Я не ваша, мой лорд (СИ) - Островская Ольга. Страница 59

А вечерами мы возвращались в дом хали Тимара уставшие, закрывались в своих покоях и окунались во взаимную страсть. Я снова и снова пыталась соблазнить Тьена, ласкала его, отбросив всякое стеснение, целовала, где хотела и как хотела, трогала и гладила, но в результате каждый раз он находил мои самые чувствительные точки, сводил с ума своими руками, губами, ртом, и моё тело, как послушный одному ему, хорошо настроенный инструмент, меня предавало, и именно я в результате, снова и снова кричала в экстазе, забывая свои коварные планы. Зато после он больше не уходил в ванную удовлетворять себя. Теперь наслаждение Тьена принадлежало только мне. И я получала огромное удовольствие, видя, как от моих ласк он находил своё освобождение. Но так и не уступал. Как и я ему. А потом были долгие беседы. И о нас, и о задании, наших наблюдениях, выводах, людях. Было так хорошо лежать с ним в обнимку, делиться своими размышлениями, слушать его тихий уверенный голос. В эти моменты всё остальное теряло своё значение и наше противостояние казалось глупым и ненужным. В конце концов, мысль о том, чтобы стать его женой уже не вызывала во мне внутренний шок и недоверие. Чего Тьен сумел добиться, так это того, что наше замужество начало и мне казаться неизбежным. Но пока что я держалась. На чистом упрямстве.

А сегодня с самого утра нас обоих вызвал к себе его величество. Король желает услышать подробный отчёт. Странное предчувствие не покидает меня ещё с момента пробуждения, вызывая лёгкое чувство тревоги и ожидания. Мне знакомо это ощущение. Обычно оно означает, что дело, которое занимает мои мысли, наконец сдвинется с мёртвой точки. Вот только не всегда приятно это происходит. Надо быть настороже.

Какого именно отчёта ждёт Ардораш, мне не очень понятно. За неделю раскрыть дело, с которым не справилась вся его служба безопасности, нам, приезжим, было попросту нереально, разве что преступники вдруг бы сдурели и полезли в открытую на рожон, чего от них ожидать никак не приходится. И он это прекрасно понимает, тем более что Севастьен ему лично отчитывается каждый день. Может желает ещё и мои наблюдения и выводы послушать? Ладно, придём узнаем.

Во дворец мы, следуя приказу, прибываем не лодкой к парадному входу, а каретой через мост, чтобы, миновав предупреждённых о нашем приезде привратника и стражу, оказаться в служебном крыле. Здесь не так людно, как в гостевом, что значительно уменьшает шансы напороться на нежелательных встречных. Севастьен уже отлично ориентируется в этих коридорах и уверенно ведёт меня в нужном направлении, приобняв за плечи и ловко избегая местных обитателей. Настолько ловко, что первым встречным для нас после привратника и элитных яншаров на воротах и в коридорах оказывается королевский секретарь в приёмной Ардораша.

— Хали Севар, — поднимает голову этот молодой худощавый мужчина. Вскакивает с места, чтобы постучать и открыть дверь. — Его величество ждёт вас с хоаль. Прошу.

Я ожидала, что и здесь всё будет пафосно и в позолоте, но, видимо, Ардораш в рабочих помещениях предпочитает более простую обстановку. Красиво, со вкусом, по-мужски.

— Добрый день, ваше величество, — склоняет голову Севастьен, как только мы заходим вслед за секретарём в кабинет. Я, естественно, изображаю низкий поклон.

— Добрый, добрый, хали Севар, проходите. Хоаль Кариля, рад вас видеть. — Босварийский монарх, до этого стоявший у окна, разворачивается к нам, с задумчивым выражением лица. Даже в столь почтенном возрасте красивый мужчина. Статный, в хорошей форме. Могу только представить, как он в молодости выглядел. Впрочем, и по принцам понятно. — Джамир, никого не пускай. Свободен.

Секретарь молча удаляется, плотно закрыв за собой дверь, а Ардораш, со смешком внезапно произносит.

— Наделали вы шороху в моём гадюшнике. Садитесь, рассказывайте.

— Что именно, ваше величество? — интересуется Севастьен, не спеша занимать предложенное место.

— Ну, вас я уже слышал, — подтверждает мои догадки король. — Может ваша прелестная напарница поведает, как ей работается? Что скажете, агент Соланьяри? А потом я вам кое-что интересное расскажу.

— Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, ваше величество. С чего начать? — по привычке вытягиваюсь в струнку, докладывая начальству.

— Что скажете о свите моей жены? Кто-то вызвал ваш интерес? Или может что-то? Я хочу знать не только то, что вы передавали с докладами. Мне интересно, как вы работаете. В вашем досье написано, что вы интуит. Мне интересен рабочий процесс.

Э-эм, досье? Бросаю беспомощный взгляд на Севастьена, а тот хмуро рассматривает короля, что не остаётся незамеченным. Ардораш, насмешливо хмыкает.

— Не надо на меня так смотреть, герцог. Никто не покушается на вашего бесценного агента. Я всего лишь воспользовался своим правом затребовать более подробную информацию о подданных Сэйнара, допущенных к моей семье и семейным тайнам. Ваш король упирался весьма активно, но договор есть договор.

— Моё досье вы тоже получили?

— Нет. Я пошёл на уступку Яргарду и не стал требовать раскрывать семейные тайны. Всё-таки вы ведь родственники. Да и ваша должность подразумевает большую… секретность, — улыбается старый монарх. Вот только… я была уверена, что отнюдь не в родственных связях Севастьена дело, а… А в чём тогда? В том, что он ему не интересен, в отличие от меня? Бред! Чего ж тогда так играют желваки на лице у моего лорда.

— Я свяжусь с нашим королём. И уточню, что именно вам было предоставлено, — ровно произносит он.

— Это ваше право, — пожимает Ардораш плечами и снова обращает свой взгляд на меня. — Итак, Скарлетт, я вас слушаю. Что вы мне расскажете? Мне интересно всё… даже малейшие ваши подозрения, которые не получили подтверждений. И присаживайтесь, присаживайтесь.

Делать нечего, приходится занять предложенные кресла и начать свой доклад. Я начинаю с первого дня. Сначала рассказ получается сухой и официальный, но Ардораш начинает задавать вопросы, уточнять и постепенно втягивает меня в более оживлённый разговор. Севастьен сидит рядом, никаких запрещающих и предупреждающих сигналов не подаёт, поэтому вскоре я уже подробно делюсь впечатлениями обо всех, кого успела увидеть во дворце, озвучивая свои наблюдения и выводы. Особенно короля заинтересовал момент с подслушанным нами разговором двух принцев на балконе, о котором Севастьен, связанный клятвой, что будет сообщать всё, что нам удаётся узнать при выполнении задания, естественно умолчать не смог, как и о способе получения нами данной информации. Король в результате даже попросил показать, как я воздействую на чужую магию.

— Это потрясающе, — восхищённо заявляет его величество, когда я поднимаю с его стола папку с документами, на которую наложены охранные заклинания, препятствующие интересу посторонних. И меня не крючит от боли и сигнальные чары не срабатывают. — И что, даже открыть сможете?

Не нравится мне его интерес. Не нравится. Он не несёт угрозы в физическом плане, скорее… Чувствую себя, словно кобыла на торгах. Но у меня уже есть «хозяин». Я служу Сэйнарам. И искренне преданна своей родине.

— Чтобы открыть, надо больше, чем вплести свою магию в магию заклинаний. Надо их изменять, — отвечаю обтекаемо, не углубляясь в детали и принимаю решение переводить стрелки. — Ваше величество, вы говорили рассказывать вам обо всех подозрительных моментах, даже если им не нашлось подтверждения. Так вот, я обратила внимание на перстень вашей жены, который она носит на большом пальце правой руки. Это явный артефакт, структура заклинания в целом мне не знакома, в деталях похожа на совокупность нескольких щитов, но меня заинтересовал почерк. Он очень похож на тот, с которым работает нужный нам артефактор. Не идентичен, но похож. Можно ли как-то узнать, кто его делал? Возможно его создатель знаком с нашим умельцем, учился, или учил.

Уловка срабатывает. Король удивлённо вскидывает брови, задумчиво хмурится, пытаясь вспомнить данную вещицу, а я незаметно перевожу дыхание. От всех этих разговоров и жары пить хочется нещадно и мой взгляд поневоле цепляется за пузатый графин с водой, стоящий на столике у окна.