Сказание о ночном цветке (СИ) - Шаталова Милена "Мелани Рик". Страница 19

Обсидиан сидел с охотницей в комнате, рассказывая ей о прошлом этого мира, о его порядках и уставах.

— Каждую осень в Церере, а именно, в Риванте, все жители данного мира, которые способны сюда приехать, собираются на Бал Ночной Амалеи. Это очень красивое событие, которое длиться примерно в одну неделю. Каждый день в городе работает ночная ярмарка, где артисты устраивают ежедневный праздник. И в седьмую ночь наступает сам бал. Сегодня день Летающих Огней, куда я и собрался идти с вами, потому что, как я знаю, это очень красиво и завораживающе. — С улыбкой на лице закончил темный маг, по чьим бледным щекам пульсировали темные вены. Девушка, видя это, чувствовала, как сердце сжимается от беспокойства за принца, но ничего не сказала по этому поводу, а лишь спросила:

— Амалея — это цветок?

— Да, это такой цветок, который, к сожалению, уже давно исчез с лица земли вместе с эфиром. Давным-давно он рос только в одном небольшом королевстве… в Офельвении.

Мелкими крапинками дождь бил по лицу, вызывая дрожь во всем в теле. Холодная кожаная куртка была мокрой насквозь, но девушке это не мешало. Она крепко держала в руках лук из тисового дерева, на котором было выжжено:

«Пусть он будет верен тебе в любом сражении, жемчужинка

P.S. любимой дочери от отца»

Несмотря на непогоду, темноволосая девушка продолжала стрелять в израненное ударами дерево, на котором были нарисованы цели. Стрелы попадали точно в цель, сбивая своим остриём прошлые орудия поражения. Хорошо отточенная техника и скорость позволили стать Амалии отличной лучницей, которая могла попасть прямиком в сердце бегущего мимо неё зверя или же летящую в небе птицу.

— Амалия, зайди в дом, ты вся насквозь промокла. — Произнёс позади девушки голос, вызвавший в ней бурю негативных эмоций.

Ничего не ответив человеку, который спустя многие года даже не обрёл ни единой морщинки или же седого волоска, Амалия со злобой продолжала попадать по целям до тех пор, пока колчан не оказался пуст. Сделав глубокий вздох, темноволосая, завернувшись в мокрую одежду, стала идти по грязи и лужам в лес к измученному древу.

Отец нагнал девушку и взял её за предплечье, произнеся:

— Куда ты собралась, не хватало ещё, чтобы молнией ударило!

— Да уж лучше меня молния убьёт, чем жить с тобой под одной крышей, и ждать, пока это сделаешь ты! — Амалия одернула с силой руку, почувствовал боль в мышцах, где скорее всего, появится синяк.

— Я никогда не смогу сделать тебе больно, как ты этого не понимаешь? Не смогу я! — Он снова приблизился к девушке, надеясь хоть как-то усмирить её гнев. — Ведь я люблю тебя, жемчужинка… Пойдём домой?

— Не смей меня трогать! — она отошла от отца на несколько шагов, прежде чем взяла лук в обе руки, — Я ненавижу тебя, ненавижу… — Со слезами на глазах девушка бросила оружие в лес и убежала домой. Тисовый лук, ударившись об дерево покрылся мелкими ледяными узорами, а затем, раскололся на много маленьких частей. Мужчина после ухода дочери подошел к тому месту, где лежали осколки лука и стал их собирать. А потом его взгляд упал на цветы, которые он всегда любил: золотые амалеи. Их притягивала сила эфира, которой была пронизанная Офельвения, словно мицелием. Но что-то с ними было не так: отец девушки подошел ближе к цветкам и увидел, что их прежний золотой оттенок сменился на сиреневые, голубые и зеленые тона. «Теперь же этот цветок будут именовать иначе — ночной».

Он с грустью продолжил смотреть на нежные цветки, даже когда в паре метров от него сверкнула молния.

Глава 10. Город тысячи огней

«День жатвы в Сказочном мире из года в год приходится на осеннее полулуние. Жители всей магической земли, стараясь затуманить сознание в пьяном счастье, в красочных представлениях, в многоликом и беспробудном забытье, всегда помнят о том, что, возможно, вот-вот их настигнет смерть. И разве будет иметь значение, сколько было накоплено тобой золотых монет и сколько домов ты построил, если это был последний год жизни? Не думаю… Ведь гораздо важнее: сделал ли ты то, что хотел, но не осмеливался? Сделал ли ты то, что являлось твоим тайным желанием?

Признался ли в любви тому или же той самой, чего боялся сделать на протяжении долгого времени? Станцевал ли так, отчего потом дрожали коленки, а полное энергии сердце просило ещё и ещё? Не спал ли всю ночь просто, потому что хотел насладиться её красотой, а утром быть одним из первых, кто увидит рассвет?

…Наверное, единственное, что спустя столько лет имеет значение для Церрерийцев, это то, как счастливо ты прожил жизнь, следуя за своею мечтой…»

Из записок дневника Заблудшего.

Ночной Ривант показался путешественникам ещё более красивым, чем днём. Дома, шедшие по главной улице, были увешаны гирляндами из красных китайских фонариков, которые освещали эту волшебную ночь своим мягким сиянием. Жители выходили из домов и с широкими улыбками приветствовали друг друга. Все они были одеты в красивые, но простые наряды. Мужчины в свободные разноцветные рубахи и темные брюки, а девушки же были одеты в платья, стоящие из совершенно разных узоров. А в волосах их сияли ленты, казалось, собранные из всех цветов радуги. Амалии показалось, что в зависимости от того, кто к какой расе принадлежал, такие цвета и преобладали в его одежде. Она заметила, что пара, только что вышедшая из гостиницы, была одета в темно-зеленые тона. Кожа у них была покрыта едва-заметной чешуёй, между пальцами присутствовали перепонки, а глаза не имели какого-то цвета, словно состоял только из зрачка. «Какие-то болотники…» — подумала про себя девушка. А вот-вот пробежали маленькие дети, за спинами у которых только-только появлялись крылышки. Они были в нежно-розовых одеждах, как и летящие за ними следом родители. «А это, видимо, феи…»

Обсидиан позаботился о том, чтобы они не отличались сегодня ничем от местных жителей, поэтому он прикупил подходящих нарядов. Сам принц шел в свободной рубахе угольного цвета, завязав темные волосы серебристого цвета лентой. Май имел одежду пепельного цвета, и просил подругу, чтобы та заплела ему косы с темными перевязями. Сама же девушка шла по улице босыми ногами, кружась в синем платье и с толстой косой из темных волос, в которую была вплетены разноцветные ленточки.

— Этот мир мне нравится всё больше и больше! Ох… — воскликнула девушка, после того, как её понесло в сторону проходивших мимо людей от головокружения. Извинившись за то, что чуть не уронила прямиком на землю незнакомцев, Амалия смущенно стала идти дальше уже спокойно, но с покрасневшим лицом.

— Да, в такие дни тут стоит побывать каждому. — Ответил ей принц.

Когда они дошли до главной площади, то увидели, что она заметно преобразилась по сравнению с тем, что было днём. Передвижные телеги бродячих артистов исчезли, полностью освободив огромную местность, заполненную танцующими людьми и музыкантами. Всё было наполнено атмосферой жгучего и яркого события. Ривант в эту сказочную ночь был словно город тысячи огней, собравшихся на одном небольшом лоскутке земли. Количество гирлянд с китайскими фонариками было настолько большим, что освещало это место очень сильно, словно сейчас был ясный день. Несколько торговцев ходили с венками из разнообразных цветов и листьев, надевая на каждую девушку, которая не имела украшения на голове. Также проходя мимо путешественников, они подошли и к Амалии, надев на неё очень красивый венок, состоящий из множества цветов голубоватых оттенков.

— С праздником Летающих огней, вас, милые гости! — Добродушно произнес торговец со смуглой кожей, одетый в желтую рубаху.

— И вас! — Весело ему сказала девушка, любуясь своим нарядом.

Местные жители парами танцевали какой-то необычный и быстрый танец, стоя в несколько кругов вокруг огромного костра, который был в самой середине площади. На лицах у каждого танцующего было нарисован голубой краской цветок, который, как предположила девушка, является Амалеей. Охотница видела, как в её сторону не спеша направляется рыжеволосый юноша и она почувствовала, как заливается краской. Всем своим видом она старалась внимательно продолжать смотреть на танцующие пары, в ожидании Мая. Когда же к ней подошла и она с восторгом повернулась к подошедшему человеку, то улыбка медленно сползла с её лица: