История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro". Страница 10

Отец вышел из комнаты, хлопнула входная дверь. Крейван кое-как оделся и бросился следом.

Быстрым шагом, периодически трусцою, он двигался в направлении зарева, которое, наверняка было видно из любого конца города. На улице словно конец света наступил. Люди, по большей части женщины и дети, метались туда-сюда: женщины растерянные, дети возбужденные — чаще испуганные, иногда радостные. Одна женщина билась в истерике. Кто-то из старших пытался её успокаивать, но безуспешно: она рыдала и пронзительно звала какого-то Михела. К ней подошла другая женщина, худая как трость, с грубыми чертами лица и пронзительными черными глазами, ударила по лицу раз, два, три. Первая женщина задохнулась, рыдания оборвались. Худая прижала её к себе и, что-то негромко приговаривая, повела через улицу в дом. На улице совсем не было мужчин, даже подростков, только совсем старые, которые, как могли, пытались упорядочивать окружающую суету. Крейван поёжился и прибавил ходу.

До первых горящих домов идти оставалось всего ничего. Несмотря на раннюю весну, воздух ощутимо нагрелся. Представив, что творится вблизи эпицентра, Крейван вздрогнул. В лицо дул сухой жаркий ветер, он гнал прочь хлопья пепла, какой-то мусор. Завернув за угол, на улицу, на которой уже неистовствовала огненная стихия, Крейван лицом к лицу столкнулся с несколькими безликими, которые толкали тележку с водруженной на неё здоровенной пустой бочкой. Такие бочки стояли обычно на пересечении улиц квартала безликих и служили запасными резервуарами для сбора дождевой воды на случай длительной засухи. “Да, правильно, они должны везти её к Лягушачьему пруду, ближе ничего нет…” — промелькнуло в голове Фланахэна.

— Парень, давай быстрее — прорычал один из них. Он был раздет по пояс, мышцы дрожали от напряжения, по лицу крупными каплями стекал пот. Высокий и сильный, кажется, Крейван встречал его раз или два на домашних посиделках у отца. Не останавливаясь, он звонко хлопнул по бочке. — Компания О’Брейна только-только приволокла её подругу, бери свободное ведро и поливай стены…

Крейван устремился дальше. Глазам его открылось незабываемое зрелище: пылал весь юго-восточный сектор квартала безликих. Граница проходила сейчас по дому семьи Хармс (приятная пара, обоим под сорок, две симпатичные дочки, старшую — хоть сейчас под венец отдавай), дом пылал вовсю, но никто и не думал его тушить. Все сгрудились у южной стены жилища старого Роуэна. Часть добровольцев стояла в цепочке, передавая вёдра и кувшины с водой от бочки к стене, и обратно, уже пустыми. Другие, в одежде исходящей паром, с лицами, замотанными в мокрое тряпьё, вырубали изгородь между участками семьи Хармс и старого Роуэна. Три человека стояли чуть поодаль и, показывая то на дом Хармсов, то на спасаемый дом, вели какой-то ожесточённый спор. Воздух дрожал от сильнейшего жара. Крейван вскарабкался на край бочки — подменил совсем маленького мальчишку лет 12-ти. Следующие двадцать минут он брал, наполнял и отдавал. Работа была монотонная, её ритм нарушала только одна мысль — беспокойство о судьбе семьи Хармс. Фланахэн всё думал: успели ли они, родители и дочери, избежать смерти в огне? Или же их обожжённые до костей тела дополнят ряды могил жертв сегодняшней катастрофы? Позже, значительно позже, он узнал, что отец, Тиль Хармс, во время пожара зарабатывал деньги Ремеслом в Заморье, а жена и дочери, по счастливой случайности, загостились в тот вечер у бабушки, живущей в дальнем конце Квартала Безликих, и остались на ночёвку. Пока же Крейван наполнял ведра и мысленно оплакивал судьбу погибших безликих. Бросив взгляд на соседнюю сторону улицы, он увидел такую же цепочку людей — борьба с огнём велась по всему фронту. “Ещё немного и мне придется лезть внутрь, прямо в воду…” — подумал Крейван. Длины рук едва хватало, чтобы свесившись дотягиваться до воды (бочка и вправду была очень большой, высотой в полтора человеческих роста), страшно ныли мышцы рук и живота, гудели сухожилия, болела спина. Только-только он собирался спуститься вниз, в воду, как раздался пронзительный свист. Один из спорщиков, по-видимому, руководитель их пожарного отряда, бежал к цепочке:

— Все назад, отходим! Огонь уже близко!

Крейван с ведром в руке спрыгнул на землю. Цепь распалась, её звенья обтекали дом старого Роуэна, торопясь уйти под его защиту. Крейван оглянулся. Огонь уже подобрался к остаткам изгороди, отдельные язычки пламени расцветали на сухой траве, подсохшей за теплую и не очень влажную зиму, уже на участке старого Роуэна. Несколько человек, не сговариваясь, подбежали к бочке и начали толкать её прочь, назад к нетронутой огнём части квартала. Покрытие улицы (смола, которой безликие заливали дороги в своём квартале, была аналогом брусчатке, которую использовали обычные люди) под действием тепла, накатывающегося со стороны горящих домов начало плыть, колеса платформы, на которой была закреплена бочка, вязли — группа едва продвигалась. Крейван подбежал, подставил плечо. Ещё минуты две-три их усилия не давали результата, и казалось, бочку придётся бросить на съедение подступающему пламени, когда передняя пара колёс, наконец, выбралась натвёрдый участок. Дальше дело пошло куда веселее, и уже через пару минут группа присоединилась к остальным пожарным. Фланахэн заметил в руках у многих топоры и багры, а один, особенно крупный безликий ("это же Ульф Ниельстром, наш кузнец" — узнал-таки его Крейван), весь чёрный от копоти, держал в руке здоровенный кузнечный молот.

— Ульф! — окликнул его Крейван. — Ты не видел моего отца?

— Привет, юный Фланахэн! — Ульф поприветствовал Крейвана вскинутым к небу молотом. Короткая рыжая борода и длинные рыжие волосы были всклокочены. Подойдя ближе, Крейван заметил, что кончики прядей опалены, не иначе Ниельстром бился с огнём на передовой.

— Нет, я не видел Мастера Джейда, мой друг. Наверное, он укрепляет рубежи на другом участке — пламя идёт широкой полосой, чтоб его! Но ты не волнуйся, твой отец не из тех, кого какая-то стихия застанет врасплох — будь то пожар, или там ураган. У него и врагов-то почти не осталось — а они ведь куда опасней. Не волнуйся, малыш, — ещё раз повторил он, широко улыбнулся и подмигнул.

Даже через много лет Крейван не единожды вспоминал этот разговор. Не вина Ульфа, что он переоценил возможности отца. Но горький осадок до сих пор лежал на дне его души. Осадок в душе и привкус пепла на языке. Так было, так есть, и так и останется…

— А где городские пожарные? Разве они не отвечают за наш квартал? И разве не платим мы за их содержание наравне с остальными жителями города?

— Хорошие вопросы, молодой Фланахэн. Хорошие, но несвоевременные. Когда справимся с напастью, тогда и будем спрашивать. И почему пожарные подводы не приехали, спросим. И почему возникло сразу несколько костров в юго-восточной части района при юго-восточном же ветре, тоже спросим. И они, поверь мне, должны будут нам ответить. А пока нужно бороться за себя и своих близких.

Один из командиров их добровольческого пожарного формирования что-то прокричал. Ветер относил слова назад, но Ульф, похоже, расслышал.

— Сейчас разнесём эту завалюху по бревнышкам, — Ниельстром взмахнул молотом, будто наглядно подтверждая сказанное.

— А Старый Роуэн не будет возражать? — Крейван покосился в строну дороги, где прямо на обочине, безучастно глядя на подступающую стену пламени, сидел хозяин дома. В широко раскрытых глазах его отражалась жёлто-оранжево-красная круговерть, и мыслями он был где-то далеко.

Ульф скорчил гримасу:

— А что ему остаётся? Так и так дом пропадёт, не под топорами, так в огне. Но, в первом случае мы можем замедлить, а то и остановить огонь, а те, чьи дома уцелеют, потом помогут старику кто чем может. Начали, приятель!

Ульф пошёл к дому, где первые добровольцы уже ладили буксирные верёвки, закрепляя их за коньки крыши и оконные переплёты. Кто-то подогнал четырёх лошадей, животные испуганно ржали, косили глазами в сторону от пожара, но не делали попыток убежать. Крейван ещё раз взглянул на Старого Роуэна. Тот уже стоял на ногах и, как охотничья собака, втягивал воздух, широко раздувая ноздри. Глаза его сияли, от прежнего безразличия и следа не осталось. Он истошно закричал неожиданно сильным голосом: