Золото апачей (ЛП) - Altsheler Joseph Alexander. Страница 15

   Перед ним лежала небольшая ложбина, поросшая соснами, с богатой травой и множеством ручьев, с удобными местами для лагеря, но теперь она была наполнена ужасом и смятением. Один человек зарылся лицом в траву, другой схватился за плечо, в которое угодила пуля; следующая, как показалось Чарльзу, попала в сердце. Смуглые, отвратительные лица показались среди подлеска, и Герберт Карлтон, охваченный ужасом при виде их, помчался прочь, что в его положении, несомненно, было самым мудрым решением. Он мчался прямо к тому месту, где стоял Чарльз, хотя не видел его и не думал, что там может кто-то находиться.

   Чарльз заметил преследователя, опустился на колено и поднял ружье. Он был абсолютно спокоен и отчетливо видел цель. Ему даже показалось, что он заметил темное пятно на лбу воина, в том месте, куда попала пуля, но, вне зависимости от того, в самом деле он заметил это, или ему просто показалось, - он твердо знал, - это апач больше никогда никого не убьет.

   Секунда - и последовал второй выстрел, упал еще один апач, третья пуля нашла третью жертву, а оставшиеся поспешили скрыться в подлеске, спасаясь от неожиданно появившегося, несущего смерть, врага. Не вставая, Чарльз крикнул Герберту, чтобы он поднимался к нему, что он рядом, и Герберт, повинуясь его приказу, развернулся на крик. Он достиг вершины гряды, где Чарльз ухватил его за руку.

   - Быстрее! - крикнул он. - Нам нужно уходить!

   - А как же другие? - воскликнул Герберт Карлтон, даже в такой страшный момент сумев собрать остатки мужества. - Мы не можем оставить их!

   Чарльз бросил быстрый взгляд в ложбину.

   - Слишком поздно! - сказал он. - Не стоит даже пытаться!

   Герберт также взглянул вниз и вздрогнул. Для тех, кто оставался в лагере, не было никакой надежды спастись. Не говоря ни слова, он последовал за своим спасителем, пока они не достигли того места, где находились лошадь и мул.

   Чарльз знал, что апачи, на некоторое время пришедшие в замешательство, потеряв трех своих воинов, скоро оправятся и станут их преследовать; он также знал, что среди индейских племен им не было равных в жестокости и упрямстве, а потому как мог погонял лошадь и мула. Он понимал, что единственный шанс - оказаться в каком-нибудь месте, где они смогут оказать своим врагам сопротивление, а потому решил вернуться в ущелье.

   - Сиди спокойно, - сказал он Герберту, твердо и обнадеживающе. - Если нам удастся добраться до места, которое я знаю, мы сможем оказать им достойную встречу.

   Пока они скакали, Чарльз рассказал, кто он, и сообщил, что ищет золото, умолчав при этом о тайне Анании Брауна.

   - Мне, конечно, повезло, что ты оказался неподалеку, - сказал Герберт. - Как ужасно то, что случилось!

   - Соберись с духом! - сказал Чарльз, протянул руку и похлопал его по плечу; он понимал, что Герберт говорит о мистере Карлтоне и других. - Все будет в порядке.

   Двое мальчиков, чьи судьбы до сих были столь различны, обменялись взглядами. Они вдруг почувствовали себя братьями. Страшное событие сблизило их.

   Чарльз несколько раз оборачивался, но преследователей не было видно. Скалы были ярко освещены; ничто не препятствовало их движению; не было видно ничего живого. Тишина смерти и запустения, казалось, окутала огромную дикую местность, и сейчас она внушала страх.

   Прошел час, другой, и они оказались в сосновом лесу рядом с большим ущельем. Здесь, в густой тени деревьев, Чарльз сказал Герберту, что нужно спешиться.

   - Нам предстоит спуститься в глубокую лощину, если мы продолжим путь верхом, то можем сорваться, - сказал Чарльз.

   - Конечно, - ответил Герберт со слабой улыбкой. - Ты спас мне жизнь, у меня нет причины тебе не доверять.

   Они спешились и повели животных в поводу. Вскоре они оказались на дне оврага, рядом с ручьем, стекавшим по камням. План Чарльза, разработанный им во время скачки, заключался в том, чтобы двигаться по оврагу; оставить животных, если путь окажется для них невозможен, - и так до тех пор, пока они не найдут надежное убежище среди скал; и, укрывшись в нем, постараться оказать апачам достойный отпор.

   Они продолжали продвигаться по оврагу, становившемуся все более узким и глубоким, с карликовыми соснами и кедрами, цеплявшимися за крутые склоны, и более высокими деревьями тех же видов наверху, закрывавшими их от палящих солнечных лучей. Здесь, внизу, царила прохлада.

   Прошло несколько часов, они сделали остановку. Оба сильно устали; Герберт, пошатываясь, подошел к скале, сел и слабо улыбнулся.

   - Все, что тебе сейчас нужно, - сказал Чарльз, - это вода и пища. Пища у меня есть, вода в изобилии прямо перед нами.

   Он произнес это веселым тоном, что не было должным образом воспринято его спутником, достал сухари, сушеную оленину и консервированные овощи.

   - Ешь, - сказал он; Герберт повиновался. Они напились воды из тех любопытных индейских фляг, которые и самый жаркий день сохраняют воду ледяной, а затем снова наполнили их в протекавшем рядом ручье.

   Чарльз снова ожил и повеселел, Герберт, казалось, тоже начал приходить в себя, когда лицо его потемнело, и Чарльз заметил слезу у него на щеке. Он понимал, о чем тот сейчас думает, и это еще больше привязывало его к Герберту. Он чувствовал, что этот, спасенный им мальчик, становится ему братом, младшим братом.

   Они решили не задерживаться и продолжили свой путь по каньону. Они следовали по течению ручья, и вскоре каньон стал значительно шире, а ручей превратился в небольшую реку. По мере того, как они продвигались, скалы становились все выше, - огромные массы черного базальта, иногда ровные, как стена дома, иногда - несколько наклонные. Вдалеке стала видна тусклая полоса неба. Наконец, Чарльз увидел что-то на поверхности скалы.

   - Мы можем здесь подняться, - сказал он.

   Он все время искал путь, которым можно было бы подняться, и вот, казалось, нашел его у подножия скалы, - нечто, напоминавшее тропу, заросшую кустами. Это обстоятельство показалось ему очень важным, но он ничего не сказал Герберту, и стал подниматься по старой тропе, оставив животных в каньоне. Подъем был крут, но он постоянно встречал свидетельства того, что здесь проходил человек; как давно, он не смог бы сказать, - может быть, - столетия назад, но то, что он здесь проходил, в этом сомнений быть не могло. В одном или двух местах тропа вела вдоль скалы или немного вниз, но в целом они продолжали подниматься, словно она вела их к какой-то вполне определенной цели.