Такой финал (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 60

Но, вопреки ожиданиям Синдзи, ответом ему был не удар магии, а резкий спад ветра и холода. Спустя секунду перед ним над неизвестными противниками возникло иллюзия большого белоснежного облака, перечеркнутого молнией.

— Хорошо, — немного ослабив напряжение, произнес Синдзи. — Теперь давайте попробуем поговорить…

Глава 8 ч. 1

— Послушай, — вздохнул Мак, обращаясь к Арту. — Будет больно. Я не знаю, как все пройдет, но в тебе будет свет, пусть и пойдет он по ограниченным каналам, но это… Удовольствия будет мало.

Арт стоял в углу большой комнаты, стены которой были покрыты рунами и сложными конструктами.

— Было бы странно, если бы при вживлении в мертвеца, обладающего тьмой, света было бы щекотно, — хмуро произнес Арт и посильнее сжал рукоять меча, который был закреплен в специальном держателе в полу.

— Хорошо, — кивнул Мак. — Тогда мы начинаем.

— Постой, — остановил его Чистейший. — Если есть вероятность… Если что-то пойдет не так и я… перестану существовать. Ты должен мне кое-что пообещать.

Мак нахмурился и открыл было рот, чтобы объяснить, что все просчитано, тут его охватило любопытство и кивнул.

— Хорошо.

— Ты должен пообещать мне, что позаботишься о ней, — серьезно сказал паладин.

— Ты о Левитании?

— Нет. Я о Империи, — ответил Чистейший. — Обещай мне, что позаботишься о империи, если со мной что-то случится.

Мак заглянул в темные провалы глаз темного паладина и кивнул.

— Я позабочусь о ней, если с тобой что-то случится. Обещаю.

Арт кивнул и опустился на колени, уперевшись лбом в перекрестие меча.

— Начинайте. Чем дольше тянешь, тем страшнее.

— Легенда легенд, Арт Чистейший чего-то боится? — по-доброму улыбнулся Мак.

— Это самое страшное. Все мы боимся того, чего не знаем. — Коротко ответил Арт и прикрыл глаза, начав шептать молитву одними губами.

Мак развернулся и вышел из комнаты.

Руны и конструкты вспыхивали не по очереди, не разом, а согласно сложному алгоритму. Каждая вспыхивала белоснежным, ослепляющим светом, но тут же руны вокруг нее чернели, поглощая энергию света, экранирующие конструкты.

Одна за другой, руны начали отделяться от стен и отправлялись в полет по комнате. После нескольких кругов эти руны, словно стрелы пронзали тело паладина, оставляя белоснежные росчерки в воздухе и дымящиеся серым дымом пятна на теле Чистейшего.

— Прости меня, святая дева и силы света, что шли за делом и словом моим… — усиливался голос Арта. — Прости меня тот свет, что дарит жизнь и стал души моей дорогой…

Слова молитвы становились все громче. Боль от пронизывающих рун света все усиливалась, и темный паладин уже не едва держался. Руки напряглись, сжимая рукоять меча. Еще немного и он был готов отпустить свой клинок и свернуться калачиком от обли.

— …Не сломлен и чист душой перед тобою! Но грех мой тяжек! Я убийца!..

На последних словах, паладин умолк. Набрав полную грудь воздуха он заревел раненным медведем. Раз, за разом, он набирал полную грудь и орал. Из раскрытого рта по началу текла прозрачная слюна, за ней черная, перемешанная с темной силой, а под конец она приобрела светло-серый оттенок.

Когда последняя руна пронзила его тело и ритуал медленно, с тихим шипением, закончился, Арт Чистейший уже не мог орать. Он замер недвижимой статуей.

— Арт? — подошел к нему Мак. — Арт, ты меня слышишь?

Паладин стоял на коленях с закрытыми глазами. Он так и не отпустил рукоять меча.

— Арт! Ты живой?!! — крикнул темный подмастерье и потряс его за плечо.

— Мертвый, — ответил Арт утробным басом. — Я давно мертв.

Темный паладин открыл глаза, наполненные белоснежными белками без зрачков и радужки. Глубокий вдох, на пике которого белизна глаз паладина пошла черными трещинами. Кожа паладина приобрела белоснежный оттенок, но выдохнул он черный густой дым.

В комнату вошли мастера, участвовавшие в создании ритуала и Синай-Ку. Мак опустился на колени перед Артом, положил культю на его меч и улыбкой произнес, глядя в глаза Арту Чистейшему:

— С днем рождения, Император!

За его спиной на колени опустились все остальные.

Главный жрец был похож на большую новогоднюю елку. Он был одет в золотое одеяние, расширявшееся у земли, что придавало ему довольно забавный вид. Дополнял несуразный вид массивный обруч на лысой голове, на затылке переходивший крылья. Тем не менее, этот наряд не мешал распекать подчиненных.

— Три дня! Нам осталось всего каких-то три дня, а вы допустили, чтобы эти выродки добрались сюда! — брызжа слюной орал мужчина на стоявших перед ним на коленях несколько старших жрецов. — Вы идиоты не способны даже задержать их! Не армию! Не бога! Каких-то смертных идиотов!

— Мы удержим защиту! — попытался возразить один из жрецов, поднявших голову. — Три дня — это немного! Мы сможем выстоять…

— Молчать! — рявкнул Главный и влепил ему пощечину. — Вчера они показались на границе владений, а сегодня они уже приволокли к стенам храма свою армию! Вы оглянуться не успеете как эти святоши умоют…

— «Праведный взгляд» указал, что это не орден Белоснежной розы. На севере объявились северяне, пришедшие с земель Баритонии… — не поднимая головы поправил другой послушник.

Главный жрец сверкнул гневными глазами и глядя на жреца рыкнул:

— Посмотри на меня!

Тот поднял голову и тут же получил по лицу пощечину наотмашь.

— Ты считаешь, что северяне это лучше? — покраснел главный жрец и выхватил покрытый драгоценными камнями кинжал, после чего завизжал истеричным голосом и принялся размахивать оружием. — Скажи, что северные недоноски лучше и я выпущу твои кишки во славу ее тени!

Посмевший поправить жрец не шевельнулся и не произнес ни звука, но по капельке пота, прокатившейся по его лбу было понятно, что угрозу он воспринял всерьез.

Сжав зубы до скрежета главный жрец принялся расхаживать вдоль строя их стоявших на коленях подчиненных.

— Слушайте меня! Мы больше не можем ждать! Великий Шимат больше не будет терпеть имперских ублюдков на своей земле! Враги рядом и они ловят каждое дыхание нашего повелителя, в надежде, что тот отречется от своего народа! Но Шимат — это не правитель этих земель! Шимат — это наследие великого дракона Роккоташ!

Он резко остановился и оглядел жрецов безумным взглядом.

— Мы призовем ее тень! Сегодня! Мы не можем ускорить ритуал пробуждения, но мы можем добавить ему сырья. Того самого, что даст толчок к пробуждению нашей богини!

Он указал на посмевшего возразить жреца и рявкнул:

— Ты! Ты будешь первым! Ты первым отдашь всю свою силу, всю кровь и душу нашей повелительнице!

Жрец сглотнул ком и судорожным голосом произнес:

— Благодарю.

После чего рухнул в поклоне, как следует приложившись лбом о пол.

Вдруг пол содрогнулся и главный жрец с опаской оглянулся.

— Немедленно… начинайте немедленно… — прошептал, но оглянувшись обнаружил жрецов в том же положении. — Я СКАЗАЛ СЕЙЧАС!

Посередине огромного зала висело сердце мертвого дракона. Не смотря на то, что прошло не одно тысячелетие, оно было все таким же розовым, словно его совсем недавно достали из груди Роккоташ и отмыли от крови.

На нем сохранились остатки лепестки перикарда и оно напоминало старый мяч из тряпок который очень долго и с удовольствием пинала детвора.

Не смотря на свой непрезентабельный вид, не одна тысяча Шиматцев сложила голову, чтобы уберечь сердце Роккоташ от кражи и уничтожения. Имперские маги рыли носом землю чтобы обнаружить исчезнувшее сердце, но фанатичная преданность своей повелительнице сделала свое дело. Его уберегли.

Сейчас же сердце находилось в центре огромного ритуала. Помимо сложных конструктов и трехмерных гексаграмм, в ней участвовало более семидесяти алтарей. Каждый был покрыт рунами и на каждом лежал жрец. Только на крайних были прикованы послушники, но не стоит сомневаться, если бы у главного жреца был хотя бы один жрец в запасе — он принес бы его в жертву.