История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro". Страница 61

— Засранец Майк, опять дверь не закрыл. — я осознал, что начинаю думать, как Билл.

Закрыв дверь, я повернул ручку замка и набросил цепочку. Привалившись к стене, я постоял немного, но так и не услышал звука отъезжающего автомобиля. Плюнув, наконец, на Хью и на его чувства, я поплёлся в свою комнату. По пути подёргал ручку двери туалета. Изнутри раздалось невнятное извиняющееся бурчание Майка. Пнув дверь ногой, я пошёл дальше и справил малую нужду в ванную. Потом поднялся на второй этаж и, не зажигая огня, рухнул на кровать.

Яркий солнечный свет заставил меня открыть глаза. "Окна на юг — это здорово, конечно, но иногда один минус перечёркивает все плюсы. Какого чёрта солнце светит так ярко почти что в начале зимы? Разве не должно оно весь день прятаться за низкими тучами, сеющими мелкий холодный дождь?" Все эти мысли потоком пронеслись в моей голове. Нет, уже не вполне моей: нашей с Биллом Маккуином. Процесс обращения практически завершён, теперь даже родная мать не отличит меня от настоящего Маккуина.

Солнце светило нещадно, нагревая небольшую комнату, в которой я проснулся. Спать не хотелось, я чувствовал себя почти что новым человеком, по сравнению с тем, который, едва ли не теряя сознание от усталости, упал вчера на эту кровать. Вот только вчера ли? Рука машинально похлопала по прикроватной тумбочке, но мобильника там не было. Он нашёлся в кармане спортивных штанов. Первое декабря, воскресенье. Десять часов утра. Вот так новости — я проспал больше двух суток. Хотя, учитывая обстоятельства, чему было удивляться? Я уже собрался отправить телефон на тумбочку, когда моё внимание привлек мигающий значок уведомления. Сообщение от Майка. "Билл, вчера тибя не дабудился. Сёдня и пробывать не стал. Захочиш пожрать чё-та есть вхоладильнике. Или нависти крошку Сью)))))) Не забудь что завтра встреча у Бреннана. Мы с Кейси и Дэйли паехали забирать заказ из Дерри. Будим поздна, пока!" Меня покоробила безграмотность Майка, но "захочиш пожрать" отдалось громким бурчанием в животе. Оставив всё на потом, я спустился на кухню. По пути, краем глаза я отмечал разные интересные для себя особенности обстановки своего нового жилища. Сейчас, благодаря Биллу, все было знакомо и привычно для меня, но каким-то периферийным сознанием я не переставал поражаться необычным вещам этого мира. Все эти яркие фонари, работающие за счет не масла и огня, но непонятного даже Маккуину электричества. Мобильник — маленькая плоская коробка из металла и ещё чего-то, яркие картины на экране которого изменялись движением пальца; но главным волшебством была, конечно, способность коробки передавать тебе слова неведомого собеседника, а ему — твои. Микроволновка, способная превратить за пару минут холодную пищу в горячую, точно только-только из обычной, дровяной печи. Так что холодильник, по сравнению с другими чудесами, не был чем-то особенным: всего-то ледник, заключённый в небольшой короб. Куда чудеснее было то, что в холодильнике нашлась пара упаковок мясной нарезки, полбулки хлеба, треть двухлитровой канистры молока и запечатанная баночка шпрот. Кроме того, в дверце обнаружились пара железных банок, наподобие тех, что хрустели под ногами во время схватки с Биллом Маккуином. "Гиннесс" — определил беззвучный голос в моей голове, "Пиво, когда-то одно из лучших, а теперь лишь одно из прочих…" Но пиво я решил оставить на потом, когда основная часть планов на будущее будет построена, а все насущные дела будут сделаны. Я вытащил всю снедь на пластиковый столик, накрытый белой клеёнкой, исчерченной ножевыми порезами. Нож нашёлся в раковине среди грязной посуды. Не столько разрезав, сколько разодрав упаковку с нарезкой, я плюнул на всякие приличия и, не обращая внимания на какой-то не совсем натуральный вкус, начал руками запихивать еду в рот, время от времени отпивая молоко прямо из канистры. Пока моё тело насыщалось, мой мозг начал планировать день. В первую очередь следовало принять душ и переодеться. Дальше нужно будет избавиться от грязной одежды. И в последнюю очередь найти тот проулочек, в котором Билл затеял свою последнюю драку. Впрочем, второй и третий пункты можно объединить. Одежда обретет свой последний приют рядом с хозяином.

Неожиданно выяснилось, что завтрак мой закончен, и уже несколько минут я размышляю, пялясь в висящий на выцветших голубеньких обоях почти что фотографический пейзаж. Вид с холма на долину, залитую солнцем. Светло-зелёные, жёлтые, бурые квадраты полей и садов. Пронзительно синее небо. Цепочка гор где-то далеко на горизонте. Картина прямым текстом звала в лето, к отдыху и безделью. Тем паче пора было приниматься за работу, отправляясь в первый зимний день в новом мире.

Каких-то сорок минут спустя, гладко выбритый и посвежевший, я вышел из дома по Герон Шоу. Погода стояла самая что ни на есть зимняя. Только-только вовсю светило солнце, и вот уже оно скрылось за низким облачным пологом. В руке я держал пакет со связанной в узел окровавленной одеждой. Мой "мустанг" 67-го года (вызывающе-черный и вытянутый, как клинок — от него так и веяло угрозой) был припаркован слева от крыльца. С независимым видом я забросил пакет в багажник, сел в машину и завёл мотор. Прогревая двигатель, я решил поездить сегодня подольше, чтобы за счёт навыков Маккуина я, Крейван Фланахэн, получил как можно более полную практику вождения. Рассеянно блуждая по передней панели, мой взгляд наткнулся на бардачок. В следующий момент меня накрыло чувство жажды, не моё, но матрицы личности пребывавшей во мне, а значит, всё равно, что моё. Хотелось не еды, не питья, ни каких-то плотских утех. Это чувство было для меня в новинку, разум Билла ничего внятного не подсказывал — мысли его скакали и путались в предвкушении какого-то неземного удовольствия, поэтому разбираться предстояло самому. Рука будто сама потянулась к ручке и явила свету беспорядок, царивший в бардачке. Скомканные бумажки, пластиковая упаковка зубочисток, несколько ручек (вряд ли пишущих). В глубине тяжело и угрожающе темнел "глок-17", а рядом, подальше от любопытных глаз лежал небольшой льняной мешочек, завязанный тонким шёлковым шнурком. Я вытащил мешочек, едва ли больше сигаретной пачки, и внимательно рассмотрел. Я видел его тысячу раз, но и сейчас все эти переплетения тончайших золотых, красных, зелёных и серебряных нитей завораживали. Вышивка представляла собою золотого дракона на красном и зелёном полях. Миниатюрная, но, вместе с тем, прекрасно прорисованная, она притягивала взгляд, заставляя любоваться собой даже неискушённого созерцателя. А внутри… Внутри лежала курительная трубка из тонкого прозрачного стекла и почти невесомый пакетик с многоразовой застёжкой. Лёд20, от одного этого слова меня начало трясти. Светлые, чуть с желтизною, крупные кристаллы: какое-то вещество, от которого Маккуин был без ума, и которое заменяло Биллу многие радости жизни. Я вспомнил, как некоторые жители деревень по всему Эйеринну и Большой Земле ходили в лес собирать мелкие неприметные грибы. Часть они сушили, а высушив, жевали, впадая в странное, сумеречное состояние, когда никто не мог потревожить их покой. После, они хвастались, что способны бродить по другим мирам, подобно грязным ходокам. То, что не съедали, шло на продажу молодым городским щёголям — студиозусам, рантье и деткам людей высокого полёта. Они, в свою очередь, использовали эти грибы ("сухари") в безудержных вечеринках, часто переходящих в бесовские оргии. Я не принадлежал к оному кругу простолюдинов, но в некоторые подробности был посвящен. Грибы никогда не пробовал, не то в силу природной осторожности, не то из-за брезгливости, не желая опускаться до уровня идиота, часами пускающего слюни и не способного контролировать мочевой пузырь и кишечник. Поэтому, когда пальцы сами по себе начали открывать пакетик, а глаза отыскали лежащую на полу зажигалку, я резко выдохнул, до боли прикусил губу, и открыл дверцу. На деревянных ногах прошёл несколько ярдов до решетки ливнёвки и, почти не колеблясь, бросил туда пакетик с кристаллами. Мне показалось, что разум Маккуина пытается оторваться от нашего уже единого целого. Билл вопил и ругался последними словами до тех пор, пока я не бросил на асфальт стеклянную трубку. Как ни странно, она уцелела при падении, но уже секундой позже хрустнула под подошвой моего кроссовка. Всё, Билл заткнулся. Он больше не делал попыток вырваться, скорее всего, он, образно выражаясь, потерял сознание. Тем лучше: обращение подразумевало полное подчинение личности, а преодоление порочной тяги Маккуина — значительный шаг на этом пути. Мысленно напоминая себе о необходимости найти и уничтожить все домашние запасы "льда", я вернулся в машину. Уже повернув ключ, я посмотрелся в зеркало заднего вида. Тяжёлый колючий взгляд карих глаз будто осуждал меня, но это только казалось. "Да, друг мой Фланахэн, придется тебе пожить с этим некоторое время…" — скрипучий голос лишь подчеркнул сказанное. Не в состоянии выносить более игру в гляделки со своим отражением, я отвёл взгляд и включил первую передачу. Самое время было заняться шопингом…