Невеста проклятого волка (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 36

— Турей, тебе это трудно? Не хочется? — уточнила Катя.

— Вам прислуживать? Конечно, хочется. Зимой жалованье получать — кто же у нас откажется!

— Тогда я никого больше не стану выбирать. Считай, что тебя выбрала.

— Как же вы выбрали, когда больше и не видели никого! — возразила явно польщённая женщина.

— Если тебя устраивает, считай, что договорились. Турей, а ты знаешь Манш? Жила там? Знаешь людей, которые там живут?

— А как же! — та всплеснула руками. — Всё-всё знаю! И всех!

— Решено, ты мне подходишь.

То, что она будет не одна в этом неведомом Манше, Катю утешало. Потому что Данира она и там, наверное, будет видеть только по ночам. Да и вообще, «в каждой избушке свои погремушки». А уж в большом замке, наверное, погремушек этих не счесть. Сферы влияния поделены. А ей надо лишь прожить два месяца…

Два месяца. И дышать стало трудно от этой мысли. Только два, серьезно?..

И ещё есть ребенок, о котором Данир не знает. Ведь есть же он, этот ребенок?

Катя теперь прекрасно себя чувствовала. Не тошнило. Она ела с аппетитом. Все неприятные признаки беременности исчезли! Но что беременность рассосаться не может, это ведь факт?

Она когда-то решила не говорить Даниру, потому что за два месяца беременность никак не повлияет ни на её тело, ни на их общую жизнь. И это не имеет отношения к Даниру, значит, их двоих просто не касается. Катя займётся этим, когда два месяца истекут.

И надо бы, конечно, рассказать, просто потому что врать нехорошо. Но что, если между ними из-за этого что-то поломается, не будет, как раньше?

Только два месяца, и некогда мириться. И не хочется тратить на разлад хотя бы день. Да, и он так говорил…

Маленький комочек жизни, который уже врос в её тело. Потом с ней не будет Данира. А он, ребенок, пусть останется, он тоже часть этого всего сумасшествия, кусочек её нынешнего настоящего, значит — часть их с Даниром. Что, женская логика? Ну и пусть. Она ведь и есть женщина.

Она больше не хочет аборта. Пусть ребенок будет.

Она стояла, прижав ладонь к животу. Ну, что же она натворила, зачем? Если бы этого ребенка не было — у неё теперь мог бы быть ребенок Данира. Интересно, он хотел бы этого?..

— Вы плачете, айя Катерина? — спохватилась Турей. — Вам плохо? Это бывает поле обряда. Вы волчицей становитесь. Кричать, говорят, хочется, плакать…

Да, она плакала, оказывается. Слёзы незаметно покатились по щекам. А так — никаких перемен, ничего.

— Турей, глупости говоришь, — Катя вытерла щёки ладонями. — Ну какая я волчица? И не хочется мне кричать, совершенно. И я не собираюсь ненавидеть кошек! И давай уже собираться, Турей…

Этой ночью её ждёт замок Манш.

Она снова надела красное, а Турей заплела ей волосы в сложную косу — разделила волосы десятка на два прядей и заплела. Сказала ободряюще:

— Ничего не бойтесь, айя Катерина. Была бы я волчицей и женой Саверина — точно ничего бы не боялась.

Ну да, конечно. Волчица, жена Саверина, знатнейшая женщина Веллекалена. Очень смешно…

Они с Даниром опять воспользовались порталом — он взял её за руку и бросил что-то на землю, и — головокружение на несколько секунд. Портал — потрясающе удобный вид транспорта.

Почти сразу, как только в глазах прояснилось, она увидела замок…

Портал выбросил их на склон горы, выбросил буквально — был толчок, и Катя упала бы, но Данир подхватил. От замка их отделяло ущелье. Замок как бы венчал собой соседнюю гору, вырастал из её вершины. Им придется спуститься в ущелье, потом подняться?

Луна светила ярко, давая в подробностях рассмотреть открывающийся вид. Замок на горе казался великолепной декорацией к какой-то невероятной фантастической истории. Нет, фентези, конечно фентези. Собственно, именно такая история тут и разворачивалась, и Катя в неё каким-то образом угодила, угораздило же её…

Замок Манш не казался мрачным — напротив, он весь был осыпан огнями.

— Нас ждут, айя Катерина, — с улыбкой пояснил Данир.

— Вроде мы и близко, но добираться будем долго. Почему нельзя сразу попасть внутрь замка, раз уж всё равно портал? — спросила она.

Вроде бы логичный вопрос, но Данира он отчего-то развеселил. Он обнял её сзади, притиснул к себе, потерся щекой о её щёку — сегодня он был гладко выбрит.

— Внутрь нельзя открыть портал. Замок от этого защищён, ещё при строительстве его стен. Мои далёкие предки позаботились. И я им благодарен за это. Защищать замок только снаружи намного проще. Так что мы сейчас въедем в Манш верхом, торжественно, как полагается.

— Что мне нужно делать? Как себя вести?

— В храме ты согласилась встать за моим плечом, — хмыкнул он. — Понимаешь, что это значит? Больше пока тебе ничего не придётся делать.

Они и рассчитывала примерно на такой ответ. Но уточнила не без сарказма:

— Просто стоять молча?

Страшно не было, даже перед неизвестностью, но было непонятно и чуть тревожно.

— В основном да, — серьезно подтвердил Данир. — Это было бы идеально. Потом… ты разберешься, я знаю. А пока — да, молча и за моим плечом.

— Это долг каждой волчицы, жены Саверина? — уточнила она.

— Нет, любовь моя, это просто разумная линия поведения. У вас я слышал прекрасную поговорку: не зная броду не суйся в воду. Поняла?

— О да, ещё бы, — кивнула она.

Правильное, в общем, предупреждение.

Данир продолжал:

— Вообще-то некоторые жены Саверинов, то есть мои пра-прабабки, единолично управляли землями, наследовали отцам и мужьям, защищали свои замки и даже вели войны. Волчицы, чтобы ты знала — гордые и не слишком покорные существа. У нас не так уж ценится покорность мужчине, как у многих ваших народов. Но это пока не для тебя. Ты поняла, да, моя?..

— Да, да, Данир. Я тебя поняла. Скажи лучше, на ком мы поедем в замок? — полюбопытствовала она, — лошадей нет, и вообще ничего нет.

— Подожди совсем немного, — он поймал губами мочку её уха. — Я уже слышу, что сюда идут, и ветер принёс запахи.

Она сама пока не слышала ничего, и подавно не чуяла. Правильно, где она, и где волчицы…

Уже через несколько минут из-за деревьев появились всадники. Они один за другим спешивались, приветствовали Данира, и, персонально — Катю. Некоторые так и поедали её глазами, другие сразу деликатно отводили взгляд. Даниру подвели двух осёдланных лошадей. Подвёл тот, уже знакомый Кате человек, опекавший её во время суда богини. Кажется, его имя Кайнир.

— Лошадь айи Катерины очень спокойная, — сообщил он.

— Моя жена поедет в моём седле, — сказал Данир до того, как Катя успела ужаснуться тому, что придется ехать на лошади самостоятельно.

Она не умеет и свернёт себе шею в два счета, и неважно, какая лошадь.

— Как скажешь, айт, — кажется, Кайнир удивился, — Значит, это не понадобится, как понял? — он похлопал по сумке, притороченной к седлу Данира.

Остальные тоже отчего-то переглядывались, и поглядывали на Катю уже с каким-то другим выражением.

— Это понадобится. Моя жена, айя Катерина Саверин — моя волчица и хозяйка Манша, — с легким нажимом сказал Данир, вроде и не повышая голос, но достаточно громко, — она поедет в моём седле, потому что не привыкла ездить верхом. Там, где она родилась, мало кто это умеет, а я хочу без проблем доехать до ворот. Зато она легко управляет сильным железным зверем, которого тебе, Кайнир, никто не доверит. И вообще, я не намерен тут тратиться на пустые условности, уж смиритесь с этим как-нибудь, и расскажите другим. Кому это неясно?

Никто не стал возражать или задавать вопросы. Из сумки Данир вытащил длинный шёлковый, опять красный и с вышивкой, подбитый чёрным мехом плащ, и набросил на плечи Кате. Потом из той же сумки появился ободок для волос из металла — полоска не более пяти миллиметров шириной, сплошь покрытая выпуклым узором, его Данир ловко надел Кате на голову, так что концы ушли под волосы, и сама полоска легла надо лбом.

— Это корона Манча, любовь моя, — тихо пояснил он по-русски. — Видишь, всё серьёзно.