Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира. Страница 20

— Блэк, если тебе нужны еще груны, выделим. Можно подключить воинов, магов из академии, студентов последних курсов, в конце концов, можно обратиться к охотникам.

— А госпожу Заклинательницу отпустите? — выжидающе уставился на меня барс.

— Блэк…

— Алекс, там не просто кладбища и капища, там… оно в воздухе, понимаешь?

— Я уже говорил тебе: предоставь мне доказательства, и я отпущу туда Софи, сам поеду, но пока… Блэк, пока ведьма нужнее здесь, на востоке, на свадьбе дочери герцогини Гроштадской, — дознаватель тяжело вздохнул.

— Поэтому — мы ищем, Алекс. Как только появится хоть какая-то конкретика, я дам знать.

— Хорошо, после совещания останься, пожалуйста.

— Да, мой повелитель, — кивнул барс, а я перешел к другим вопросам. Совещание продолжалось еще четыре оборота. Дел действительно было много, и решить надо было многое, но я не жаловался. Я любил свое дело, не смотря ни на что. Я любил свою страну и своих грунов. Я был рожден для этого, что бы там не думал Владимир, как бы он не напрягался. А стоило совещанию подойти к концу и всем кроме меня и Блэка разойтись, как по ногам повеяло холодом, руки покрылись гусиной кожей, и вдохи и выдохи начали превращаться в пар.

Твою ж…

Я вскочил на ноги так резко, что опрокинул стул, рванул в коридор.

— Алекс? — крикнул мне в спину Блэк.

— Софи заклинает! — отозвался я, сворачивая в северное крыло.

По коридорам тянуло холодным, северным ветром, почти стужей. Дрожал огонь в немногочисленных факелах, трепетали под потолком светляки, колыхались магические светильники. Нервно и испуганно.

Софи заклинала.

Судя по всему, только начала, но спокойствия это не прибавляло.

В замке воцарилась тишина, все замерло и застыло, в воздухе не было видно даже мелкой пыли, обычно так хорошо заметной в лучах солнца. По коридорам не сновали слуги, не шевелилась стража, не хлопали двери, не лаяли во дворе собаки, и не летали вокруг совы. Почти абсолютная тишина и ожидание.

Софи заклинала.

Чтоб тебя….

Я ведь мог догадаться, что после того, как ведьма столько сил потратила на меня, стихия обязательно придет к ней. Зашепчет, закружит, посеребрит волосы и покроет изморосью кожу, затянет льдом тепло глаз, как мороз укрывает зимой полыньи.

Дери ж ее…

Софи заклинала.

Чем ближе я был, тем ярче проявлялись признаки: становилось все холоднее, все больше пара вырывалось изо рта, все сильнее щипало щеки и нос. Воздух словно наполнился еловыми иголками, каждый вдох драл легкие, каждый выдох вызывал желание прокашляться.

Софи заклинала.

У ее двери я остановился. В этот раз ведьма была у себя в кабинете, и мне очень хотелось верить, что в тот момент, как ее позвала стихия, рядом с ней никого не было. Даже я чувствовал легкий озноб, даже я периодически вздрагивал. Зеркала и картины, ковры и вазы обледенели, на ковре протянулась едва заметная цепочка моих следов. Ручка двери обледенела настолько, что стоило мне сжать на ней пальцы, она осыпалась сверкающими кусочками льда к ногам, дверь открылась только после хорошего пинка.

Софи заклинала.

Ведьма сидела на полу посередине комнаты и могла бы сойти за ледяную фигуру, за творение рук заклинателей льда, если бы не слишком четкие, живые черты, да редкое дыхание. Лед, покрывающий ее лицо, белые волосы сияли и искрились на солнце, почти ослепляя, а прямо с потолка падал мелкий, хрусткий снег. Он тонким, почти прозрачным слоем укрывал пол, диван, прочный темный стол, лежал на книжных полках и креслах, на плечах Заклинательницы. А девушка смотрела прямо перед собой неживыми, полностью ледяными глазами и строила Самрис.

Знакомые до одури улицы, дороги, ярморочная площадь, городская тюрьма, три сиротских приюта, школы и академии, многочисленные трактиры и постоялые дворы, даже казармы, каждый мост и каждый дом, закоулок и тупичок, даже маленькие фигурки грунов, ужасающие своей точностью. Столица Северных Земель в миниатюре в таком виде отчего-то вызывала беспокойство. Казалось, стоит наступить, и город рухнет.

А Софи продолжала заклинать.

Плавные движения кистей и пальцев, ведьма словно лепила из мягкой глины, неторопливо, сосредоточено, и вырастали все новые и новые ледяные дома, начали проявляться очертания замка. Падающие снежинки зависали в воздухе на вдох, а потом сбивались в кучи, вытягивались, сжимались — и у дворца уже есть стены, башни, окна…

Я опустился на пол рядом с ведьмой, пока не дотрагиваясь, пока только наблюдая, как она все еще сражается с силой, которой сегодня была захвачена врасплох, и ждал. Ждал, когда потребуется моя помощь.

Через пятнадцать лучей заклинательница опустила руки, перевела пустой взгляд на город, потом на горы, птичник, реку, снова на горы, на дворец и опять на горы.

— Милая, откуда придут ветра? — тихо спросил я. Тихо и медленно. В таком состоянии Софи плохо реагировала на слова, резкие звуки вообще не слышала, от громких — пугалась и теряла контроль. — Что ты видишь?

— С гор. Дует. С гор, — очень нечетко, как сквозь толщу воды, отозвалась ведьма только через сорок вдохов. — Гнутся деревья. Гибнут груны. Серый ветер. Он несет… — девушка замолчала, я напрягся, подался немного вперед, всмотрелся в лицо. Нет. Еще не пора.

— Что несет, Софи?

— Пепел. Кострищ.

— Когда он придет?

— Суман. Придет и уничтожит. Придет и уничтожит. Придет и уничтожит. Уничтожит-уничтожит- уничтожит- уничтожит- уничтожит, — как только первая фраза сорвалась с заснеженных губ, дрогнули горы, качнулись ледяные деревья, съежились маленькие дома и… и начали осыпаться, брызгали льдом в стороны и превращались в блестящую крошку.

Сначала лес, потом дома, разлетались вдребезги вместе с фигурками грунов. Один, второй, третий. Еще и еще, снова и снова, а Заклинательница все говорила и говорила это свое "уничтожит". Целые улицы и кварталы исчезали за несколько вдохов, рассыпалась Академия магических наук, утонул в блестящем крошеве храм Зимы, рассыпались вместе с частью замковой стены дома в центре.

— Нет! — резкий вскрик, заставил меня поднять голову.

Софи дернулась всем телом, прозрачный лед ее глаз стал темно-серым, она подняла руки, протянула к горам, подалась вперед и начала дуть, будто задувала свечу. Через десять вдохов перешла на свист.

Софи заклинала.

Свист ведьмы, как и много раз до этого, не был похож на мелодию, не напоминал ее даже отдаленно. Рваные, неровные ноты, то длинные, то короткие, они чередовались и сменяли друг друга без какого-либо рисунка. Были то пронзительными и громкими, то тихими и тягучими, низкими, высокими, такими, что хотелось заткнуть уши и прислушаться одновременно. Они напоминали завывание зимнего ветра в печной трубе и тихий шелест листьев летом. Были похожи на гул прибоя и на шелест падающих снежинок. На крик и смех.

Софи свистела, а город начал таять, исчезать и растворяться, возвращаться назад, превращаться в снежинки. Только падали эти снежинки теперь не вниз, а вверх…

Через двадцать лучей город исчез полностью, а Софи все продолжала свистеть.

Пора.

Я придвинулся ближе.

— Назови свое имя.

Ничего в ответ.

— Имя!

Ни слова, только свист.

— Как тебя зовут, кто ты?

Снова лишь свист.

Ладно, не хочет по-хорошему — будем по-плохому.

— Я, Александр Гротери, Повелитель Северных Земель и Владыка Северных Угодий, своей стихией и властью, своей волей, по праву сильнейшего и по праву рождения приказываю тебе, назовись!

Свист.

— Немедленно!

— Краааааашмиииииит, — прошелестело в ответ.

Да еж… Когда этот "чудесный" день все же закончится? Крашмит — северо-восточный ветер, не самый сильный, но…

— Крашмит, — уголки губ изогнулись непроизвольно, — и зачем ты мне тут яйца крутил столько времени?

— Дааааааавноооооо не вииииииидел. Нееееееее был, — прогудел старый знакомый.

— Теперь повидались, можешь валить, — я скрестил руки на груди.