(не)приятность для дракона (СИ) - Гордова Валентина. Страница 29

Спрашивать, какую именно, я не стала. Догадываюсь, что речь шла о последней, где мне обещали наследника под сердцем.

Грустно это всё.

Не дожидаясь моих слов и сам больше ничего не говоря, дракон развернулся и вышел, громыхнув дверью. С какой-то обречённостью я проследила за красноватым сиянием, проползшим по её кромке, отстраненно думая о том, что меня заперли.

— 27-

Остаток дня я бесстыдно проревела. Сидела на полу, обнимая подушку, следила через окно напротив за медленным заходом солнца, вспоминала все несчастья, выпавшие на мои хрупкие плечи, и ревела так, как ещё никогда в жизни не ревела.

Было больно, противно, страшно, жалко… Больно и противно от всего этого ужаса, что со мной творится, страшно от неизвестности перед будущим, жалко… себя мне жалко. Вот никогда себя не жалела, а тут захотелось!

Я ведь такая несчастная. Всю семью потеряла, с тринадцати лет находилась фактически в рабстве, где каждый день был борьбой. За себя, за своё тело, за свою сущность и свои принципы. Борьба на грани выживания, где приходилось выкладываться по максимуму, чтобы на следующий день всё повторилось… Борьба, за долгие годы которой я сумела выбиться в единоличные абсолютные победители. И только жизнь начала налаживаться, как появился злой и жестокий Правитель драконов, не считающий нужным спрашивать чьё-либо мнение. Он просто увидел блестючку и забрал её себе, а на то, что у этой блестючки могут быть чувства, попросту наплевал!

И вот теперь он собирается сделать со мной то, чего не могли сделать все остальные столько лет. Даже король не смог. Он и приказывал, и заставлял, и похищал… А я всё равно договаривалась с ним, приводила разумные аргументы, угрожала в конце концов. Он злился, даже гневался, ругался, но не трогал. А потом и вовсе перестал даже пытаться коснуться меня.

А теперь… Новый всхлип разнёсся по тёмной комнате. Истерика пошла по второму кругу.

А когда я, измяв бедную подушку, уже начала хрипеть от сорвавших горло рыданий, решила, что хватит с меня. В конце концов, у меня теперь много свободного времени будет, я и завтра пореветь могу. И послезавтра. И даже после-после завтра. Ну и дальше по списку… А вот если пришедший Киан увидит меня в таком виде, это будет сильнейшим ударом по моему самолюбию.

Так что я, шмыгнув носом, решительно поднялась на ноги. Встала, пошатываясь, недовольно глянула на промокшую подушку и вместе с ней пошла в умывальную комнату. Там щелчком пальцев зажгла три магических шарика и с неудовольствием взглянула на себя в зеркало.

Красное зарёванное лицо, опухшие глаза и нос, подрагивающий подбородок, намокший ворот платья… Скривившись ещё раз, принялась зло умываться. Удивительно, какие чудеса способна творить ледяная вода. Не прошло и пары минут умывания, как мне стало намного лучше. Жалость к себе сменилась мрачной решимостью не упасть в грязь лицом. Я не доставлю Правителю удовольствия от своего морального падения. Я не стану умолять его о прощении, не стану просить… Не достоин.

Окончательно промокшее платье полетело на полочку для одежды, я же осталась в одном белье и чулках. Ну и ладно! Психанув окончательно, расплела волосы и минут пять тщательно их расчёсывала, проходясь по всей длине, зависнув перед собственным отражением.

В то, что этой ночью я потеряю свою женскую честь, верить не хотелось, но приходилось. Я отгоняла неприятные мысли, а они, будто издеваясь, лезли обратно. Стало тошно, пришлось вновь умываться. Ледяная вода привела в чувство.

Ну же, Рада, что раскисла? Это должно было рано или поздно произойти, а Правитель… Ну, он не худший вариант. Даже, наверно, лучший из всех, что можно представить. Вот только лично мне представлялось это с любимым… которого у меня нет, не было и, видимо, не будет. Видимо, не судьба.

Я судорожно вздохнула и ослепительно улыбнулась собственному отражению. Если уж мне и суждено лишиться невинности, я сделаю это без сожалений и страха. Я не дам дракону повода поиздеваться. Я…

Улыбка в зеркале увяла и стала откровенно жалкой. Почему-то натягивать её вновь мне не хотелось. Мне вообще больше ничего не хотелось. Как-то слишком неожиданно накатила страшная апатия. Мне просто стало всё равно.

Окончательно перестав улыбаться, я скинула туфли прямо тут, в ванной, бросила на себя ещё один печальный взгляд и вернулась в спальню, где решила не ждать Правителя, как собиралась, а просто заползла под одеяло, укуталась им по самый подбородок, потому что неожиданно стало холодно, и попыталась уснуть. К моему искреннему изумлению — получилось. И уже всё равно было на всё то, что может со мной случиться дальше.

А ночью мне приснился странный сон. Вот только я, наученная горьким опытом, в этот раз точно определила, что всё происходящее сном не было.

Легкое касание горячих губ к моему обнажённому плечу, затем такое же приласкало щеку, висок…

— Не спишь, — негромко произнёс Киан.

Первым, что я отметила, был его спокойный, чуть уставший голос.

— Нет, — не стала врать.

— Плакала, — как-то неожиданно проговорил он, даже не спрашивая.

Отрицать не стала, лишь с тонкой иронией исправила:

— Ревела, — а затем добавила, — этого не услышать мог разве что глухой.

Это я к тому, что нисколько не удивляюсь тому, что Правитель знал. И мне вот даже нисколько не стыдно за своё поведение было. Я всё же женщина, а женщинам свойственны маленькие слабости.

В ответ на свои слова я получила ещё один горячий поцелуй в плечо, которому и так уже изрядно досталось. Правитель неторопливо покрывал его лёгкими поцелуями почти с минуту, а затем отодвинулся, даже, кажется, отвернулся на другую сторону, и я услышала его негромкое:

— Спи.

Честно, не поверила сначала, ожидая или смеха, или издевательств, или ещё чего-нибудь. Но ничего не было, Правитель действительно собрался спать.

И это разозлило.

— Серьёзно? — сев и придерживая одеяло у груди, я с возмущением посмотрела на неожиданно обнажённую спину своего пленителя.

Киан тоже сел, повернулся, не скрывая своего недовольства, взглянул на меня так, будто собирался придушить, исключительно чтобы остальной мир не мучился, и раздраженно выдохнул:

— Что?!

Он ещё и возмущается! Сначала запугал меня до истерики, запер совершенно одну, а теперь ещё и…

— А как же?.. — начала я с праведным возмущением и оборвала саму себя, больно прикусив губу, не в состоянии сказать этого.

Глаза дракона вдруг как-то странно сверкнули, а на тонких губах в темноте комнаты отчётливо заиграла лукавая улыбочка, после чего у меня ехидно-невинно спросили:

— Как же что?

И взгляд такой внимательный, искренне ничего не понимающий.

У меня кровь прилила к щекам от осознания абсурдности этой ситуации. Однако промолчать после всех тех моральных потрясений, что пережила за сегодня, я не могла.

— Ну, это… то, — чувствую, что краснею всё ощутимее, а улыбка на губах мужчины всё более предвкушающая и явно издевающаяся.

— Что «то»?

Вот задушила бы, честное слово! Это издевательство, причём бессовестное и ничем не прикрытое! Так нагло надо мной ещё никто не издевался! Это… это… безобразие!

— Спокойной ночи, — раздражённо бросила я, отвернулась и устроилась на боку, всё также прижимая одеяло к груди.

Щеки пылали так, что видно было даже в темноте, наверно. И чувствовала я себя ужасно глупо. А ещё злилась на некоторых чешуйчатых. Потому что так не делается! Если уж напугал и довёл до состояния обречённости, то будь добр исполнять собственные угрозы! Вот она, женская логика в действии.

Тихий весёлый смех дракона наполнил комнату и моё сердце предательски сжалось от этого звука. А затем я получила ещё один поцелуй в плечо, тёплый и полный нежности, а затем и мягкое:

— Спи.

И я действительно уснула. На одной постели с мужчиной, под одним одеялом, чтоб ему пусто было, совершенно не думая о морали.