Цена спокойствия (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка". Страница 26

Вокруг строения простиралась равнина, поросшая травой. Мимо нагромождения камней пробегала узкая дорожка с искусственным покрытием — единственный признак того, что незадолго до Катастрофы здесь бывали люди. Больше взгляду зацепиться было не за что. Лишь у горизонта виднелись какие-то небольшие домики и тёмная стена деревьев.

Проявился лиловый туман. Словно в насмешку, он укутал и дальние строения, и лес, и равнину, обозначив очень маленькую территорию — руины, небольшой отрезок окультуренной тропы и поле диаметром в пару километров. Вырай будто прямым текстом заявлял ребёнку, что дом её очень и очень далеко.

Настя плюхнулась на траву и громко заревела.

Поначалу слёзы лились ручьём, но потом девочку словно выключили. Страх снова запрятался куда-то в глубины сознания. Настя сорвала пучок травы и высморкалась. Потом вытерла лицо подолом футболки и уже чуть спокойней осмотрелась. И не увидела ничего нового.

В памяти всплыли уроки ОБЖ — если ребёнок вдруг оказался вне родного поселения, покидать нормальную территорию ему нельзя, чтобы Марина Викторовна с помощью родителей смогла «настроиться» и найти. Настя даже немного повеселела — рано или поздно к ней придёт папа или мама, и всё будет хорошо. Главное, дождаться. Вот только после истерики очень хотелось пить, а рядом не было видно никаких источников воды. Выходить из развалин на открытую местность девочка боялась.

Ярким пятном в траве выделялся рюкзак. На тех же уроках учителя не раз предупреждали — незнакомые, бесхозные вещи трогать нельзя. Поэтому Бондаренко старалась на него вообще не смотреть, чтобы ненароком не увидеть какое-нибудь потустороннее свечение. Она встала и огляделась ещё раз, надеясь, что раньше просто не заметила какое-нибудь здание.

Но пейзаж не изменился. Трава, камни, узкая дорожка, бегущая мимо, и тишина. Которая вдруг уступила место еле слышному шуршанию. Настя подпрыгнула от неожиданности:

— Кто здесь?!

Ответом было жалобное «мяу».

— Я на такое не поведусь! — крикнула девочка и завертела головой. — Нашли дуру!

— Мрмя-а-а-а-у!

Рюкзак зашевелился, раздалось то самое шуршание.

— Дядя чёрт! Вы меня больше не обманете! Мне про вас папа много рассказывал, вот! — выпалила Настя сумке. — И вообще, мне много всякого боевого известно! И ещё у меня татуировка на плече! И в карманах мамины гвоздики заговорённые, а ещё… ещё… Я уже почти ведьма, и тётя Марина меня в ученицы взяла!

Бондаренко безбожно врала. На огород она вышла в лосинах, майке и старых разношенных шлёпанцах, кармана не было ни одного — гвоздики или другие амулеты просто негде было спрятать, никаких зачатков способностей к колдовству не имелось, да и не могли они появиться ещё несколько лет, даже если и были. А татуировку делали только выпускникам.

— Так что берите меня и несите домой, а то вам кранты!

С каждым словом «мяу» становилось всё тоньше и громче, а рюкзак шевелился всё активней — кто-то внутри реагировал на человеческий голос.

Девочка осторожно подошла и пнула ранец ногой. Мяуканье на секунду остановилось, а потом возобновилось, только теперь оно было похоже на плач.

— Да бли-и-ина, надоело! — вскрикнула Настя, отогнала воспоминания о чёрте под личиной ребёнка, наклонилась и рывком расстегнула молнию.

Из рюкзака выскользнул взъерошенный котёнок. Он был очень маленьким и невозможно худым. Даже рыжая шерсть не скрывала острый позвоночник и рёбра. Завидев человека, он выгнул спину дугой, распушил хвост и зашипел.

— Ой, вот только не надо тут панику разводить! — Бондаренко почувствовала прилив храбрости. Маленькое существо боялось ещё больше, чем она сама. И это точно был обычный котёнок.

Ведь он не был чёрным или трёхцветным, взрослым или слишком большим. Рыжий представитель семейства кошачьих — это, наверное, единственное существо, которым нечисть не умела притворяться. По крайней мере, так говорили на уроках.

— Этот гад и тебя украл? — девочка опустилась на корточки, и пушистый комочек, вмиг растеряв всю грозность, рванул в сторону и скрылся в траве.

— Ну и ладно. Без тебя обойдусь, — обиделась Бондаренко.

Поразмыслив, ребёнок по-детски решил, что раз в рюкзаке сидел котик, то ничего опасного там быть не может, поэтому решительно расстегнула замок до конца и стала изучать содержимое.

Пластиковая двухлитровая бутылка с водой обрадовала больше всего. Но Настасья не сразу отвинтила крышку. Она долго рассматривала содержимое — не отсвечивает ли жидкость изумрудным или лиловым, не плавают ли внутри какие-нибудь козявки или хлопья, нет ли мутного осадка.

Напившись, Настя продолжила копаться внутри. Нашла пакетик ржаных сухарей, три не совсем спелых яблока и пакетик конфет-леденцов, срок годности которых закончился двенадцать лет назад. А ещё начатый рулон туалетной бумаги, серый трикотажный жакет большого размера, полупустой коробок спичек и маленький складной ножик. В боковом кармане лежала записка: «Надеюсь, конфетки вкусные. Блохастый — это чтобы скучно не было. Удачи, маленькая принцессочка. Дядя Вениамин».

— Козёл! — беспомощно промямлила Настя. — Ещё и издевается!

По щекам снова покатились слёзы.

Она так и просидела среди камней до самого вечера. Съела одно яблоко и пару сухариков, а конфеты зашвырнула подальше. Жакет поначалу игнорировала, но когда потянуло вечерней прохладой, всё-таки закуталась в немного колючую ткань. Стало тепло — одёжка скрыла даже колени. Рукава, правда, пришлось подвернуть, но это были мелочи.

Котёнок не показывался — видимо, нашёл что-то поинтересней напуганной десятилетней девчонки.

С наступлением сумерек страх снова стал потихоньку превращаться в панику. Хоть за весь день Настя не увидела ни одного живого существа, кроме рыжего собрата по несчастью и птиц в небе, сейчас ей вспомнились монстры и простые, но тоже очень опасные хищники. Которые чаще всего вели ночной образ жизни.

К сожалению, здесь спрятаться было совершенно негде. Девочка несколько раз пробовала допрыгнуть до плоских «перемычек», соединявших вертикальные каменюки, но лишь ободрала о шершавую породу ладони. Темнело очень быстро, сердце колотилось всё сильнее, а в траве стали мерещиться чудовища. Настя забилась между двух центральных валунов — они совершенно не подходили на роль укрытия, но находились достаточно близко друг от друга, чтобы образовать узкую щель, в которой можно было сжаться в комочек.

И стала шёпотом приговаривать:

— Мамочка, найди, найди меня, пожалуйста!

Очень скоро услышала приближающийся рёв моторов. Вначале встрепенулась радостно, но потом поняла, что это вряд ли её спасители — в Приречье для путешествия сквозь Вырай использовали бесшумные, работающие на крови и туманниках «двигатели». Конечно, были и обычные автомобили, но на них катались по территории поселения, и то очень редко, предпочитая велосипеды и лошадей — экономили дефицитное топливо.

По развалинам скользнул отсвет фар. Настя распласталась меж валунов, надеясь, что трава поможет остаться незамеченной. Сама же постаралась увидеть как можно больше, чтобы понять, какие люди или нелюди прервали её одиночество.

Машин было несколько. Из-за камней девочка не смогла понять, сколько конкретно, но явно больше двух. Проехав чуть дальше, из-за чего в развалинах снова стало темно, они остановились. Послышалось хлопанье дверей и голоса. Незнакомцы говорили на неизвестном языке, поэтому Настасья после коротких раздумий осторожно поползла вперёд. Двигаться по-пластунски она умела — Денис Кириллович к преподаванию военной подготовки относился ответственно. В какой-то момент рука наткнулась на что-то твёрдое. В темноте детали было не разобрать, но при торопливом ощупывании стало ясно, что это цепочка с каким-то кулоном. Решив рассмотреть находку в более спокойной обстановке, Бондаренко не придумала ничего лучше, чем повесить украшение на шею — из детской головки, которая целый день работала на пределе, выветрились все предостережения и наставления взрослых на эту тему. Ещё несколько аккуратных движений, и Настасья уже могла рассматривать пришлых, осторожно выглядывая из-за камня.