Изгнанница Муирвуда - Уилер Джефф. Страница 45

— Майя! — в отчаянии закричал Джон Тейт, выскочил вперед и метнул в голову чудовища топорик. Оружие угодило точно в цель, но никакого эффекта удар не возымел. Топор упал в снег. За ним последовал и второй — просвистев в воздухе, он ударил в рыло чудовищу, но беспомощно отскочил.

Майя чувствовала торжество, завладевшее примитивным разумом чудовища. Девушка ударила магией, вложив в нее все свои чувства, всю ярость. Проголодался? Получи, во имя Чишу! В каньоне завыл ветер, взметнувшиеся волосы бросились в лицо, плащ яростно захлопал. Чудовище отбросило Джона Тейта и попыталось было схватить Майю, но бывший начеку кишон оттолкнул девушку и принял удар на себя. Когти вспороли его плащ, рубаху, рассекли руку, и из раны повалил пар. Кишон сделал выпад и ударил чудовище кинжалом в шею, но клинок не сумел даже пробить кожу.

Мороз впился в обнаженные ладони, и Майя вновь вскочила на ноги, посылая в чудовище горячий шар, в точности такой же, каким она угостила ужас, охранявший кости павших близ утраченного аббатства. Вместе с памятью пришло осознание. То, другое чудовище схватило нескольких солдат и ушло. Но ушло оно не потому, что испугалось Майю: чудовище приняло свою долю страха, пожрало его и отпустило остальных.

Когтистая лапа ударила кишона, и тот закричал от боли. Когти вонзились ему в бок и приподняли его над землей.

— Нет! — закричала Майя и выбросила вперед руки, стремительно копя силу. Надо уничтожить чудовище, но как? Воющий ветер хлестал ей щеки, и в его вое Майя слышала собственный страх и ярость. Страхогорище потянуло кишона за собой, оставляя на снегу дымящиеся пятна крови.

Аргус с рычаньем вцепился в сапог кишона и уперся лапами, не отдавая. Чудовище даже не замедлило шага.

Майя закричала от ярости: ее защитников уводили прочь! Ей хотелось убивать. В небе высоко над ними загрохотал гром. Страхогорище, не останавливаясь, брело в туман, волоча за собой кишона. Не в силах противостоять чудовищу, Аргус выпустил из зубов сапог кишона.

Майя упала на колени. Глаза жгли слезы. Из тумана выскочили волки, обычные лесные волки, но серебристого цвета. Они бросились за страхогорищем и закружили вокруг него, щелкая зубами. Это выл не ветер. Это выли волки. Стая окружила исполинское чудовище, волки с рычаньем подскакивали, нападали, отскакивали прочь. Под оглушительное рычанье и вой они на глазах у Майи изводили страхогорище. Привлеченные запахом крови Бесчисленные вились вокруг, тыкались рылами, принюхивались. В небе вдруг возникли летучие мыши — они поднимались с деревьев, падали с неба, словно туча стрел.

Волки бросались на страхогорище со всех сторон, и наконец чудовище извернулось и с рычаньем замахало лапами, разрывая огромными когтями одного волка за другим. Страшные зубы вспарывали плоть, но волков было много, невероятно много — на место упавшего всякий раз заступал новый и с рычаньем и воем бросался в бой.

Не веря своим глазам, Майя смотрела, как Аргус потащил кишона прочь от схватки, к своим. Джон Гейт бросился вперед, перекинул кишона через плечо, словно раненого барана, и потопал прочь, всем своим видом давая понять, что жизнь ему дорога. Вскочив с истоптанного снега, Майя бросилась следом. Яростная схватка лесных обитателей со страхогорищем не утихала. Торопливо догоняя Джона и стараясь не упасть, Майя увидела, как к схватке присоединилась новая стая, потом еще одна. Вой терзал ночное небо, и Майя поняла, что это она призвала волков на помощь магией кистреля.

Снова вспомнился кабинет Валравена и полчища крыс и мышей, явившихся на зов. Умение подчинить — и даже послать на смерть — любое живое существо оказалось страшным даром. Страшным и могучим. Волки и летучие мыши покорились ее воле, позабыв обо всем на свете.

За спиной раздался оглушительный рык. Рык хищника, упустившего добычу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Аббатство Крюи

Выбравшись на ровную каменную поверхность, Майя упала на колени, выхватила кинжал и отсекла лоскут от плаща. Пачкая в крови толстые пальцы, Джон Тейт торопливо перевязывал раны кишона. Кишон вздрагивал, стонал, но не сопротивлялся, даже когда охотник извлек откуда-то короткую иглу и принялся шить по живому. В зубы кишону сунули стрелу, древко которой он закусил, рыча от боли, и Джон принялся шить его бок. На щеках у Майи была кровь, однако девушка не сводила глаз с кишона. Мужество, с которым он переносил боль, не могло не вызывать уважения.

— Глубоко оно тебя, — мрачно проворчал Джон Тейт. — Дай-ка я еще пару стежков… Майя, держи ему ноги!

Вокруг по-прежнему высились горы, однако путники Далеко ушли от логова страхогорища и лишь после этого Позволили себе остановиться. Разворачивавшееся перед глазами у Майи зрелище соединяло в себе несочетаемое: в утреннем небе ярко сияло солнце, порхали пташки — а на том самом камне, с которого открывался такой чудесный вид, корчился кишон. Джон Тейт работал грубо, но споро, умело надавливал тут и там, останавливая кровь, и ловко орудовал иглой с заправленной в нее высушенной кишкой.

Майя навалилась кишону на колени, но он и без того лежал смирно. Испугавшись, что он умер, Майя посмотрела ему в лицо, но он всего лишь потерял сознание. Грудь его мерно вздымалась и опадала.

— Ну, слава Идумее, — проворчал Джон Тейт. — Коли сомлел, значит, и больно ему не будет. Видала, как его, а?

С этими словами он опустился на пятки и вытер нос тыльной стороной ладони.

— Ему вот что, целителя надо. Рана-то воспалится, как день ясен.

— Он выживет? — спросила Майя, наклонилась и приложила два пальца к горлу кишона, туда, где бился пульс.

— Кто его знает? Все мы когда-нибудь помрем. Вот с рукой у него неладно, глубоко порвало. Дай-ка я приложу вайды, кровь остановить. Принеси у меня из мешка, кожаный такой кисет с кулак, у горлышка голубым измазан.

Джон Тейт снова принялся шить и бинтовать раны кишона, а Майя тем временем шарила у него в мешке, покуда не отыскала вайду. Трава была высушена и смолота, поэтому девушка просто запустила пальцы в кисет и посыпала порошком раны от когтей. Ткань вокруг ран была измазана кровью.

— А промыть не надо? — спросила Майя.

— Было бы под рукой озеро, так промыли бы. Нет, его надо к целителю, да поскорей, пока не помер. А может, и целитель не поможет, — Джон глубоко вздохнул. — Я, конечно, и похуже видал, но редко. Вот, помню, один такой оступился и рассек ногу до кости. Сыпь побольше вайды, слышишь? Вот так, да. Не жадничай.

Майя быстро покрывала вайдой раны на плече кишона. Очень скоро раны скрылись под импровизированными бинтами. Майя готова была упасть без сил и радовалась лишь, что рядом оказался Джон Тейт. Без него ей бы не справиться.

— Далеко ли до аббатства Крюи? — спросила она.

— Два дня, если пойдем медленнее. Будь он в силах идти, добрались бы быстрее. Но он даже если и пойдет, то небыстро. Мы оставили такой след, что и слепому будет видно, так что пусть уж эти проклятые дохту-мондарцы думают, что ты все еще с королем. Целителя проще всего найти в аббатстве. В Моне у меня тоже есть знакомец, он бы нам помог, да только его замок еще дальше к северу.

— Как же мы его понесем? — спросила Майя, стирая кровь с рук краем плаща.

— Мы? — насмешливо фыркнул охотник и ловко забросил кишона на плечо.