить принципиальную сторонницу грабежей с монахинями.

Было большое искушение свалить всё на Кордонлиса: его пираты — он пусть и расхлёбывает. Но оказалось достаточно представить, что на такой пассаж скажет его жена — женщина бравая и боевая — как становилось жалко соратника.