Цена спокойствия (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка". Страница 40

— Может, прекратите таращиться? — не выдержала Молотова. — Вас не учили, что так делать не слишком-то вежливо?

Она не любила преувеличенного внимания — рваная бледная линия тянулась от нижней челюсти по щеке вверх, проходила в миллиметре от уголка глаза, на лбу становилась ещё шире и заканчивалась у самой линии роста волос. Когда-то Ника пыталась скрывать правую половину лица длинной чёлкой, но, в конце концов, смирилась с тем, что женская красота — не про неё, и ради удобства стала зачёсывать волосы назад. Шрам всегда притягивал чужие взгляды, но с таким бесцеремонным любопытством Молотова встречалась впервые. А если учесть, что помимо шрама лицо сейчас было разукрашено синяками и ссадинами, этот Вячеслав Коваль переходил все границы.

— Такое ощущение, что мы уже встречались, — Слава не обратил внимания на грубый тон, — вот только где — не пойму.

— Вряд ли, — буркнула Ника, — такого наглеца я бы точно запомнила.

Переход на «ты» произошёл легко и сам по себе.

— Я не наглец, — обезоруживающе улыбнулся искатель, — а непосредственная личность. И чего кипятишься? Тебе же не я фэйс разрисовал. Хочешь, покажу свои шрамы? Даже на заднице есть. И на голове, видишь? Целых три, твой рубец и рядом не валялся!

Это прозвучало настолько по-детски, что женщина рассмеялась. Вся злость куда-то испарилась.

— Ладно, непосредственная личность, скажи, у вас в машине лопата есть?

— Хочешь по башке мне настучать? Или клад искать пойдём? В первом случае я против, во втором — только за.

— Нет, — посерьёзнела женщина. — Там, в холодильниках, три тела. Надо их похоронить по-человечески. А лопату в вещах оборотней я не нашла.

Сычкова окинула взглядом развалины:

— Неужели это правда?

— Конечно. Я не вру, тётя Марина.

— Что ты. И мыслей таких не было. Просто ситуация невероятная…

— А что такого? — пожал плечами Максим. — Стоунхендж всегда будоражил умы учёных и охотников за чудесами. Насколько я помню, даже с возрастом строения долго не могли определиться. Про функцию и говорить нечего.

— Да, я тоже помню. То кладбище, то друидский круг, то здравница.

— Ага. А ещё древняя обсерватория, часть навигационной системы инопланетян и календарь.

Настя удивлённо переводила взгляд с отца на колдунью, потом не выдержала:

— Вы что, знаете это место?

— Конечно, доча. Его все знают. Вернее, знали. Вот только о том, что это может быть болван, никто не предполагал.

— Болван?

— Более известное название — голем, — ведьма мягко улыбнулась ребёнку, — только не спрашивай у меня ничего — я пока плохо разбираюсь в колдовстве не нашего региона.

— Я, конечно, вообще ни в каком не разбираюсь, но вспомни подвал школы. — Бондаренко покосился на дочь. — В общем, знаешь, о чём я. Вырай забрасывает куда угодно. Ты, конечно, вольна путешествовать там, где хочешь, но ведь всякое бывает. А если придётся в Австралии оказаться или в Южной Америке? На правах бывшего классного руководителя рекомендую начать заполнять пробелы в знаниях.

— Ещё тогда, в подвале, пришла к такому же выводу, — успокоила учителя женщина.

— Хватит болтать! — воскликнула Настя. — Если страшно идти внутрь, так и скажите! А не умничайте.

Максим и Марина переглянулись.

— Тёть Марин, не бойтесь. Я там целый день просидела. Амулет во-о-он к той каменюке улетел.

Сычкова сделала шаг вперёд.

— Видите? Всё нормально. Чудище не образовывается. Папка, пошли.

— Нет, стойте там, — заволновалась ведьма. — Лучше вам эту вещицу не трогать, пока не поймём, что она из себя представляет.

Почти вся трава доставала до середины икр. Кое-где она была примята, особенно возле центральных камней — девочка действительно провела здесь много времени. Сначала Марина просто высматривала амулет, но затем опустилась на колени и зашарила по земле руками. Нашла пакетик с просроченными конфетами, нехорошо подумала о Вениамине и продолжила искать. В какой-то момент вдруг поняла, что кончики пальцев покалывает, а в голове звучит нежная, еле слышная музыка. Замерла, прислушалась к своим ощущениям. Поводила руками над травой и выяснила, что покалывание то усиливается, то ослабевает.

Дальнейший поиск магического предмета походил на игру «горячо-холодно». В тот миг, когда пальцы коснулись чего-то тёплого и твёрдого, музыка в голове из успокаивающей и зовущей превратилась в торжественную, а затем резко стихла. Ощущения в подушечках пальцев тоже исчезли.

Подвеска была сделана из неизвестного ведьме металла, похожего на сталь и серебро одновременно. Драгоценных камней женщина за эти годы тоже повидала немало, но те, что густо усеивали ажурную металлическую веточку, были незнакомы.

А ещё от украшения веяло Силой. Мощно и ровно.

— Идите к костру, я скоро!

— Нашла? Что это? — крикнул Бондаренко.

— Конденсатор, сто процентов. Но какой-то не такой. Идите, мало ли.

Мужчина кивнул и потянул слабо упирающуюся девочку прочь:

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Тётя Марина потом всё расскажет. И покажет, если можно будет.

Когда люди отошли на безопасное расстояние, приреченская ведьма принялась изучать попавший к ней в руки предмет.

При более детальном осмотре стало ясно, что ажурная веточка отломана от чего-то большего — имелся не слишком хорошо обработанный край, немного шершавый и тусклый. Камешки тёмно-кирпичного цвета, на первый взгляд никак не закреплённые, плотно сидели в металле. Цепочку заменяла тонкая, но очень прочная нить. Сычкова присмотрелась и поняла, что это волосы, сплетённые затейливым образом.

Марина закрыла глаза и попыталась понять, кто и когда заключил Силу в этот конденсатор. И неожиданно соскользнула в глубокий колодец беспамятства.

Глава 11.1

Нечистая Сила, в отличие от Растений, Животных и Грибов, достаточно пластична. Каждая особь относится к конкретной таксономической единице лишь при определённых условиях. Так, например, Вампир (Lamia) может быть отнесён к Классу Разумных или Условно Разумных существ, к Семейству Человекообразных либо Звероподобных. Это зависит от того, какой кровью питается особь, как часто, и как долго она находится в подобной форме существования. Лишь Подцарство, Тип и Вид остаются неизменными.

Конечно, мнение автора может быть в корне неверным, и продолжатели его дела найдут какие-либо критерии, по которым нечистая сила будет классифицирована в устойчивых рамках.

М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».

Прасковья старательно скрывала истинные чувства от учеников и подопытных. Но самой себе врать не могла. Она злилась — на недостаточно сильных и опытных последователей, на себя за слабое вместилище, на саму ситуацию с поселением и испорченным островом.

— Можете начинать выводить здоровых. Семь человек на каждого из вас, не больше. Раздеть не забудьте — не надо ничего отсюда выносить.

— А с остальными что делать? — спросил один из целителей.

— Ничего, — болезненно поморщилась ведьма, — оставим их здесь.

— Но как же…

— Жалость должна быть адекватной. Противоядия нет, жизнь в них стремительно разрушается, как тела отреагируют на человеческие территории — неясно. Мне тоже очень не хотелось бы… Да, это хорошие ребята, отличные экземпляры, но нужно правильно расставлять приоритеты.

— А Павел?

Прасковья сделала вид, что не слышала последний вопрос.

То, что бо́льшую часть подопытных спасти всё же не удастся, она поняла после исследования крови поселенцев. Пока белёсое вещество успело заменить лишь лейкоциты, но стало ясно — процесс запущен, и исправить уже ничего нельзя. Это было похоже на то, как Вырай превращает обычных, живых людей в проклятых, когда тело приобретает новые черты и свойства на клеточном уровне.

На что-то такое она и рассчитывала, скармливая местный урожай юношам и девушкам. Вот только безымянный молодой Высший обошёл её на повороте.