Золото апачей (ЛП) - Altsheler Joseph Alexander. Страница 17

   Затем они с удовлетворением взглянули на резервуар, полный воды.

   - Наверное, это избавляло древних жителей от обязанности постоянно спускаться в каньон! - сказал Герберт.

   Чарльз кивнул.

   Ночь быстро наступала на каньон, в надвигающейся темноте исчезали башенки и бастионы.

   - Время ужинать, - сказал Чарльз.

   - Неплохо бы, я сильно проголодался, - ответил Герберт.

   - Мы поедим на открытом воздухе, - сказал Чарльз, - и если ты немного подождешь, я принесу тебе меню. Ага, вот оно: чистая холодная вода, печенье, сардины и сушеная оленина! Чего еще желаете? Ночью будет холодно; сейчас уже слишком поздно разводить костер; это отнимет время, а мы оба падаем от усталости.

   Он сыпал словами, но Герберт понял, не задавая лишних вопросов, что его товарищ имел в виду. Ночь предстояла холодная, но у Чарльза в его узлах имелись два одеяла, и они обернули их вокруг своих плеч.

   - Пришло время ложиться спать, - сказал Уэйн. - Твои веки тяжелеют, старый Нод (игра слов: Nod - дремота - СТ) хочет, чтобы ты уснул.

   - Я не против, - со смехом ответил Герберт. - Но, думаю, мне лучше лечь на открытом воздухе. Внутри мне тяжело дышать.

   - Хорошо, - согласился Чарльз. - Неплохая идея.

   Герберт, завернувшись в одеяло, вытянулся на террасе.

   - Я ненадолго спущусь вниз, - сказал Чарльз, - с ружьем. Может быть, я увижу внизу оленя, кто знает? Свежее мясо нам не помешает. Скоро вернусь.

   Он подхватил ружье и принялся спускаться по тропинке, но думал вовсе не об оленях. То, что он хотел увидеть, и очень боялся этого, - было совершенно иным.

   Пройдя треть пути, он остановился, глядя вверх и вниз по каньону. Его дно было невидимо в темноте, и высокие стены, казалось, вздымаются прямо из мрака. Вдалеке, в ночи, белела седая вершина Старого Тандергаста.

   Он и сам, хотя и не знал этого, был как бы естественной частью пейзажа. Обожженный солнцем, худощавый, но сильный, он согнулся на тропе, сжимая ружье в руках и вглядываясь в сумрак зоркими глазами, прислушиваясь к малейшему звуку. Сейчас его охватывали те же чувства, что и некогда древних обитателей скалы. Он высматривал тех, кто, как он надеялся, не придет, но если это все же случится? Его ладони сжимали холодный ружейный ствол, взгляд был суров. Так, много веков назад, пещерный житель стоял на тропе, с оружием в руках, препятствуя врагу, который пытался вторгнуться в его дом.

   На небе вспыхнули звезды, лунный свет залил каньон. Из светлой дымки вновь появились скалы и вершины. Эта величественная сцена была странно красива, но Чарльз, встревоженный, настороженный, готовый к действию, не замечал этого. Он все еще оставался пещерным юношей, и ствол его ружья был готов в любое мгновение извергнуть пламя навстречу непрошенному гостю. Наконец, он повернулся и стал тихо подниматься по тропе, едва различимой, проторенной неведомыми людьми, вышедшими из праха и обратившимися в прах.

   Герберт проснулся, услышав его приближение.

   - Нашел оленя? - сонно спросил он.

   - Нет, - ответил Чарльз, и Герберт мгновенно уснул снова.

   Чарльз также завернулся в одеяло и прилег на краю террасы. Но он не собирался спать этой ночью. Вскоре он повернулся и приложил ухо к камню, надеясь теперь не на зрение, а на слух. Его окружала темнота, а в темноте могло таиться зло, и хотя его чувства, притупленные напряжением и сильным беспокойством, требовали сна, он отказывал себе в нем. Он лежал так длительное время, прислушиваясь к малейшему звуку, устремив глаза в сторону едва заметной тропинки - единственного пути к затерянным жилищам. Но не слышал ничего, кроме мягкого дыхания ветра в каньоне.

   Затем он поднялся и проследовал к тропе, снова решив понаблюдать темный каньон. Но он не видел его дна, и сделал несколько шагов вниз по тропе. Снова прислушался, и снова ничего не услышал, кроме слабого шелеста ветра. Он начинал надеяться, что его страхи напрасны, что он напрасно старается что-то высмотреть, но, надеясь, и не подумал прекратить наблюдение. Он вслушивался и всматривался по-прежнему.

   Ночь прошла, ничего не случилось, наступил ослепительный день. Солнце поднялось в безбрежную синеву, окрасив своими золотыми лучами каньон в самые яркие цвета, проникнув ими в каждую трещинку в скалах.

   Чарльз испытал огромное облегчение. При свете дня казалось невероятным, чтобы апачи устроили неожиданное нападение, и он начинал верить, что те потеряли след двух мальчиков и их животных. Возможно, они не знали о существовании заброшенных жилищ на скалах каньона. Это было весьма вероятно, и у него появилось ощущение, что они ушли от преследователей. Его настроение улучшилось.

   Он подошел и слегка потряс Герберта за плечо; через мгновение тот проснулся, несколько удивленный; ему понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить обо всем, случившемся накануне.

   - Я прекрасно выспался, - сказал он, поднимаясь. - А ты как, Чарли, старина?

   - Вполне себе, - ответил Чарльз.

   Герберт не заметил, что у его товарища глаза покраснели от того, что тот ночь не спал.

   - Я займусь завтраком, - сказал Герберт. - И докажу, что тоже могу быть полезным и немного знаком с жизнью в лагере.

   - Хорошо, - согласился Чарльз. - Валяй.

   Но Герберт сначала отправился к каменному резервуару с водой и зачерпнул из него воды небольшим оловянным ведерком, взятым из вещей Чарльза. Выплеснув ее себе в лицо, он испытал прилив сил и энергии. Его наполнило ощущение близости великих приключений.

   - В конце концов, Шато де Карлтон не такой уж плохой отель, не так ли? - весело сказал он.

   - Лучший в этой местности, - в тон ему ответил Чарльз.