Моё бесконечное падение (СИ) - Невеличка Ася. Страница 33

— А куда мне тебя отвезти, если только там тебя поставят на ноги, Вит? — рассудительно ответил братец.

— Но там все… Сергей, Мари…

— Разве ты не соскучилась по Машке? — усмехнулся он. — А папа… Он сейчас для тебя менее опасен, ведь доверенность то у Синельникова.

Кир был прав, и с каждой минутой, удаляясь от дома Андрея, от красной комнаты несостоявшегося жениха, напряжение потихоньку отпускало меня.

Я сказала Коту где лежит его ключ к наследству, а воспользуется он им или нет — ему решать. Больше я этой семье ничего не должна. Впереди меня ждет правда об отчиме и Мари. Не уйду до тех пор, пока не вытащу всех скелетов, рассованных в их шкафах.

Горячечный бред прошел. Температура спала, оставив после себя изнуряющую слабость. Я проснулась, уже осознавая, где я и почему.

В комнате находился Сергей.

— Воды? Или лучше теплого бульона? Ты два дня без еды.

Так вот откуда такая слабость. Если еще учесть, что и в красном подвале я сидела без воды и еды, после поездки к бабе Гале.

— Почему вы здесь? — просипела я, пытаясь подтянуться повыше и сесть, но ничего не получилось.

Сергей встал и помог мне подняться, подложив подушку под спину. Только тогда я смутилась его взгляда. Представляю какой сейчас выгляжу: встрепанной, бледной, в мятой пропотевшей пижаме.

Но отчим молча вышел и вернулся с чашкой бульона, бережно обернутой салфеткой.

— Выпей сколько сможешь, — он передал мне чашку и снова сел в ноги на кровать.

— Вы не ответили, — напомнила я, отхлебывая теплый вкусный бульон.

Сергей отвел глаза, прежде чем ответить.

— Почему я здесь? — переспросил. — В этом доме? Или конкретно в твоей комнате?

— Днем? Почему вы днем дома? — я точно помнила, что рядом постоянно находился Кир, уходя к себе только ночью и днем, в колледж, но сейчас за окном светло, значит братец на занятиях, а отчим должен быть в офисе.

— Ах, вон ты о чем. Меня уволили. Теперь я могу остаться дома. Тем более чувствую себя неважно…

Только теперь я пригляделась к Сергею, отмечая его осунувшееся лицо, впавшие глаза, заострившийся нос и скулы. Выглядел он действительно больным. Сердце защемило от жалости, взывая к моей вине. Ведь это я так поступила с отчимом, отдала наследство папы убийце.

— Сергей, — я отставила чашку, чтобы она не вывалилась из задрожавших рук, — могу я вас спросить о прошлом? Ответьте мне правду. От нее зависит будущее всех нас.

Он уверенно кивнул, поощряя меня спрашивать.

— Вы причастны к убийству жены Андрея?

Мужчина не отвел глаз, но нахмурил брови.

— Я могу понять, откуда у тебя этот вопрос. Ведь Синельников в этом обвинил меня?

— Сначала ответьте честно на мой вопрос.

— Нет, я не причастен. Выстрел прозвучал со стороны Андрея.

Я выдохнула, моментально почувствовав слабость и в миг вспотевшие от волнения ладони.

— Значит, это не мог быть мой отец?

— Саша? — удивился Сергей. — Нет. Мы сидели рядом. Если бы выстрелил Саша, я бы не только оглох от выстрела, но и почувствовал запах гари… Почему ты спрашиваешь?

— Потому что Андрей косвенно признался в убийстве своей жены. Но я не хочу и не могу обвинять его в этом. Я боюсь, что Кот никогда не простит убийцу своей матери, как и Кир…

Тут я испуганно замолчала, осознав, что ляпнула лишнее.

— Кир, что? Договаривай?

Теперь обострившиеся из-за нездоровья скулы придавали лицу отчима злобный шарм. Я никогда раньше не смотрела на Сергея, как на мужчину. Он для меня был старым, как отец, пара Мари может, но не мне. А теперь всё изменилось, и я попала под влияние его сузившихся и потемневших глаз, под обострившиеся резкие черты.

— Задай мне еще один вопрос?

— Какой? — осторожно уточнила я, не в состоянии оторвать взгляд от лица отчима.

— Не я ли убил свою жену?

Он так спросил, что я сама захотела защитить его от этого нелепого обвинения:

— Не вы! Она же сама… себя.

— Надо же какие глубокие познания в секретах нашей семьи, — горько ухмыльнулся он.

— Так ведь и я ваша семья, — неуверенно вставила я, но Сергей остановил меня жестом.

— Тогда спроси, я ли довел ее до самоубийства?

— Кир считает…

— Не говори мне про Кирилла! Я сам с ним решу. Говори за себя. Ты считаешь меня убийцей, как и все?

Вот теперь я напугалась всерьез. Я увидела в отчиме ту же горячность, что и в Андрее. Нездоровую, сумасшедшую, та, которая может стирать человека и порождать на его месте монстра.

— Я… не…

— Ты сбежала к нему, когда я тебя напугал. Я помню тот день. Тогда я решил, что не хочу вашей связи с сыном. Привязываясь к тебе, он становится озлобленным против меня, хамит Марии, словно неуправляемый подросток. И я думал, это твое влияние…

— А теперь?

— Да, ты на него определенно влияла, но в лучшую сторону. Без тебя он совершенно сорвался с цепи. Тогда и обвинил меня в смерти своей матери.

Я затаилась, боясь пошевелиться или слишком шумно выдохнуть, чтобы не сбить его с признания.

— Но он не знал некоторых фактов, как я несколько раз оттаскивал ее от края, в очередной раз закрывая в больнице, в палате с особым уходом, надеясь сохранить ее, сберечь. Она сходила с ума, а врачи ничего не могли сделать… Эти ее попытки покончить с собой начались, когда она теряла связь с реальностью. А я ничего не мог сделать. Только следить, чтобы она не ушла…

— Но она не говорила…

— Она? Тёща? Она не знала. Никто не знал. Если бы открылось то, что мать Кирилла сумасшедшая, на нем осталась бы не стираемая метка. Я скрыл ото всех.

— И не уберегли.

— Не уберег… Я виноват. Но диагноз все же стоял суицид из-за хронической депрессии.

— Депрессия же не сумасшествие.

— Именно.

Он замолчал, и мне сказать стало нечего. Хотя спросить…

— Сергей, а Киру ты сказал?

Он внезапно приподнял одну бровь, чему-то удивляясь и разглядывая меня, но потом кивнул и ответил:

— Да, мы закрыли с Киром все вопросы. Теперь он знает о матери все.

— Это хорошо… Я устала, можно посплю?

— Конечно. Как проснешься, звони, вот новый телефон, там забиты наши контакты. Я принесу тебе горячий бульон с сухариками и чай.

Я улыбнулась, расслабляясь под его заботливыми жестами, помогающими мне лечь, поправляющими подушку и одеяло. И снова видела в нем не отчима, а мужчину. Эти мысли смущали меня, но не казались отвратительными. Теперь, когда я знала, что Сергей ни в чем не виноват, перестала бояться его, видя только заботливое отношение.

Вечером меня разбудил Кир, обрадовавшийся, что я очнулась и мне стало лучше. Рассказывать о пытках и угрозах Андрея я отказалась, упомянув только, что подозреваю его в главных злодеяниях.

— Тогда перепиши доверенность на отца?

Я поморщилась.

— Пока оставлю как есть. Если сейчас все менять — Андрей снова начнет охоту на меня. А я устала. И нам с Сергеем нужно хотя бы вылечиться.

Кир согласился, отметив, что с объявления моей помолвки отчим как-то резко сдал.

— У меня будет две небольшие просьбы к тебе. Поможешь?

Братец с готовностью кивнул, удивившись желанию взять академический год по учебе.

— Я не могу и не хочу учиться вместе с Костей, пойми. И в этот год много пропустила, я не сдам сессию. Лучше вернусь к учебе позднее.

— А сейчас что делать будешь?

Не смогла сдержать улыбку, когда братец невольно подвел меня ко второй моей просьбе.

— Сейчас я хочу в душ. Поможешь?

Кир застыл.

— Я? В душ? С тобой?

— По другому помочь будет трудно, — мне было забавно смотреть на эмоции сменяющиеся каруселью на лице.

— Вит, ты… я не смогу… Ты уверена?

Но я все решила, когда еще меня потянуло к Сергею. Мне нужно переломить мою зависимость от взрослых мужчин. Я хочу, чтобы меня тянуло к ровесникам, к молодым парням, с которыми у меня куда больше общего, чем с запрятанными грехами старших.

— Я уверена. Я хочу тебя, Кир.