Эпсилон в созвездии Лебедя (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein". Страница 25

— Ты любишь её?

— Не её.

Наступила тишина. Кесси не знала, что сказать, да и не была уверена, что правильно поняла то, что услышала только что.

— Гратин… — тихо сказала она.

— Не волнуйся, — Гратин усмехнулся и снова посмотрел на неё. — Я в курсе — брак священен, и между супругами всегда любовь. Даже если муж бросает жену и беременную отправляет на край света, в лапы к своей сумасшедшей матери. Я не бунтарь. Пусть всё будет, как есть.

Несколько секунд они смотрели друг на друга.

— Подпиши документы, — продолжил Гратин, не отрывая от Кесси взгляд. — И я пойду домой.

Не глядя толком на бумагу, Кесси начертила вензель Кинстонов на трёх листах и протянула их перед собой. Смотреть на Гратина она боялась. Она думала, что когда разберётся в сказанном Августой, станет легче, но теперь в голове крутилась новая фраза: «Между супругами— всегда любовь».

Юрген давно уже казался забытым сном. Несбывшейся мечтой. И тем не менее ни одного другого мачо-альфу она рядом с собой видеть не хотела.

ГЛАВА 14

Наступила осень, и холодные капельки дождя всё чаще барабанили по крышам, сползали по стёклам окон, расчерчивая их затейливым узором.

Кесси совсем перестала выходить из дома и даже не стала заказывать себе новые платья на осень — животик был уже настолько большим, что, как ни прячь, привлекал к себе внимание. Да и настроение у неё было странное — всё время накатывали приступы тоски и одиночества, ощущение собственной беспомощности и бессилия перед миром, наполненного ревом машин, проносившихся за окном.

Офис давно уже встал на ноги, а новых проектов Кесси не затевала, полностью погрузившись в свой осенний сплин.

Гратин приходил по-прежнему — и даже не реже. Всё ещё таскал лакомства и небольшие подарки, среди которых всё чаще встречались плюшевые игрушки и тёплые шарфики — Кесси так и не поняла, кому предназначалось это всё, ей или готовившемуся появиться на свет малышу.

— Обоим, — с улыбкой сказал как-то Гратин, когда Кесси решилась спросить. К тому времени они могли уже разговаривать обо всем, и Гратин стал такой неотъемлемой частью её жизни, что Кесси просто не могла себе представить, как раньше обходилась без него.

Как-то вечером, когда в очередной раз по окнам стучал дождь и тихонько шелестели за окнами машины своими аэроподушками, Кесси услышала звонок в дверь. Она замерла с тарелкой в руках — Августы не было дома, и Кесси как раз собиралась поужинать в одиночестве. Беглым взглядом окинула рис и единственную отбивную — появление Гратина было приятной новостью, но неожиданной, так что подготовиться она не успела. Поставила тарелку на стол и пошла открывать.

За дверью, впрочем, Гратина не оказалось. Вместо него стоял Хайнрих — джентльмен, которого вблизи Кесси видела всего пару раз.

— Эм… добрый день, — пробормотал Хайнрих неуверенно.

Кесси застыла, внимательно разглядывая мужественное, но усталое лицо, широкие крылья носа и коротко остриженные волосы.

— Добрый вечер, — задумчиво произнесла она наконец. — Хайнрих, кажется, так?

— Да. Августа здесь?

Кесси подняла бровь и покосилась на вешалку, куда был направлен взгляд Хайнриха.

— Нет. Но вы можете пройти, подождать… — Кесси прервала сама себя. — Вообще-то, я думала, что она у вас.

Хайнрих ещё больше помрачнел и покачал головой.

Кесси немного подумала.

— Наверное, вам всё-таки лучше войти, — она отступила в сторону и жестом пригласила гостя в квартиру. — Я сейчас ей позвоню.

Они прошли в комнату, Хайнрих устроился на диване — сидел он странно, ссутулившись и сцепив руки в замок. А когда Кесси достала телефон, перехватил её ладонь и произнёс тихо, почти умоляюще:

— Только не говорите ей, что я здесь.

Кесси отметила про себя ещё одну странность. Мужчин за последний год она успела повидать достаточно, но этот не походил ни на одного из них. Он будто бы… угас. Впрочем, в трубке уже звучали гудки, и Кесси решила оставить этот вопрос на потом.

— Августа? Ты где? — сходу спросила она, услышав неловкое: «Да?».

— Кесси… — наступила тишина. — Кесси, я хотела за всё тебя поблагодарить…

Кесси покосилась на Хайнриха, прикрыла трубку рукой и отошла поближе к окну.

— Августа, что с тобой?

— Ничего… — снова тишина. — Ничего, всё хорошо. Просто я думаю, что должна вернуться к матери. Спасибо тебе ещё раз.

Кесси ещё больше укрепилась в мнении, что что-то всё-таки не так. Снова кинула взгляд на гостя и торопливо вышла в коридор, а затем зашептала:

— Августа, как это понимать? Ты бы хоть мне что-то сказала. И потом, она же заставит тебя вступить в брак. Ты же этого не хотела.

— А теперь хочу.

— М… Да? Тебе понравился жених?

— Я его не видела ещё. Но, Кесси… — Августа, как ей показалось, сдержала всхлип. — Я так больше не могу. Сколько ещё я должна ждать? Люблю я его или не люблю, но между нами ничего не будет никогда.

— Августа! Стоять!

Голос Августы смолк.

— Ничего не предпринимай. Через десять минут перезвоню. Хорошо?

Тишина.

— Ради меня.

— Ладно. Буду ждать.

Кесси вернулась в комнату и уставилась на гостя в упор. Будто почувствовав её взгляд, Хайнрих неуверенно поднял глаза.

— Августа выходит замуж, — произнесла Кесси, тщательно печатая слог и не отрывая от Хайнриха глаз.

Хайнрих неверяще взглянул на нее. Потом отвел взгляд и практически прошептал:

— Я рад за неё. Так будет лучше для всех.

Кесси вскинула бровь и медленно приблизилась к нему.

— Что?

Хайнрих, не ожидавший от беременной леди такого напора, немного оторопел.

— Так ведь будет лучше для всех? — неуверенно спросил он.

— Ты мужчина или нет? — рявкнула Кесси и, дёрнув его за рукав, заставила встать. Хайнрих ошарашенно открыл рот. — Она год из-за тебя страдала — и хочешь, чтобы всю жизнь продолжала страдать?

Хайнрих озадаченно смотрел на неё какое-то время, потом, словно убеждая себя в чем-то, провозгласил:

— Я как раз не хочу, чтобы она страдала.

— Тогда тебе придётся наконец-то с ней поговорить.

— И что я ей скажу? Прости, между нами ничего не может быть? Уверен, что она это поняла и сама.

— А между вами ничего не может быть?

Хайнрих затравленно посмотрел на нее.

— Она хочет быть только с тобой. А ты хочешь чего?

— А я не хочу причинять ей боль!

— Идиот! Я таких идиотов на второй день увольняю!

Хайнрих непонимающе приподнял бровь. Кесси решила, что надо сбавить тон.

— Хайнрих, ты же любишь её, — сказала она уже мягче. — Иначе с чего бы ты так переживал?

Хайнрих снова надолго замолчал.

— Люблю, — признался он наконец. — Но вместе нам не быть никогда.

— Почему?

Взгляд Хайнриха изменился немного, и он посмотрел на хозяйку квартиры так, как смотрели мужчины всегда — насмешливо и немного свысока.

— У меня же ребенок.

— У меня тоже скоро будет, и что?

Хайнрих опять замолк и продолжил только через несколько секунд.

— Ты же знаешь Августу. Какая из нее мать?

— Лучше никакой, чем такая, как она?

— Я не про то! — Хайнрих высвободил руку из пальцев Кесси и прошёлся по комнате из конца в конец. — Она же… Ну… Совсем юная, — произнёс Хайнрих, когда остановился у окна. — У неё впереди вся жизнь. Полная собственных детей. Зачем ей я?

— Может, это она будет решать?

Хайнрих поджал губы и посмотрел на неё через плечо.

— Что она может решить? Ей всего девятнадцать лет.

— Хайнрих, — Кесси медленно подошла к нему и сдавила плечо. — Если сейчас ты не дашь ей решить, быть ли ей с тобой, через пару недель всё и правда решат за неё. Анна даже совершеннолетия не будет ждать. Может, хоть один из вас подумает о том, чего хотела бы сама Августа?

Хайнрих явно не знал, что сказать.

Кесси протянула ему телефон.

— Я ей больше не позвоню. Хочешь, чтобы вы оба были счастливы — сделай это сам.