Мир богов (СИ) - Борисова Светлана Александровна. Страница 42

— Не нужно, мама! — Лотико осторожно высвободился из материнских объятий. — А то я тоже начну себя жалеть, что будет совсем уж глупо. Если подумать, то не так уж мне плохо. Ведь ни одна женщина не может устоять передо мной, будь она богиня или смертная, — улыбнулся бог любви. — Разве не об этом мечтают все мужчины?

«Так-то оно так, да разве количество заменит ту единственную, что предназначена тебе судьбой?» — вздохнула миссис Фьюстер и взяла сына под руку.

— Понимаю, ты хотел побыть один, но что-то мне не хочется обедать в одиночестве. Может, Василевс подождёт, и ты составишь мне компанию за столом?

— Конечно, родная. Разве я могу хоть в чём-то тебе отказать? Ведь вы с отцом дарите мне единственно доступную любовь — сыновью любовь. Кстати, чего-то я давно его не видел. Надеюсь, вы не поругались?

— Ну что ты! Разве с Паном можно поругаться? — воскликнула мисс Фьюстер и её лицо осветилось счастливой улыбкой. — Под предлогом поиска новых мелодий этот непоседа снова бродит по миру и ищет приключений на свой мохнатый зад. Ты же знаешь, как он любит подшучивать над смертными и богами.

— О да! — откликнулся Лотико и с иронией покосился на мать. — Насколько я припоминаю, он подшутил даже над Золотым императором. Правда, довольно неудачно, и ты три дня простояла на коленях у его дворца, вымаливая прощение для отца.

— Что было, то было, — вздохнула миссис Фьюстер. — Кто же знал, что Золотой император попадётся на такую простенькую уловку?

— Действительно, кто же не знает, что Пан обожает вино и групповую любовь? И всё же отцу не стоило спаивать их величество, а затем подсовывать ему поддельных красоток. Представляю, какое было лицо у Золотого императора, когда он обнаружил, что переспал не с нимфами, а с мохноногими сатирами.

— Да уж! — сказала миссис Фьюстер и, не выдержав, засмеялась. — Жаль, что я не видела его лица. Во время аудиенции Золотой император не снимал маску, но рычал аки лев, жаждущий крови, и метался по залу как Аполлон, заполучивший от тебя ту роковую стрелу.

Лотико опустил ресницы, пряча весело заблестевшие глаза.

— Аполлон до сих пор бесится и не может мне простить, что стрела угодила ему не в грудь, а в зад, причём на глазах у всех. В общем-то, я могу понять его расстройство. С той поры он окончательно погряз в мужеложстве и всё по моей вине.

— Да нет в том твоей вины! — запротестовала миссис Фьюстер. — В то время ты был совсем несмышлёнышем, так какой с тебя спрос? — она усмехнулась. — Если честно, то Аполлону досталось за дело. Он хотел твоими руками убрать соперника и заодно посмеяться над Бореем, заставив его, как и Зефира, влюбиться в этого неженку Гиацинта.

— К счастью для дядюшки, Немезида не дремала, и лучезарный получил скорое возмездие, — Лотико улыбнулся. — А может, это была случайность. В детстве я часто мазал по цели. Знаешь, я почти уверен, что в Аполлона моя стрела угодила совершенно случайно.

— Возможно, что так, — согласилась миссис Фьюстер.

Свой скепсис она оставила при себе. Борей приходился ей двоюродным братом и очень баловал племянника. Когда суровый северянин появлялся у них в гостях, он обязательно привозил Лотико какой-нибудь удивительный подарок и рассказывал ему массу занимательных историй. Естественно, что восторженный ребёнок, живущий в её сыне и поныне, очень любил дядю и с нетерпением ждал его появления у них дома. Вот почему миссис Фьюстер была уверена, что Аполлон совершенно не случайно схлопотал стрелу, заставившую его отвернуться от женщин.

Мать и сын уже почти подошли к воротам поместья, и тут перед ними возник небесный посланник. Держа древко императорского штандарта, крылатый воин возвестил, чтобы Лотико жаждет видеть сам Золотой император, причём немедленно.

Миссис Фьюстер с беспокойством посмотрела на сына.

— Что-то мне не нравится этот вызов.

— Не переживай, родная! Всё будет хорошо.

Лотико обнял мать, но она не успокоилась. Волосы на её голове приподнялись и пришли в движение. Небо заметно потемнело и покрылось тучами, вслед за тем задул холодный ветер, постепенно набирающий скорость и мощь. Прежде некрасивое, но обаятельное лицо миссис Фьюстер заострилось и потемнело, а ноги начали превращаться в жуткие птичьи лапы.

Крылатый воин испуганно покосился на неё и на лбу у него выступил пот. Он судорожно сглотнул и намертво вцепился в древко штандарта. При этом пальцы его левой руки сами собой сложились в охранный жест.

На счастье посланника, Лотико хлопнул в ладони и металлические накладки на его перчатках издали протяжный звук, очень похожий на рёв медных труб. Заслышав его, миссис Фьюстер слабо вскрикнула и отпрянула от сына.

— Поросёнок! — проворчала она и с озабоченным видом дотронулась ладонями до лица. — Перья нигде не торчат? — осведомилась она.

— Нет, всё в порядке, — сказал Лотико, и чтобы успокоить её снял перчатки и засунул их за пояс.

— Совершенно незачем было меня пугать, — выговорила ему миссис Фьюстер.

— Прости! — смиренно проговорил он, без малейшего признака раскаяния на лице, и добавил: — Думаю, Золотой император точно не обрадуется, когда узнает, что его посланника разорвали на мелкие кусочки.

Принюхавшись, миссис Фьюстер насмешливо посмотрела на воина, застывшего как изваяние, и тот густо покраснел.

— Вот чего ты пугаешь беднягу? — проговорила она, укоризненно глядя на сына. — А потом говорят, что это мы распространяем зловоние.

— Ну знаешь! Не будь ты моей матерью, я бы тоже тебя боялся, — улыбнулся Лотико, и на лице посланника промелькнуло облегчение.

Взлетев на спину Василевса, бог любви послал матери воздушный поцелуй, а затем повелительно махнул сопровождающему.

— В путь! — приказал он, и крылатый воин сорвался с места с такой скоростью, будто за ним гнались все фурии ада.

Когда оба исчезли в небесной вышине, к миссис Фьюстер подъехал мужчина, восседающий на вороном красавце, который был копией Василевса. Да и сам он, светловолосый и черноглазый, очень походил на Лотико — разве что у него не было рожек на голове.

— Куда это он? — поинтересовался вновь прибывший.

Миссис Фьюстер слегка поморщилась, но больше ничем не выдала своего неудовольствия несвоевременным визитом.

— Прибыл посланник Золотого императора, он зовёт Лотико к себе, — ответила она и, выразительно глянув на мужчину, добавила: — Здравствуй, папа! Давно не виделись.

— Здравствуй, Аэлла! — усмехнулся Хаос и спрыгнул на землю. — В дом пригласишь или как?

— При условии, что ты пообедаешь со мной.

— Ладно, только у меня встречное условие…

— Хорошо, я не буду третировать тебя расспросами. Поедим в мирной семейной обстановке.

— Договорились, — кивнул Хаос.

Он позволил дочери взять его под руку, и она в безмолвном удивлении приподняла бровь.

— Ладно, ладно! Не такой уж я недотрога. Не веришь, спроси у матери, — проворчал Хаос. — Лучше расскажи, как вы тут живёте.

— Что ты имеешь в виду?

— Слухи утверждают, что у тебя гостила Сирин, смертная дочь Золотого императора.

— Я приютила девочку, когда она потеряла сознание от подарка феникса.

Миссис Фьюстер с любопытством покосилась на лицо отца, хранящее непроницаемо-спокойное выражение. Попутно у неё мелькнула мысль, что она уже подзабыла, как много Лотико унаследовал от деда, в том числе его красоту и досадную невосприимчивость к любви.

— Вижу, тебе это не нравится, — забросила она удочку.

— Да, — не стал отрицать Хаос. — Вам не стоило вмешиваться в семейные дела императора.

— Мы и не вмешивались! — запротестовала было миссис Фьюстер и тяжко вздохнула: — Но ты же знаешь Алконост. Дрянная девчонка не даёт Лотико прохода. Не знаю, как ей удалось, но она заставила его поймать Сирин в ловушку Антероса.

Хаос внимательно глянул на лицо дочери и неодобрительно поджал губы.

— Так-так! Неужели смертная девчонка сумела подобрать ключик к его сердцу? — проскрипел он. В отличие от внука у него был невыразительный монотонный голос.