Проданная боссу (СИ) - Невеличка Ася. Страница 47

Она медленно покачала головой:

— Он все еще мой муж, Марк. И он будет шантажировать тебя нашим ребенком.

— Не плачь, слышишь? Он уже получил что хотел. Теперь ты… вы — мои.

Таша медленно подняла ко мне лицо:

— Марк, что вы опять проворачиваете за моей спиной? Что он получил?

— Половину компании…

— Нет!

— Да.

Тут нас прервал плачь ребенка. Я вздрогнул, Таша вскочила:

— Марк, его надо покормить, — растерянно сообщила она.

— Мне? Я не могу. Стой, я принес йогурт, может?..

— Ой, нет-нет. Я покормлю его молочком, — вдруг заворковала Таша, обращаясь, к сожалению, не ко мне.

Она подхватила его на руки, ловко прижала к себе и, покраснев, посмотрела на меня.

— Что? — не понял я, не в состоянии оторвать взгляд от выделяющегося под больничным халатом соска.

— Выйди, пожалуйста, я его покормлю?

— Корми, — прошептал я, невольно облизываясь.

— Марк, я… стесняюсь.

— Меня?! Ты с ума сошла? Не обращай на меня внимания. Корми.

Выходить я не стал, но отошел к окну, разглядывая территорию больницы и пытаясь прийти в себя. Ого, как меня торкнуло. Я бы сам приложился к этой груди. И не один раз!

Услышав довольные чмоки, не выдержал и обернулся. Таша склонила голову над малышом, улыбаясь ему так солнечно и мягко, что стало завидно. Не удержался, сделал шаг к ним, боясь пропустить даже мгновение этой нереальной картинки.

Ребенок своими крохотными губками обхватил крупный сосок матери и с наслаждением втягивал его. Хотел бы я сейчас оказаться на его месте…

Грудь Таши порозовела, по халату возле второго соска стало растекаться мокрое пятно. Я сглотнул, чувствуя прилив еле сдерживаемого желания у себя.

— Я, пожалуй, подожду в коридоре, — прохрипел Таше и пулей выскочил за дверь.

Ничего-ничего, их же здесь долго не продержат? А там я увезу ее с собой и неделю выпускать из койки не буду!

Зазвонил телефон, я посмотрел на номер, зная, что некоторые вопросы ждать не будут.

— Да.

— Марк Витальевич, я по своим каналам пробил информацию в областной администрации.

— Есть что на губернатора?

— Не прикопаться. Он отдыхает на бюджетные деньги, полученные в качестве тринадцатой зарплаты.

— На премию? — присвистнул я. — Откуда в бюджете на конец года не потраченные средства?

— Экономия, Марк Витальевич. По статье социальной поддержки сирот.

— Конкретнее?

— Осталось нерастраченным финансирование интернатов, Марк Витальевич.

Я прикинул в уме финансовую помощь интернату, оказанную буквально вчера вечером, радость детей при виде колбасы, счастье поварихи, при виде мяса, рыбы, яиц и прочих продуктов. Вспомнил, с каким восторгом разбирали куртки, теплые вещи и подушки с одеялами.

Нехреновый такой отпуск должен был получиться у губернатора. Но пусть вернется, тогда с него и спрошу.

— А что с фондом?

— После Нового года заступите на место председателя. Раньше никак — нужно утвердить советом.

— Хорошо… Фонд может инициировать проверку социальных статей областного бюджета?

— Сам — нет, но можно составить пару жалоб, и прокуратура займется изучением вопроса.

— Составь. Подготовь всё, чтобы поставить область на уши.

— Сделаю, Марк Витальевич.

Я не успел отключиться, как снова пришел звонок.

— Сергей Иванович?

— Ждал поздравлений и благодарностей от тебя, — самодовольно начал он, — но ты не торопишься, а?

— Поздравляю, — усмехнулся я. — Можешь тоже меня поздравить — я сегодня стал отцом, — гордо добавил я.

— Что?! Как?

Сергей замолчал, видимо прикидывая сроки.

— Так ты, козел, специально толкал Вику на аборт? Чтобы расчистить путь свой очередной шлюшки?

— Язык свой подбери. И сначала научить видеть то, что тебе под нос подсовывают. Не звони мне до Нового года. Не порти праздник.

Я отключился, отправив номер бывшего партнера в блокировку. И только потом, немного успокоившись, вернулся в палату к Таше.

— Это был он? — испугано подняла на меня глаза моя девочка.

— Кто?

— Витя? Он звонил…

— Нет, это по делам звонили, — отмахнулся я.

— Марк, если Витя позвонит… Не пускай его сюда, пожалуйста?

И тут она разрыдалась, судорожно прижимая сына к груди.

Но позвонил не Витя. В конце дня мне позвонил лаборант и подтвердил полное совпадение ДНК по тестам.

— Поздравляю, это ваш сын.

Мне вдруг затопило такими эмоциями, что я не смог выдавить элементарное «спасибо». Только открывал и закрывал рот, чувствуя, как меня распирает изнутри.

Таша, я и сын. Семья.

Черт побери! Может ли быть что-то более мощнее по ощущениям, чем это?

— Как назовешь его?

— Хотела — Марк, — засмущалась Таша.

— Марк Маркович? — нахмурился я. — Не вариант. Надо что-то другое.

— Маркович?

— Да, — я посмотрел на растерявшуюся Ташу. — Это же мой ребенок.

Она медленно кивнула:

— И ты дашь ему свое имя?

— Естественно!

— Спасибо! Но помоги мне снова сбежать от Вити. Он сам не отпустит.

Я придвинул стул и сел на него верхом, протягивая ладонь и гладя обеспокоенное лицо Таши:

— Зачем сбегать, моя? Я заплатил за вас сполна. Теперь вы мои, и никто не встанет на нашем пути.

— Твои? Мы? Марк, это не сон? Ущипни меня!

— Лучше я тебя поцелую, — пробормотал я, добравшись пальцем до губ и теперь изнывая от желания коснуться их, вспомнить ее неповторимый вкус, мягкость, сладость.

Это было самое долгое мгновение, когда я тянулся к ее губам, когда увидел сомнение в ее глазах, когда испугался сам, что начал давить на нее, еще не высказав намерений.

— Стой, — остановился в миллиметре от подрагивающих полураскрытых губ, готовых принять меня и поцелуй.

Неловко полез в нагрудный карман, куда положил коробку, привезенную мне водителем из Москвы:

— Наташа, — начал я, но тут голос сел от непонятного волнения.

Она увидела коробочку и помрачнела. Давить я не хотел, но… Она же понимает, что если ребенок мой, то и жить он будет со мной? И естественно, что она тоже должна жить со мной.

— Выходи за меня замуж? — я медленно открыл коробку, зная, что кольца изумительные и обязательно произведут на нее впечатление.

— Нет…

— Что?!

— Я не могу, Марк.

— В смысле не можешь? Если ты про развод, уже завтра подпишем все бумаги и мой юрист отнесет их в мировой суд.

— В суд? Зачем?

Я поморщился.

— С появлением ребенка процедура немного усложняется. Надо будет официально доказывать отцовство записывать на мою фамилию, но ты не беспокойся об этом, юристы все сделают. Будешь только подписывать, где скажут и всё.

— А если Витя не согласится? — вот теперь в ее глазах плескалась паника.

— Согласится. Он получил компанию за это.

— Вот именно, Марк. Раз он уже все получил, зачем ему подписывать что-то? Проще еще потрясти тебя.

— Оставь это моим людям. Через три месяца ты будешь разведена. А теперь прими мое предложение.

Она вздохнула. Мне этот вздох совсем не понравился. Можно было сказать «да», а потом вздыхать сколько влезет.

— Нет.

- Почему? — я начал закипать.

— Ты брал эти кольца для своей невесты, а теперь предлагаешь обручится мне. Это плохая примета.

Я охренел. Закрыл коробку. Убрал в карман. Подумал.

— Ты видела их раньше?

— Да, в ящике твоего стола.

— Так. И увидев их, решила, что они куплены для той невесты?

— Ну конечно. Ведь обручальные кольца покупают для той, кому делают предложение.

— Та-а-ак. Поэтому ты сбежала?

Таша кивнула, а я выругался. Что за нелепое стечение обстоятельств?

— Зачем? Я купил эти кольца тебе. Нам. Я брал их, зная, что женюсь только на тебе.

— Тогда почему?

— Что почему? — я почувствовал за ее вопросом еле сдерживаемую боль, ту которая мешала ответить мне согласием.

— Почему ты не забрал меня от него?

На ее глазах появились слезы, а я не мог просто приказать их остановить, не плакать.