(не)приятность для дракона (СИ) - Гордова Валентина. Страница 31

Киан моих заслуг признать не пожелал. В смысле, он был чётко уверен в том, что я как раз таки виновна во всех смертных грехах.

Его глухой рык разнёсся по комнате, дрожью отозвался в моём теле и звоном в стёклах.

— Не хочу, Р-р-радочка, — выдавил Киан с улыбкой, больше похожей на безумный оскал, — я тебя вообще трепетно люблю и нежно обожаю. А теперь, обожаемая моя, будь так добра уже наконец уснуть!

Я покорно закрыла глаза, устроилась поудобнее и попыталась уснуть.

Вот только мысли, крутящиеся в прояснившемся сознании, этому процессу решительно мешали.

Я думала о Правителе. О том, какой он непостоянный и, если честно, очень странный. В один момент он нежный, чуткий и внимательный, во второй уже страстный и горячий, а в третий злой, даже взбешённый, и я совершенно не представляю, как его успокоить. Из-за его непостоянства мне до сих пор сложно понять, хороший он или плохой. Злой или добрый?

За последнее время лично при мне он совершил много плохого: убивал, пытал, пытался насиловать лично меня, угрожал, грубил, пытался унижать, запер меня в башне, довёл до слёз, уничтожил бедное деревце…

Но и хорошее было: он спас мне жизнь, причём как минимум дважды, вернул дерево на площадь, вылечил от болезни, назначил своим заместителем, позволил вести части дел своего государства, пытается не дать войне развязаться.

Да, плохого он сделал больше. Все добрые когда-либо совершают зло, но злые никогда не совершают добра. Киан совершал. Значит, он не злой. А если он не злой, то и он достоин права на счастье.

— А вы когда-нибудь любили? — вопрос сорвался с губ сам собой и удивил даже меня, чего уж говорить о Правителе.

Но он, вопреки моим ожиданиям, не стал ругаться и гневаться. Он лишь только грустно вздохнул и тихо ответил:

— Мне сто шестьдесят девять лет, Рада.

Полагаю, это был ответ «да». Тут бы мне замолчать, поразившись его возрасту, вот только уроки расоведения я учила вместе с принцессами, а потому точно знала, что драконы живут в десятки раз дольше людей. Для них двести лет — почти наши сорок. А если переводить сто шестьдесят девять, то получается примерно тридцать четыре. Забавно, между нами тринадцать лет разницы… А на деле сто сорок восемь.

— Сколько раз вы любили? — задала я ещё один бестактный вопрос.

Наверно, вот тогда и поняла, что действительно ещё больна. Потому что в здравом уме ни за что не спросила бы такого.

— Трижды, Рада, — едва слышно прошептал Правитель.

Обнимающие меня руки на миг стали почти каменными, но уже в следующую секунду вновь превратились в нежные, осторожно поглаживающие, чуть укачивающие. Только непонятно, кого из нас двоих он пытался успокоить — меня или себя?

— Расскажите, — попросила я, не надеясь на ответ и как-то незаметно проваливаясь в сон.

— Не о чем рассказывать, любимая, — голос Киана убаюкивал, мне хотелось слушать его вечно, — двух этих девушек больше нет… в моей жизни. Тебе не стоит о них думать, лучше думай о третьей.

— А кто третья? — уже практически уснув, пробормотала я, как-то неосознанно вытащив руку и сжав слабыми пальцами рубашку Киана.

Лёгкий поцелуй в мои пальчики и едва слышное:

— Ты.

— 29-

Я проснулась на закате. Проникающие в спальню лучи солнца окрашивали всё светло фиолетовым сиянием. Удивительно красиво!

Сладко потянувшись, я выгнулась в спине, словно кошка, и едва ли не мурлыкала от удовольствия. Губы сами собой растянулись в радостной улыбке. Мне было уже куда лучше, я чувствовала себя отдохнувшей, бодрой и полной сил, и была готова двигаться навстречу приключениям.

Вот только двигаться и не пришлось, приключения обнаружились сами — сидящими на стуле у окна перед накрытым явно к ужину столиком. И не сводили с меня внимательного взгляда.

Мгновенно вспомнились все свои потягушки, улыбка медленно увяла, а радость сменилась вполне обоснованным беспокойством. Вчера меня не тронули, но сегодня…

— Доброе утро, — ехидненько поздоровался криво ухмыляющийся дракон.

От его взгляда я невольно покраснела и как-то неосознанно натянула одеяло под самый подбородок.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась в ответ.

— Неужели не выспались? — ехидство из него расходилось волнами по воздуху.

Проследив за его выразительным взглядом, я опустила голову и посмотрела на одеяло, которым только что укрылась. И надо бы что-нибудь сказать, вот только на ум ничего не идёт, да и вообще, думать под таким пристальным вниманием к своей скромной персоне как-то не очень удобно…

— Выспалась, — осторожно отозвалась я, не поднимая головы и старательно подбирая слова для ответа, — благодарю вас.

— За вопрос? — прохладно уточнили у меня.

— За заботу, — исправила я Правителя учтиво, — и за ваше способствование моему скорейшему выздоровлению.

— Ну что вы, для меня это не было проблемой, — поддержал он мой учтиво-вежливый тон, однако уже дальнейшее прозвучало с нескрываемой злостью, — но если ты, безголовая трусишка, ещё хоть раз выскочишь на улицу без верхней одежды, я, клянусь богами, тебя выпорю.

— Чего? — возмутилась я и, глядя в его крайне серьёзное лицо, весело расхохоталась, ни разу не поверив.

— Думаешь, я шучу? — мрачно вопросил он, прищурив ясные очи.

— Думаю, вы совсем с ума сошли, — честно призналась я, не в силах прекратить насмешливо ему улыбаться.

— А ты рискни, проверь, — предложил он почти спокойно.

Почти — потому что я отчётливо расслышала едва сдерживаемый гнев, да и всё ещё прищуренные глаза не вселяли радости. Решила на всякий случай никогда больше не забывать надевать плащ.

— Обязательно проверю, — честно заверила Правителя. И крайне неудачно вспомнила о нашем разговоре перед тем, как я уснула, и о том, что он сказал, что ему сто шестьдесят девять лет… Ехидно улыбнувшись, невинно добавила, — дедушка Киан.

Новый приступ смеха пришлось срочно маскировать под острый кашель, прикрываясь подушкой и украдкой поглядывая на уже практически дышащего огнём дракона. Наверно, это всё его магия так на мне сказывалась, потому что мне было хорошо и хотелось веселиться.

— Рада, — выразительно позвал Правитель.

— М? — весело отозвалась я, не прекращая глупо улыбаться.

— А что ты делаешь, любимая? — вежливо полюбопытствовал дракон.

Подумав, также вежливо ему ответила:

— Издеваюсь, ваше старейшество. Ой, я хотела сказать ваше величество…

Я правда случайно оговорилась! Вот только Киан не поверил, да и как он мог поверить, когда я самым бессовестным образом начала хохотать, сквозь выступившие слёзы наблюдая за его потемневшим лицом.

А потом слёз стало неожиданно больше, а вместе смеха из горла вырвался всхлип. И ещё один. И… у кого-то началась истерика.

Вскочив на ноги, я, наплевав на собственный внешний вид, унеслась в умывальню, заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, сползла на пол, зажимая рот и старательно сдерживая рыдания.

Что-то ты, Рада, совсем раскисла в последнее время. За всю жизнь столько не плакала, сколько за последние дни проревела!

Осторожный стук в дверь над моей головой и глухое:

— Рада, открой.

Я хотела ответить, но стоило лишь отнять ладонь от лица, поняла, что сейчас просто позорно зареву в голос.

— Рада, пожалуйста, — совсем печально, даже обречённо попросил Правитель.

Меньше всего мне хотелось, чтобы он видел мои слёзы. А потому я не открыла, лишь головой замотала, но он, конечно же, не мог видеть моего отказа.

— Рада, — едва слышное и стремительно удаляющиеся шаги.

Хлопнула дверь, затем ещё одна дальше, а после где-то там прозвучал яростный удар. И ещё один, содрогнувший замок. Затем стало тихо.

Не знаю, чем занимал себя Правитель, я в этот момент была сильно занята, пытаясь совладать с собственными эмоциями. И, Тьма, какой же жалкой я себя чувствовала! Отвратительной! Ужасной! Как же можно было так опозориться?!

Заставив себя подняться, я очень долго стояла и умывала лицо холодной водой. У меня замёрзли пальцы и руки дрожали, но это, определённо, помогло. И когда раздался громкий стук в дверь, я была уже относительно в приличном виде.