Наследница поневоле 2 (СИ) - Салтыкова Инга. Страница 19

— Хоть кому-то из нас хорошо… — выглядящий очень уставшим Элизар прислонился к стене. Закрыл на мгновение глаза и снова открыл их — потемневшие, с сильно расширенными, как у наркомана, глазами. Перевел взгляд на Анну. — Вот теперь я убил, дорогая. Пусть и демона, но убил.

«Ты довольна?» — недосказанным повисло в воздухе обвинение.

Девушка всхлипнула, медленно оседая на пол напротив мертвого охранника.

Тело решили не прятать и не закапывать — отдать во временное пользование Эдриху, хоть тот и не был доволен его грузностью и общей неповоротливостью.

Разумеется, чтобы провести полноценный ритуал Некромантии и вжить душу в чужое тело, требовалось гораздо больше усилий, чем простое заклинание, и со временем две чужеродные сущности отторгнутся друг от друга, однако Элизар счел, что пока и так сойдет. А уж какую пользу могло сослужить дружелюбное приведение в теле начальника охраны, вхожего в круги захватчиков — и не сказать!

Потерявшего рабыню демона успокоили, сообщив что девушку поймали агенты покупателя, тому же по-тихому вернули заплаченные за нее деньги, пообещав подобрать другую — более покладистую и спокойную.

Однако же, все понимали, что решение проблемы временное — пока не вернулся Верховный и не разобрался со всем сам. А случиться это должно было уже сегодня к вечеру — когда назначена была новая сессия поисков Идрис и ее ребенка.

Именно поэтому решили более не откладывать с Шаром Благословения и, кое-как объяснившись с Жасмин, отправились, наконец, на поиски того, кто легко может отобрать у сороки ее ценную добычу.

Глава 13

— Что он должен сделать?! — в защитном жесте Руби закрыла от всех Свантона, по привычке когтями вцепившегося ей в плечо.

— Ничего особенного, — успокоила ее Анна. — Просто взлететь на дерево и принести нам одну штуку из гнезда сороки.

— Какую штуку? — демоница в подозрении сощурила глаза. Анне показалось, что ворон сделал то же самое, нахохлившись и втянув голову в плечи.

Обоих застали за весьма странным и совсем нечеловеческим занятием — охотой за клубами живой Тьмы, оккупировавшей сад.

— Осколок Шара Благословения, — с деланным равнодушием ответил Элизар. — Он поможет Анне стать истинной наследницей престола и подчинит ей королевский дворец вместе с садом…

— Я знаю, что делает Шар, сайр! — неожиданно дерзко огрызнулась Руби. — А еще я знаю, что он делает с созданиями не королевских кровей, если они пытаются прикоснуться к нему голыми руками!

— У ворона нет рук, — резонно заметил Эдрих. — Перья не в счет. Хотя… — он задумался. — Действительно, служанка была в перчатках, когда засовывала осколок в карман… Но ведь став сорокой, она нисколько не пострадала, пока летела к своему гнезду. Впрочем, я не видел, что с ней случилось, после того, как она скрылась в кроне дерева…

— Вы кто?! — Руби с изумлением взирала на здоровенного громилу, пространно рассуждающего и неуклюже переминающего на одном месте — так, будто ноги были ему чужими.

— Поверь мне, дорогая, — Элизар подошел, взял ее за плечи и проникновенно сказал. — Это ОЧЕНЬ долго объяснять. А сейчас нам нужны не разговоры, а действия. Разумеется, если ты не хочешь, чтобы нас всех посадили в подвал или казнили.

Хорошо, что хоть Жахр-Жасмин они все-таки не взяли с собой, подумала Анна. А то Руби бы совсем разволновалась — почему-то ко всем женщинам, кроме невесты герцога и его матери, демоница относилась крайне отрицательно.

Уже во дворце стало понятно, что спасенная ими девушка в их компании лишняя — Жахр постоянно шумела, привлекая внимание, совершенно ничего не понимала на Общем языке, да еще и как-то слишком мечтательно начала посматривать на Элизара.

Анне это очень не понравилось, и на предложение распрощаться с боевитой подругой (как только они вышли за ворота замка), она отреагировала лишь вежливыми сомнениями и пожиманием плеч. Мол, как бедняжка будет в этом мире одна?

— Вот, примерно так, — ответил Элизар, насмешливо наблюдая, как амазонка, тренируясь, рубит воздух похищенной у начальника охраны кривой саблей.

Кое-как, на пальцах Жахр объяснили, что она должна убежать как можно дальше от дворца, снабдили пачкой Адлендорских денег, мешком с припасами, и отправили восвояси. Или, точнее, ушли сами, оставив девушку в некоторой растерянности стоять на перепутье двух дорог, одна из которых должна была привести ее в соседний город, а другая — в лес, под прикрытие сбежавших из столицы военных.

Сказать, что Анне было стыдно оставлять ее одну, значило ничего не сказать. Однако, женская натура взяла верх и от потенциальной конкурентки она все же согласилась избавиться.

— Граф Свантон не желает рисковать собственной жизнью ради эфемерного успеха, — важно ответила за ворона Руби. — Разве что вы придумаете какой-нибудь способ подхватить осколок, не касаясь его клювом или когтями.

У советника вдруг как-то странно замкнулось лицо — будто сковалось все неподвижной, неживой маской. Он выпрямился, немного распрямив плечи, и спокойно ответил.

— Что ж… тогда графу Свантону придется понести наказание за свое неповиновение, поскольку он клялся мне на верность. Напомнить, чем чревато нарушение подобных клятв?

Он вдруг подался вперед, выбросил руку и схватил Руби за подбородок — так резко и жестко, что Анна вскрикнула.

— А может напомнить, чем чревато неповиновение фамильяра своему хозяину? — его голос оставался все таким же — спокойным и размеренным, однако спокойствие это было обманчиво — уже чувствовалась под тонкой оболочкой ярость, готовая вырваться на поверхность.

Глаза Руби пожелтели, вытянулись по-кошачьи… Пару мгновений она смело смотрела советнику в глаза, потом не выдержала, опустила взгляд в землю.

— Прошу прощения, сайр… — пробормотала, потупившись. — Граф Свантон выполнит ваше задание.

Ворон на ее плече выразительно и крайне неодобрительно крякнул, однако с установившейся иерархией спорить не стал — все было решено за него. Он подчиняется Руби, та — Элизару.

— А может, дать ему какой-нибудь… платок? — нашлась Анна, которой тоже не нравилось происходящее. — Он ведь может схватить его лапами, а уже через нее взять осколок?

Советник покачал головой.

— Нет, он может уронить и платок, и осколок. Все разнесется ветром, и другой такой возможности не предоставится.

— Тогда давай ты поднимешь меня? Ты ведь можешь поднимать людей в воздух?

Он уставился на нее не верящим взглядом.

— Ты действительно хочешь, чтобы я поднял тебя — мою беременную невесту — на высоту двадцати метров и там держал, пока ты будешь копаться в сорочьем гнезде?

Глаза Анны расширились.

— Двадцать метров?! Что ж это за дерево такое?!

— Кассиодор арпинский… — Эдрих в теле начальника охраны поднял руку и указал куда-то в даль, в сторону особенно затуманенной части парка, где тени сгустились настолько, что почти ничего было не видно.

Анна прищурилась и с трудом разглядела в клубах Тьмы мощную, густую крону дерева с почти черной листвой. Или листва была черной от Тьмы?

— Высоко забралась птичка… — пробормотала она. — У нее точно там гнездо?

Эдрих уверенно кивнул.

— Точно. Я проследил за ней почти до самого конца. Но, к сожалению, ничего не мог сделать — в своем натуральном виде мне не поднять и пушинки.

— Тогда, похоже, что других вариантов нет… Не драконов же вызыва…

Она запнулась на полуслове, косясь на Элизара — меньше всего она хотела обидеть его, напомнив о том, что его драконья ипостась в данный момент недоступна. В благодарность он сжал ее руку, переплетя с ней пальцы, но ответить не успел — сорвавшись вдруг с плеча Руби, отчаянно каркая и всем видом показывая, что ныряет в омут с головой, ворон устремился вдаль и вверх, с каждым взмахом крыльев набирая высоту.

— За ним! — коротко скомандовал Элизар.

Не разбирая дороги, спотыкаясь о кусты и цепляясь за ветки, все бросились в ту сторону, куда полетел ворон, пытаясь не потерять его из виду. Впереди всех бежала обернувшаяся радужно-разноцветной пантерой Руби, позади грузно топал в своем новом теле Эдрих.