Тревожный Саббат (СИ) - Воронина Алина. Страница 5

Вот и «аквариум» со стеклянными стенами. Некоторые сотрудники с невеселыми лицами смотрят у окон и смотрят вдаль. Интересно, о чем мечтают они? О Шаолине? Об отпуске или повышении оклада? А может, всего лишь бездумно ждут начала рабочей смены.

Неожиданно Ким задержала охрана на посту у входа здания колл-центра.

— Стой, парень. Ты куда:

— Какой я вам парень? Я уже здесь четыре года работаю.

— Сними капюшон толстовки.

— Да вы что, дядь Вить, белены объелись?

— Сейчас же.

Девушка послушалась. Охранник напряженно вглядывался в ее лицо:

— Ладно, вспомнил. Проходи. Ты другая сегодня.

Раздосадованная Ким прошла в раздевалку, быстро надела узкую юбку, с трудом застегнув ее на талии, белую блузку и парик с двумя светлыми косами. Затем воспользовалась дезодорантом и ярко накрасилась, изменившись до неузнаваемости.

День шел на редкость плохо. Клиенты хамили, жаловались на продукцию компании, а Александр постоянно делал ей замечания.

Даже Цеся обронила:

— Странная ты сегодня.

— Еще бы. Никогда не догадаешься, кого же я встретила. Помнишь нашу одноклассницу, ведьму Ингрид?

— Конечно, — мечтательно улыбнулась Целестина. — Я же ходила в Клуб полуночников, который организовала эта Ингрид. Золотое было время — детство, приключения. А что сейчас? Я посещаю салоны красоты, чтобы хорошо выглядеть на работе. Я готовлю еду, чтобы съесть на работе. Я езжу в отпуск, чтобы быть отдохнувшей и хорошо выполнять свои обязанности. Да я живу, чтобы работать!

Ким замялась. Она не знала, как реагировать на тираду подруги:

— Э…В общем, я решила, что у меня будет что-то, кроме колл-центра и жизни с Еретиком. Хочу попробовать заняться фаер-шоу.

— Вместе с Ингрид? Ты в своем уме? Ты же ее ненавидела.

— Да знаю, — вздохнула Ким. — Но если сейчас мне не хватит смелости изменить свою жизнь, то я не сделаю это уже никогда. Так и буду тут работать до пенсии и дожидаться, пока у Еретика кончится терпение. И он пошлет меня.

— Женька — такой хороший парень. И, наверное, любит тебя, раз столько терпит, — осторожно сказала Цеся.

— Пусть терпит, — отрезала Ким. — Это наше общее с ним наказание. В следующей жизни обоим воздастся.

— Если она еще будет, эта следующая жизнь.

— Работаем! У вас еще десять минут до конца смены, — прервал их Александр.

Ким подняла руку, как прилежная ученица:

— А можно остаться на дополнительные пять часов? А завтра на выходной? Пожалуйста.

— Можно. А выходной тебе зачем? — усмехнулся Александр. — Ты же ничем не занимаешься, кроме работы. И насколько знаю, не имеешь горячо любимого мужа и детей? Никому ты не нужна, роботетка. И смысл твоей жизни — отвечать на звонки.

Ким опешила. Конечно, Александр и раньше ее недолюбливал, но до открытого хамства еще не опускался.

— Я останусь еще на семь часов, — тихо сказала девушка. — Но отпустите меня завтра на выходной. Прошу.

— Это произвол, — возмутилась Цеся. — Ким — не робот.

— Ладно, отпускаю только ради твоей подруги, нашей лучшей сотрудницы, — улыбнулся менеджер одними губами. — Но ты отработаешь еще семь часов. И не ной, у тебя самая большая зарплата в отделе. Еще бы производительность была.

Так и получилось, что Ким вышла из здания корпорации только в двенадцать ночи, когда заплетающимся языком проконсультировала последнего клиента по опциям его нового тарифа. Но, переодевшись в привычную просторную одежду, девушка ожила. И добежала до дома в рекордные полчаса. «Скоро можно будет участвовать в марафоне», — довольно подумала Ким. И поежилась от холода. — Странно, ночь теплая. Май в разгаре».

Девушка вошла в подъезд и посторонилась на узкой лестнице черного входа, чтобы пропустить выходящего парня. На нее резко пахнуло холодом, и девушка резко замерла. Потому что почти вплотную к ней стоял полупрозрачный юноша, окутанный клубами дыма. Тот же, что и вчера — в старомодной одежде и с дореволюционным томиком Ницше. С криком девушка бросилась в квартиру:

— Еретиик! Там призрак!

— Где? В подъезде? — парень взял в здоровую руку фонарь и вышел, а Ким забилась в прихожую.

— Привет, покурить не найдется? — услышала она. — Представь, чувак, ты напугал мою девушку до потери сознания. Ты хоть иногда обедай и выходи гулять, а не только вейпы парь. Нашел место — в подъезде.

Ким молча пошла в кухню и, налив себе чаю, села на подоконник.

— Это сосед с четвертого этажа. Он — вейпер, — объяснил подошедший Женя. — Я скоро убью твоего Александра. Он, наверное, издевается. Ты совсем не спишь, и скоро свалишься от переутомления. Уже глюки начались, призраков везде видишь.

Ким только пожала плечами.

Ночью ей казалось, что кто-то скреб по стеклу ногтями.

— Этого не может быть, — сказала себе Ким. — Это реальная жизнь обычного человека, а не сюжет плохого ужастика. Но со мной что-то происходит.

***

С раннего утра Ким стала перебирать всякий хлам на антресолях. «Детство хочу вспомнить», — загадочно объяснила она Еретику. Тот лишь пожал плечами и сел за компьютер — работать. Они жили в четырехкомнатной квартире в доме постройки конца XIX века. Жилплощадь с таинственными закоулками и дверями, которые никуда не вели, досталась Еретику от дедушки — бывшего посла в Бразилии. Родители парня уже восемь лет работали в стране Восходящего солнца, оставив сына-инвалида на попечение Ким.

Девушка недовольно сжала губы и перебирала старые снимки неизвестных людей. Затем порылась в сундуке с ржавыми инструментами и даже обнаружила рассыпавшийся гербарий.

— Ты нашла то, что искала? — спросил Еретик спустя час.

— К сожалению, нет, — отозвалась Ким. — Наверное, опять домовой спрятал. Или привидения.

Призраки в квартире действительно водились. В ванной часто слышался детский плач, в дальней нежилой комнате — шаги с хрипы, а как-то раз ночью Ким увидела мужчину с портфелем образца 70-х годов. Впрочем, пара давно научилась сосуществовать с ними.

— Я боюсь только прикосновений, — утверждала Ким, — все остальное мелочи жизни.

На свою первую тренировку девушка оделась в своем обычном стиле: широкие камуфляжные штаны, кеды и серая куртка с капюшоном — отличная одежда для тех, кто хочет быть незаметным. В карманах лежал газовый баллончик от собак и плеер.

Клуб для тренировок «Искателей огня» располагался в бывшей аптеке, построенной в середине XIX века. Девушка обратила внимание на традиционные барельефы со змеями и небольшие круглые окна. На секунду ей показалось, что фармацевты в зале снова продают лекарства, смешивают эликсиры в старинных склянках. И хозяин аптеки, добродушный немец Гюнтер, улыбается посетителям в пшеничные усы.

Но вскоре наваждение прошло. Ким увидела перед собой заурядный спортивный зал с зеркалами, несколькими гимнастическими ковриками и шведской стенкой. Фаерщики встретили Ким мимолетными улыбками. Каждый был занят своим делом, и, казалось, новенькая их совсем не интересовала. Лишь Чайна подошел к ней и подал какие-то шары на цепях.

— Это тренировочные пои, — объяснил он.

— Я знаю, — кивнула Ким и начала раскручивать восьмерки.

Чайна от удивления широко открыл глаза:

— Ты умеешь крутить?

— Ким обучалась в цирковой школе, — ответила за нее Ингрид. — Правда, это было тринадцать лет назад. И думаю, она немало позабыла.

— Это точно, к моему величайшему сожалению. Если бы не ты, дорогуша, и не твой Еретик, я бы сейчас на гастроли ездила, а не сидела бы в контактном центре, барабаня про новые тарифы.

Желтые глаза Ингрид зажглись нехорошим огнем:

— А если бы не ты, милая Ким, Еретик был бы здоров и, чем черт не шутит, женат на мне.

— Как же ты смешна, просто смешна.

— Хватит! — Асмодей, до этого мирно сидевший по-турецки на полу, резко встал и подал Ингрид тренировочные веера. — Займись делом и не болтай. А ты, Ким, пойми, это не развлечение и не хобби, которым приятно заняться в свободное время. Это такая же работа, как в колл-центре. Мы ездим на заказы и получаем деньги. Конкуренция велика. Надо делать нечто особенное. Я, конечно, рад, что тебя с нуля обучать не придется и верю, что ты все вспомнишь. Такое не забывается. Но если вы с Ингрид будете на ножах, предпочту взять в коллектив кого-то другого.