Ныряльщица - Эльденберт Марина. Страница 75

— Ты говоришь о доверии, — заметила я, — но отслеживаешь каждый мой шаг. Почему?

— Потому что в деле, которым я занимаюсь, осторожность превыше всего.

— Значит, ты ответила и на свой вопрос тоже. Итак, что ты скажешь про доступ?

Дженна откинулась на спинку кресла и неожиданно рассмеялась.

— Знаешь, Вирна, поэтому я тебя и выбрала. У вас это семейное, видимо. Лэйс тоже была такой.

— Какой именно?

— Несгибаемой. — Она постучала пальцами по подлокотникам. — Сегодня у нас будет погружение. Ночью, разумеется, поэтому у тебя выходной. Как следует отдохни, чтобы набраться сил.

Погружение?

Уже?

Она говорила о том, что такое будет, но… но…

Волна, ударившая в меня сейчас, была ничуть не слабее той, что накрыла меня на берегу. Я задыхалась под толщей воды, только вытащить меня больше было некому.

— Мне кажется, я еще не готова, — через силу вытолкнула я. — Бассейн…

— Бассейн тебе не поможет. — Впервые за весь наш разговор заговорил Н’эргес. — Эти попытки — когда ты чувствуешь под ногами дно или можешь ухватиться за бортик, от страха не избавляют.

— Это правда. — Дженна развела руками. — Мы пробовали. Не получилось. Значит, нужно действовать по-другому. Более решительно.

— Я не…

— Мы будем рядом, Вирна. И это больше не обсуждается. Тестовое погружение сегодня. Ближе к полуночи тебя заберет Ригман, поэтому будь готова. Надеюсь, не стоит напоминать, что для сестер ты просто идешь в «Бабочку»?

Сколько раз Лэйс так просто шла в «Бабочку»? Мне в голову даже не приходило, что она идет на погружение, чем она занимается. Зато мы с сестрами спали спокойно и не забивали себе головы тем, что с ней происходит. Но однажды она просто исчезла.

— Она ведь ушла на погружение? — спросила я. — В ту ночь? Что она вообще должна была сделать? Какая у нее была миссия? Почему…

— Вирна, слишком много вопросов. — Дженна покачала головой. — Но я все-таки постараюсь ответить. Да, в ту ночь Лэйс была на погружении. Мы изучали закономерность включения установок, а чтобы понять, с какой периодичностью они «просыпаются», под водой нужно находиться каждый день. Разумеется, каждый день не может погружаться один и тот же человек, поэтому мы меняемся.

— Вы? Ты тоже погружаешься? И как…

— Сегодня ты все увидишь сама. А пока довольно вопросов. Отсыпайся, тебе нужно быть отдохнувшей и полной сил. Потребуется все твое внимание, все твои силы и вся концентрация. Иди.

Последнее вообще прозвучало как приказ, поэтому я поднялась.

Пока летела домой, думала о том, правильно ли поступила, рассказав обо всем Митри. И о том, что для нее я тоже могу просто уйти в «Бабочку». Однажды. Не сейчас, когда Дженна и ее безопасник будут рядом со мной, а потом. Значительно позже. Или чуть раньше. Просто исчезну… и так и не объявлюсь. Даже не дам знать, что со мной все в порядке.

Что могло заставить Лэйс так поступить?

Визит старшего К’ярда говорил о том, что Лэйс не попала в Подводное ведомство, но что, если Дженна знает больше, чем говорит? Что, если не сработала защитная маска, или отказал кислород, или… да мало ли что могло произойти.

Я тряхнула головой, отгоняя совершенно ненужные мысли.

Вера в то, что Лэйс жива, просто не может с нами связаться, давала мне надежду и силы. И если я однажды исчезну, если окажусь неведомо где, мне бы отчаянно хотелось, чтобы в меня верили. Знали, что я вернусь.

И ждали.

С этой мыслью я вышла из эйрлата и по ступенькам взлетела к двери.

— Совпадений не найдено. — Женский механический голос окончательно вытряхнул меня в реальность.

Что значит — не найдено?

Я снова приблизилась к сканеру.

— Совпадений не найдено.

Что это еще за новости?

Я достала тапет, чтобы набрать Митри и попросить ее спуститься, потому что заглючила система, но вспомнила слова Тай.

«Твои глаза. Они были такие же, как у того парня. Только синие».

Да ну нет, ерунда какая-то.

Я бы сказала, абсолютная ерунда.

Тем не менее я зачем-то активировала камеру и чуть не выронила тапет. Глаза у меня действительно были синие, не такие, как обычно — насыщенная синева превратилась в темную, словно подсвеченную изнутри, как будто в океан уронили прожектор.

Впрочем, цвет не шел ни в какое сравнение с тем, что…

Мои зрачки вытягивались в горизонтальную полоску и снова собирались в шарики.

Снова и снова.

До тех пор, пока свечение не погасло, и радужка не приобрела нормальный цвет.

Я медленно развернулась к сканеру. Приблизилась.

Щелкнул замок, из динамика донеслось:

— Добро пожаловать домой, нисса Мэйс.

Я смотрела на капельки воды, стекающие по ладони. То на них, то в зеркало, в котором отражалось мое лицо с совершенно нормальными глазами. Только это совершенно точно было не нормально. То, что я видела. То, что со мной творится.

Аллергия на въерхов?

Нет никакой аллергии на въерхов. Есть я. И моя реакция на их силу.

Есть разрушенная в Кэйпдоре раковина, которую я физически не могла разрушить. И которая развалилась вовсе не из-за поврежденных труб.

Есть одна-единственная волна, пришедшая в солнечный день, когда я пыталась справиться с чувствами к К’ярду. И мои глаза в тот момент, и заметившая их Тай, которой я не поверила.

Но кто поверил бы?

И во что мне верить?

В нашем мире не существует лиархов, они — легенда.

Но есть я.

И ожоги на ладони Кьяны — от моего запястья.

Если бы я не видела это своими глазами, если бы не чувствовала все сама, я бы просто посмеялась нал тем, о чем сейчас думаю.

Как. Такое. Возможно.

Что я?

— Вирна! Вирна, открой. Ты там уже час сидишь. — Митри постучала в дверь, подождала и постучала снова. — Вирна!

Я поднялась и пошла открывать. Не знаю, сколько я тут сидела, но после безуспешных попыток заснуть, отодвинуть увиденное на задворки сознания, я поднялась и ушла в ванную, где, не отрываясь, смотрела на свои глаза.

Мои.

Такие, какими они были всегда.

Снова и снова задаваясь одним-единственным вопросом: что я такое?

— Ты спать не будешь, что ли? — поинтересовалась сестра, критически меня оглядев и, видимо, не найдя ничего, за что можно зацепиться, чтобы поволноваться.

Я бы могла дать ей повод, но у меня язык не поворачивался сказать, что Тай была права. Потому что для меня это перебор.

Потому что даже для меня это перебор.

И это понимание — понимание того, что я не человек или не совсем человек, сводило меня с ума.

Впрочем, гораздо больше сводило с ума другое. Когда я думала про К’ярда, когда я думала, что мы не можем быть вместе — потому что он въерх, а я человек, когда я отказалась от него, чтобы не зацепить тем, что собираюсь сделать, когда я все это делала, я даже не представляла, что мы действительно окажемся на разных полюсах. И что я не смогу к нему притронуться совершенно по другой причине.

Потому что моя сила убивает его, а его — меня.

— Эй, Вирна! — Митри пощелкала пальцами у меня перед носом. — Я говорю: можно мне сходить за едой? Надоело просто сидеть дома. Сначала мы у Зорга сидели, но там хоть по берегу можно было гулять, а здесь вообще как в тюрьме.

— Ничего себе, тюрьма, — хмыкнула я.

— Ну, ты понимаешь. Пойдем вместе?

Чтобы все нечаянно увидели мои глаза?

Я поняла, что в гардеробе существенно не хватает солнцезащитных очков. Старые я после лета выбросила, а новые пока не покупала. Но кажется, в ближайшее время мне они понадобятся, потому что я — как раг’аэна. Непонятный реликт. Ископаемое. Неведомое нечто, которое посадят в лабораторию и будут изучать. А вместе со мной посадят моих сестер, потому что о таком нигде нет информации.

Нигде.

Только в легендах.

Не потому ли исчезла Лэйс?

Не потому ли, что ее сила откликнулась на океан, как откликнулась моя?

«Вода — это жизнь, Вирна», — вспоминаются слова мамы из полузабытого, полустертого состояния на грани между жизнью и смертью. Мне кажется, что я уже слышала их раньше, но сейчас мне кажется, что мир вообще перевернулся с ног на голову. Я не знаю, во что верить, не знаю, что делать, меня словно подхватило воронкой и тащит на глубину.