Невеста проклятого волка (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 47

— А благодарна вам обоим, айт Витуд. Но… вы определяете мое самочувствие по запаху? И так со всеми больными? — не удержалась она.

— Ну конечно. А как, простите, я должен его определять? — он тонко улыбнулся. — Нет, я знаю, конечно, и другие лекарские методы. Но я, простите, волк. Полноценный волк. И обоняние у меня гораздо лучше, чем у многих, спросите кого хотите. Это и врожденное, и тренировка. Поэтому я не сомневаюсь, что о вашем здоровье пока можно не беспокоиться, — тут ей послышалось нечто многозначительное.

Она всмотрелась в лицо лекаря.

— И меня лично это очень радует, — закончил он благодушно. — Так что вас привело ко мне, моя айя?

— Вот, — она достала баночку с мазью, протянула ему. — Нам это дали у куматов. В храме. Жрица обещала, что это поможет Даниру залечить рану на руке, по крайней мере снимет боль. Рана от магического оружия. Но я хотела показать вам, посоветоваться…

— Гм, — доброжелательность на лице лекаря сразу сменилась озабоченностью и даже легкой брезгливостью.

Баночку он взял двумя пальцами, открыл, принюхался, потом быстро закрыл опять и бросил в ящик с какими-то мелочами на своём столе. Потом из этого же ящика взял платок и демонстративно высморкался.

— Не надо ничего брать у куматов, моя айя. Прошу вас. Они ничего не смыслят в медицинской науке, и даже их магия, мягко говоря, ущербна. Вы только причините вред. Нет и только нет! И айт Данир не жаловался. Но если вы считаете… Я непременно осмотрю его сегодня. Это и дело непростое, попробуй его поймай днем! — проворчал он.

Турей, которая осталась у двери, несколько раз кашлянула. Катя на неё оглянулась, встретила её выразительный взгляд, кивнула. О чём предупреждение — кто знает, посмотрим…

— А что вам говорит его запах, простите? — поинтересовалась она чуть смущенно.

Нет, как хотите, но обсуждать запахи ей было неловко. Предрассудки родного мира — если от тебя пахнет, значит, ты не мылся!

— Все отлично, насколько я понимаю, — бодро заверил лекарь. — Конечно, резать себя мечом Саверинов в его состоянии было опрометчиво, но безрассудство их семейная черта, уж простите. Он прикинул, что на два месяца хватит, и он прав, конечно. Хватит и на больший срок.

— Чего хватит, айт Мортаг? — Катя пообещала себе быть терпеливой.

— Здоровья, айя. Я хочу сказать, что эта рана не нанесёт ему серьезного урона за два месяца.

— А потом?

— А потом она уже не будет иметь значения, — лекарь вздохнул и развел руками. — К тому же он двурукий, как и все Саверины. Обеими руками владеет одинаково хорошо. Если даже придётся драться… Впрочем, ведь правая рука у него здорова. А той раной, полагаю, с самого начала занимается Кайрин, у него магический дар заживлять. Обычные раны уже затянул бы. Потому Данир ко мне и не обращался.

— Потом, через два месяца, Данир навсегда станет волком?

— Я не учёный маг, айя. Не разбираюсь во многих вещах. Поговорим в другой раз, если пожелаете, — он выразительно посмотрел на дверь, за которой скрывались его помощник и пациентка.

— Я-то пожелаю, но вы все… — не удержалась Катя, отворачиваясь.

— Простите, айя, — покаянно сказал лекарь. — Не будем загадывать. Иногда трудные задачи решаются быстро и случайно. Да, есть такие места среди миров, где проклятья не имеют силы. Айт Гархар в своё время потратил много золота, чтобы найти их. Мой искренний совет, айя: забудьте об этом, особенно когда вы с айтом Даниром. Не говорите с ним об этом. Наслаждайтесь каждым прожитым днём. Я любому дал бы этот совет, айя Катерина. Он лучший, поверьте.

— Благодарю, я так и сделаю, — сказала Катя. — А с кем Даниру придётся драться? Что вы имели в виду?

Лекарь лишь укоризненно улыбнулся. Турей усиленно подмигивала.

— Хорошо. Благодарю вас, и ещё раз простите, что помешала, — сдалась Катя, — ах да, это я заберу, — она взяла из ящика баночку с мазью. — Я сама выброшу. Может быть, в пропасть.

— Как пожелаете, моя айя, — лекарь лишь недовольно пожал плечами.

Когда они оказались снаружи, Турей схватила её за руку.

— Ой, айя, я-то думала, вы о своем здоровье говорить хотите с Мортагом! А показывать ему куматские снадобья — это лучше их сразу в пропасть бросить! Это же волк. Чтобы он похвалил что-то куматское? А у куматов хорошие зелья бывают, лучше волчьих! У меня бабка ещё их покупала, и нас лечила в детстве. И я лечила Миха, только потихоньку от его отца, ничего ему не вредило. Куматы — они не так и плохи бывают, есть люди как люди. Чем выбрасывать, лучше мне отдайте.

— Поняла, — Катя уже не особенно и удивилась. — А с кем посоветоваться насчёт этого средства, подскажешь?

— Я бы к Тауруну пошла, — поколебавшись, сказала Турей. — Он кумат, и лекарь самый лучший. Вот если бы он велел выбросить, тогда бы я выбросила, хоть и в пропасть.

— И где он, этот лекарь?

— Тут, в Манше. У него куматы лечатся, и люди тоже, конечно.

— А в Манше и куматы есть? То есть прямо в замке? — заинтересовалась Катя.

— А как иначе? Они всюду в Веллекатене есть. Немного, да, но куда они денутся?

А послушать Данира — куматы это изгои, живут на отшибе и к людям их близко не подпускают. Странно у них тут, и с этими куматами, и вообще. А может, не куматы в стороне от всех, а как раз волки? Они тут на пьедестале, этакие хозяева жизни.

— Значит, пойдем к Тауруну, — недолго сомневалась Катя.

Но тут уже Турей решительно покачала головой.

— Нет, так не пойдёт. Вот так прямо вы, волчица и хозяйка, пойдёте к кумату? Нехорошо это. Я сама схожу. Передам, он придёт. Никто и не узнает. Это ведь не к спеху, айя?

— Хорошо, я подожду, — вздохнула Катя. — Только не затягивай.

То, что Мортаг так спокойно и как бы между прочим упомянул два месяца, по истечении которых ничто для Данира не будет иметь значения… Для всех это обыденность, которую просто принимают во внимание. Но это же страшно. Аж мороз по коже.

Лекарь не совсем так сказал, конечно. Он напомнил, что в их мире Данир мог бы жить сколько угодно, но только волком. А такие миры, где Данир, напротив, мог бы стать человеком, без волчьей ипостаси? Разве Мортаг прямо не намекнул на такую возможность, или она только что это сама придумала? Если бы такой мир был найден, им следовало бы отправляться туда прямо сейчас. Веллекален наверняка справится со своими проблемами и без Данира Саверина, ведь придется же ему справляться два месяца спустя?

Им отправляться — так подумала Катя. Вместе. А ведь Данир сразу заявил о временности их брака. О такой краткосрочной временности. Он никуда не звал её — так, чтобы вместе.

Катя вернулась в свои покои, в сопровождении Турей, конечно. По коридору отчего-то гулял сквозняк, и сразу бросались в глаза приоткрытые двери — айя Орна выполнила распоряжение и открыла всё для Кати. Ничего особенного, несколько дверей, коридор сложно изгибался, так что помещение в целом не напоминало гостиничный коридор. Почему-то Катя подумала так, хотя и до средней гостиницы, конечно, тут ничего не дотягивало. Где ковёр на полу? Где хотя бы оштукатуренные стены? Впрочем, нет, стены без штукатурки — это даже атмосферно. Несколько картин на стенах, старых, потемневших. И фонари, вроде бы масляные. Вчера, когда Данир её сюда притащил, она никак не могла рассмотреть здешние интерьеры. Да и утром тоже не случилось.

— Тут две спальни, айя Катерина, — Турей распахнула дверь, соседнюю с дверью в их спальню. — Одна хозяина, другая хозяйки, между ними дверь. Тут между многими комнатами внутри двери. А вон там детская, тоже можно из вашей спальни пройти. Но вам готовили одну спальню, так айт велел. Но вот, он решил, что вам надо всё посмотреть. Если захотите, можно и прибрать.

Действительно, и комната, смежная со спальней, и та, которую Турей назвала детской, были хоть и довольно чистыми, но мебель закрывали полотняные чехлы, всё было убрано, нигде никаких мелочей — пустой стол, пустые полки. Катя прошлась по комнате, сдернула чехол с сундука, большого, с красивой резной крышкой, и подняла крышку. Там были игрушки, деревянные и раскрашенные — домики, лошадки, кубики и другие фигурки. Обычные на вид игрушки. Однако именно от их обычности в груди защемило.