По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond". Страница 59

— Может быть, — двое магов поднимаются на ноги. Янни переворачивает страницу. В светлых глазах плещется туман.

— Нам важно понимать, — чтобы выжить.

— Папаша не посодействовал — это факт. Чем ты его разозлил? До сих пор бесится, что не оправдал надежд? Пошел в искатели вместо ученых, — предполагает Наас. — Да нет. Старая история, — хмурится Хикан. — Тут что-то новое, свежее.

— Возможно. Например? — Наас окидывает Эйсу внимательным взглядом.

— Ммм… не знаю. Что важно для Хайме?

— Репутация, — говорю я.

— О да, — техник щурится. — Ты должен был сделать что-то по-настоящему скандальное. Но ты слишком правильный. Всегда такой собранный и серьезный… — подходит ближе. Трепещут тонкие ноздри, словно парень пытается распробовать запах Эйсы. — Никогда не видел, чтобы ты хотя бы немного расслаблялся. Даже сейчас — как палку проглотил, — насмешливо тянет. — Образцово-показательный наследник.

Эйса скрещивает руки на груди:

— Это комплимент или оскорбление?

— А что ты сделаешь, если второе? — ухмыляется Хикан и тут же морщится, получив тычок в живот.

— Хайме же знал, что ты гей? — спрашивает Наас.

— Наас! — Эйса закашливается от неожиданности.

— Да все знают, — отвечает рыжеволосый парень. Седой маг шокировано моргает. — Оу… ну, или почти все. Так вот. Хайме же был в курсе, или я путаю?

— Дда. В курсе… — Эйса достает свою бесценную пачку. Нервным жестом убирает за уши выбившиеся из прически пряди. Прежде зачесанные на отцовский манер волосы уже дня два как небрежно растрепаны. На скулах проступают неровные пятна румянца. — Он разозлился из-за того, что я хочу покинуть Университет. Тишина, повисшая после этих слов, заставляет Янни оторваться от рисования.

— Что?… — переспрашивает Наас.

— Почему? — отказаться от магии?

— Вот и у него такое же лицо было, — невеселая усмешка. Щелкает зажигалкой, прикуривая. — Заявил: ты мне больше не сын. Поспешил первым оборвать все связи, кто б сомневался. Когда меня выбрали для вылазки в Отрезок, он ничего не сделал, чтобы изменить решение Совета.

Хикан склоняет голову набок:

— Уходя, ты должен забыть все, связанное с Университетом…

— Я бы забыл его, — затягиваясь, кивает Эйса. — Начисто. Сойт Роэн кое в чем прав: Рамона не было в моем детстве. Они с мамой расстались, мне еще месяца не исполнилось. Я считал отчима своим настоящим отцом. Рамон появился позже, через год после папиной смерти. Вдруг решил познакомиться с сыном. Они с мамой опять сошлись…

— У Хайме взыграли старые чувства? — вздергивает бровь Наас.

Эйса облокачивается о печную трубу:

— Не думаю. Мне кажется, изначально ему просто было интересно, маг ли я. Все пытался остаться наедине, чтобы дать Камень силы. Он ведь помешан на генах и прочем. Большая часть его ранних исследований завязана на наследственности. Мама пустая, сам Рамон тоже…

— И слава богу, — Хикан морщится. — Еще не хватало… — неопределенно машет рукой.

— Да. Во мне оказалось шестьдесят три процента земли, что сложно проигнорировать. Рамон стал приезжать чаще, затем пригласил куда-то мать… втерся в доверие. Я, идиот, даже радовался, что она снова счастлива. Он казался неплохим. Объяснил причину, по которой бросил нас: Университет. В тот год Рамон начал работать с тварями. Оберегов еще не существовало. Пришлось героически исчезнуть из нашей жизни, чтобы защитить от проклятий замученных им созданий. Следуя протоколу, не рассказал маме о магии, вот она и решила… короче. Главное, что я узнал о существовании волшебства и своей силе. Я был потрясен.

— Могу представить, — хмыкает желтоглазый маг.

— Почему ты хочешь уйти? — повторяю вопрос.

Сын Хайме фыркает дымом:

— Почему вы хотите остаться? Рисковать жизнью из-за прихотей Совета? Насиловать разум ради капли волшебства? Потерять друзей и близких, возможность создать семью? Лгать, предавать, подвергать риску любимых? — Не преувеличивай! — Хикан сжимает кулаки. — Университет — не настолько кошмарен!

— Посмотри, что они сделали с тобой, — Эйса мимолетно касается серебристого виска. Парень дергает плечом:

— Я сам виноват. И не жалею: я спас человека.

— Да, — хмурится Наас. — Точно. Мы не только на ученых работаем, мы спасаем людей! Даем покой умершим. Помогаем существам найти безопасное место для жизни, даже если приказано поймать и доставить в лаборатории! Ха, помните, награды назначали за баргестов? Никто ни одного не притащил, хоть тот же Олаф неделю вонял собачатиной! И магия, она…

— Прекрасна, — мягко соглашается Эйса, — но я хочу другой жизни.

— Я не понимаю, — терзая кончик косы, признается Наас.

— Тебе было ничего терять, — Эйсандей пожимает плечами. Наас наматывает на палец и с силой тянет ржавые пряди. — Я читал твое досье.

— Но…

— А я превращался в отца. Помните, полгода назад обереги закончились? Новых костей никто не мог отыскать несколько месяцев. Возвращаться домой было нельзя. Мама с ума сходила. Я выбирался в парк каждый день, чтобы позвонить, и обнаруживал сотню пропущенных вызовов и сообщений. Перезванивал и бесконечно врал, втянул друзей, чтобы прикрывали. Хуже всего, я не знал, когда это закончится. Тогда и понял, что, если останусь в Университете, лишусь обычной жизни. Променяю на Хайме и бесконечные поиски тварей.

— Но тогда какого черта теперь ты согласился на задание?! — спрашивает Хикан. — За неподчинение выпирают и лишают памяти. Ты ровно этого и хотел!

Эйса пристально смотрит на желтоглазого:

— Если бы я не пошел… они бы отправили человека, который мне дорог. Он способен за себя постоять, но здесь слишком опасно и для лучших из магов.

— Он тоже собирается валить? — Наас будто не может поверить, что кто-то в здравом уме желает отказаться от волшебства.

— Нет, — Эйса дергает уголком рта. — Он не покинет Университет. Но его я бы тоже потом не вспомнил, так что… — оборвав фразу, щелчком отправляет окурок с крыши:

— Просто не хотел, чтобы он погиб из-за меня. А теперь, — взгляд парня меняется, — даже смогу остаться. Все изменится. Перекроится сама суть Университета. Охота на тварей кончится. Проклятья спадут. Охотники освободятся. Пакт Серафима остановит исследования, над которыми Рамон работал последние двадцать лет. Полная заморозка. Навсегда.

— Ты чересчур оптимистичен, — морщит нос Хикан. — Система Университета заточена под ученых. Пакт просто сломает ее. Орден развалится.

— И отлично! Создадим новый. Равный союз магов. Без Совета, без приказов. Магия должна приносить пользу и радость! Пора вернуть ей былое величие.

— Господи, Эйса! Я действительно думаю, что ты перегибаешь палку. Хайме ублюдок, но из-за этого…

— Он предпочел убить меня, чем позволить забыть о себе, — глухо говорит парень. — Но когда эксперименты прекратят — о самом Рамоне забудут все.

— Забудут, — эхом повторяет Янни.

— И ты тоже однажды забудешь все, что с тобой сделали, — обещает ему Эйса.

— Он свое имя не всегда помнит, — Хикан отворачивается.

Но ведь…

— Когда ритуалы закончатся…

— …ничего не изменится, — седой маг отходит к краю. Налетевший ветерок уносит слова:

— Я видел подобное раньше.

Опускаюсь на корточки рядом с мальчишкой. Поверх обычной вони разит потом. Слипшиеся волосы с одной стороны торчат дыбом. Увлеченно рисует. Ловко разбрасывает символы по листу, формируя скелет, скрепляет стихийными сухожилиями, наращивает мясо, задавая жесткие рамки действия, постепенно соединяя группы в ясный импульс — воплощение желания. Готово. Осталось лишь пустить кровь.

— Если вопросов больше нет, я пойду вниз, — сообщает Эйса.

— Да… извини, — трет лоб Наас.

— Ничего, — морщится парень. — Я понимаю, почему вам было важно знать мои мотивы. Я ведь его сын, — вертит пачку сигарет. Предлагает ни на кого не глядя:

— Обследуем еще пару кварталов до заката?

— Давайте.

Наас оглядывается у выхода на лестницу, но я говорю:

— Мы догоним. Я хочу зайти домой переодеться. Жарко.