Ныряльщица - Эльденберт Марина. Страница 23

— Ну? Чего стоим? — поинтересовался К’ярд, глядя на меня. — Падай, пока я не заработал несварение на нервной почве.

На подносах оказалось столько еды, что я вскинула брови.

— Извини. Забылся и взял на двоих.

Я покосилась сначала на него, потом на пол.

— У тебя проблем не будет, забывчивый?

— Так ты все-таки за меня волнуешься? — Он широко улыбнулся и подвинул ко мне еду.

Я отодвинула поднос.

Он подвинул обратно.

Я сложила руки на груди.

— Зачем ты это сделал?

— Затем, что меня достало это отношение к людям.

Я открыла рот, и К’ярд угрожающе поднял булочку.

— Знаешь, если я заткну тебя этим, мне даже выговор не сделают.

От такого заявления я слегка опешила, если не сказать больше.

— А если я откушу тебе палец?

— Ну, тогда выговор ждет тебя. Но прежде чем мы займемся членовредительством, давай обсудим то, о чем говорили на паре.

Мне как-то разом расхотелось с ним спорить.

— Это правда? — спросила я. — Ты с ней знаком?

— С ней… с ним, — он пожал плечами. — Да.

— И… давно?

— Давай об этом поговорим завтра. Когда поедем знакомиться.

Я глубоко вздохнула.

— Ты же свободна завтра, Мэйс? — Он пристально на меня посмотрел.

— Почему ты вообще рассказал мне о ней?

— Потому что я тебе доверяю. И вообще, ешь. А то я себя чувствую, как в музее. Экспонатом. Или как в том заведении для извращенцев, которые таскают худеньких мальчиков и девочек в ресторан, чтобы их накормить, потому что сами на диете.

— Вообще-то это ты решил меня накормить.

— А я тот еще извращенец.

Я поперхнулась, но все-таки потянулась к тарелке. Поняла, что сидеть и смотреть как он ест, бессмысленно. Запахи сводили с ума, это было форменное издевательство. Успокоив себя тем, что зарплата в «Бабочке» позволит мне заплатить за этот обед, взяла еще булочку, и с наслаждением принялась за еду.

Глава 14

Потому что — это не причина

Вирна Мэйс

— Неплохо выглядишь, — заявляет Митри, когда приходит на кухню.

Сестра что-то жует и вообще настроена благодушно, а это значит, что вчера вечером у нас дома опять побывал Вартас. В общем-то, я уже смирилась с тем, что он проведывает сестер и иногда приносит еду: завтра у нас снова занятия по самозащите, и надеюсь, они пройдут лучше, чем в прошлый раз. Как показывает практика, если выспаться (сегодня я вернулась из «Бабочки» и дрыхла до обеда), настроение становится немного лучше, и я могу адекватно взаимодействовать с окружающим миром. А еще слышать большую часть из того, что мне говорят.

— Так, что у нас…

Я открываю шкафчик, и вижу, что Вартас у нас точно был: продуктов хватит на пару-тройку дней. Митри пожимает плечами, усаживается на стул и подгибает под себя ноги.

— У тебя стрелка неровная.

— Да?

— Ага.

Посмотреться в мутное стекло шкафчика — задача сложная, но мне это удается. Краситься я умею еще паршивее, чем драться, но этому меня учить некому.

— Вчера не только Вартас приходил, кстати, — говорит Митри, а я замираю вместе с хлебцами. — Еще какой-то мужик из социальной службы. Просили тебе передать, что о сестрах надо заботиться лучше.

Я оборачиваюсь.

— Митри, я тебе говорила — не открывать дверь посторонним?

— А я и не открывала. Он через дверь передал.

Через дверь? Социальщик?

— Что? Что конкретно он сказал?

Митри приподняла брови.

— Так и сказал: о сестрах надо заботиться лучше. Особенно когда живете на побережье.

Есть мне больше не хочется, равно как и выглядеть красивой. Первое, что я делаю, когда иду в ванную — стираю проклятые стрелки, а потом еще долго оттираю краску с нижних век. Мне нельзя ехать с К’ярдом, мне нужно вызвонить Вартаса и узнать, сможет ли он забрать девчонок на время, пока я буду в «Бабочке». Оставлять их здесь не вариант, даже с ним — Вартас крут, но…

Глядя в истертое царапинами зеркало, я понимаю, что у меня совсем не осталось времени. К’ярд предлагал за мной заехать, но я сказала, что встретимся в центре, а до центра мне надо еще добраться. Поэтому вылетаю в спальню, хватаю тапет и пишу ему сообщение: «У меня сегодня не получится. Прости».

Да, я знаю, как это выглядит, и представляю, что он может подумать, но мне сейчас не до этого. Объясню потом, или в Кэйпдоре после выходных. Может, у меня паранойя, но лучше перестраховаться, чем однажды вернуться домой и не обнаружить девчонок. Я думала, что у меня есть время, но судя по всему, его у меня нет.

Влетаю на кухню прямо с тапетом:

— Мит, когда он приходил?

— Вечером. Около двадцати одного.

Едха с два это паранойя, социальщики не ходят по домам в такое время. Да что там, они вообще по домам не ходят, с той минуты, как Лэйс оформила тройное опекунство, к нам ни разу никто не заглядывал. Пока что это просто предупреждение, но что будет дальше?

Набираю номер Вартаса, но он не отвечает.

Набираю снова — бесполезно.

— Эм… — Митри вскидывает брови. — Ничего не хочешь мне сказать?

— Ничего! — рявкаю я, но тут же глубоко вздыхаю. — Д’ерри выставляет все так, что она тут ни при чем. Она знает, что у меня есть вы, и я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Митри приоткрывает рот.

— Ты… ты это сейчас серьезно? Ты не хочешь пойти к политари?

— С чем? С тем, что к нам приходил представитель социальной службы и советовал мне лучше о вас заботиться?

Швыряю тапет на стол так, что он чудом остается в живых, плотно сжимаю губы.

— Собери вещи. Свои и Тай, пока поживете у Вартаса.

— А школа?

Школа! Вот же хидрец!

— Я что-нибудь придумаю. Мит, просто послушай меня и просто собери вещи, хорошо?

Как ни странно, сестра больше не возражает. Поднимается тут же, разве что спрашивает:

— Что мне сказать Тай?

— Скажи, что это игра такая. Не знаю… что нам придется пожить у Вартаса, пока, какое-то время, и…

— Ладно. Я что-нибудь придумаю, — сестра касается моей руки, а потом уходит.

Я же снова набираю номер Вартаса и снова натыкаюсь на тишину. Засосало его там в разлом, что ли? Все, что мне остается — кусать губы. Ехать к нему просто так не вариант, если его нет дома, я застряну в центре с сестрами. Приходится сделать глубокий вдох, потом глубокий выдох.

Все хорошо, Вирна. Все будет хорошо.

До вечера еще уйма времени, Вартас объявится, и…

Зачем-то открываю чат с К’ярдом: сообщение прочитано, ответа нет. Сейчас совершенно не время об этом думать, но я почему-то думаю. О том, что совершенно по-идиотски хотела увидеть бабочку, и… ладно, будем честны, хотела увидеть его. Иначе не сидела бы сейчас как дура в платье Лэйс, подхваченном булавками изнутри. У Лэйс размер больше моего, но булавки в общем-то это неплохо маскируют, если подсобрать ткань в нужных местах.

Шить я умела исключительно потому, что на новые вещи не всегда были деньги, но шить, разумеется, было некогда, поэтому получилось так, как получилось. В общем, надо пойти переодеться.

Я стерла помаду ладонью, и тут же об этом пожалела: она размазалась по руке густым слоем. Выругавшись, поднялась и подпрыгнула: в дверь постучали с такой силой, с какой мог бы постучать ураганный ветер. Однажды во время шторма у нас сорвало ставни: с таким грохотом, от которого даже Лэйс подскочила. Потом мы в темноте (на время урагана электричество на Пятнадцатом вырубают) выясняли, что случилось, но пока я думала, что к нам кто-то ломится, успела несколько раз облиться холодным потом.

Сейчас, к слову, тоже.

Хотя вряд ли группа поддержки Ромины работает посреди бела дня. Эта мысль меня отрезвила и заставила подойти к двери и поинтересоваться:

— Кто?

— Едх в пальто, — донеслось рычащее с крыльца. — И если ты сейчас не откроешь, Мэйс, твоей двери хидрец.

Я так офигела от подобного заявления, что даже открыла дверь. К’ярд стоит на пороге: глаза сверкают, и в них клубится сила, та самая, которой он вроде как лишился, ага. На миг даже показалось, что меня просто в очередной раз бодренько развели, но потом я вспомнила его темный взгляд.