Вдали от суеты (ЛП) - Аделер Макс. Страница 36

   Однажды, когда должность судьи занимал один из таких реликтов, в суде рассматривалось дело, - именно таким образом, - некоего юнца, которого звали Басби. Басби, как кажется. обвинялся в краже какой-то старой железяки, стоимостью в семьдесят пять центов, и присяжные признали его виновным. Басби было приказано встать, и судья, поместив на лицо мягкую снисходительную улыбку, нежно взирал на подсудимого; затем, сунув в рот небольшую щепотку табаку, глубоко вздохнул, и начал:

   - Джордж Вашингтон Басби, вы были признаны виновным жюри, состоящим из ваших соотечественников, в преступлении против общества, мира и достоинства населения штата Дэлавер, и я здесь, чтобы наложить на вас справедливое наказание, предусмотренное законом. Мне очень, очень жаль видеть вас на скамье подсудимых, Джордж, это разбивает мое сердце, но я вынужден выполнить обязанность, возложенную на меня как на судебного исполнителя. Прервемся ненадолго, прошу вас, что взглянуть на вашу жизнь, то, от чего вы отрекаетесь своим поступком. Когда взошло солнце вашей жизни, вы появились на свет в счастливый момент в счастливом доме, вас окружали добрые родители и друзья, которые молились о вашем рождении, которые с самого детства опекали вас, любили и лелеяли вас, шли ради вас на жертвы.

   - У вас есть мать, - тут голос судьи дрогнул, и он смахнул слезу, - мать, на коленях который вы начали сюсюкать ваши первые, обращенные к Богу слова, которая ухаживала за вами, служила вам с нежной, пылкой любовью, какую может испытывать только мать. У вас есть отец, чей взгляд, стоило ему только вас увидеть, наполнялся гордостью, кто дал вам в наследство свое честное имя. До того времени, пока вы, уступив коварным козням искусителя, не совершили преступление, ваша жизнь была безупречна, и, казалось, самые яркие задатки и мечты вашего детства будут воплощены в жизнь, богатую и исполненную благочестия. Ваше будущее было спокойным и счастливым; чистота, благородство и отвага, казалось, ждут вас, и все, что только может быть получено благодаря беспорочной репутации, упорству, энергии, искреннему следованию путем закона - это все должно было быть вашим.

   После этих слов Басби почувствовал себя на седьмом небе. Он был уверен, что такой добрый старик не может отнестись к нему слишком строго и шепотом сообщил помощнику шерифа, что рассчитывает максимум на тюремное заключение сроком до шестидесяти дней.

   Судья, между тем, сунул за щеку щепотку табаку, высморкался и продолжал:

   - Как трудно мне определить точную меру вашего наказания! Зная, что мы должны заботиться о милосердии, и что должны прощать, если и сами надеемся на прощение, насколько болезненно мне провести черту между неоправданной снисходительностью и требованием нарушенного закона. Принимая во внимание, говорю я, все то, что говорит в вашу пользу - вашу молодость, вашу счастливую семью, напутствовавшую вас на путь истинный, где вы окружены родительской любовью, дом, где ваша любящая мать лежит, скорбя о грехе боготворимого ею сына, где ваш престарелый отец, преждевременно поседевший, опечаленный, сделал шаг к могиле в виду вашего поступка, дом, в котором вас воспитывали, увещевали и учили поступать правильно...

   - Думаю, он не назначит мне больше месяца, - прошептал Басби помощнику шерифа.

   - ...Учитывая, что это ваше первое правонарушение, что ваше поведение до сих пор свидетельствовало о том, что вы честный молодой человек, что вы извлекли урок из горького и страшного события, глубоко затронувшего ваше сердце, что у вас есть хорошие перспективы жить в будущем честно, принося обществу пользу, загладив вину и вернув себе доброе имя...

   - После этих слов он вряд ли даст мне больше двадцати дней, - прошептал Басби.

   Судья вытер повлажневшие глаза, сунул в рот очередную порцию табаку, после чего продолжил.

   - С учетом всех этих смягчающих обстоятельств, принимая во внимание тот факт, полностью принимаемый наличествующим судом, что правосудие не мстительно, но осуществляет высшую справедливость по отношению к нарушителям закона, направленную на исправление и нравственное улучшение последних, я говорю о том, что вы находитесь в ранневесеннем периоде своего существования, с перспективой будущности, заманчивыми далями лучшей, ничем не омраченной жизни, - учитывая наличие скорбящих родителей, возносящих за вас молитвы; матери, заботившейся о вас с ваших самых первых шагов со всем величием и нежностью материнской любви, почтенного отца, смотрящего на вас как на утешителя его старости; учитывая также, что это ваш первый неверный шаг, совлекший вас с пути долга...

   - Две недели, не больше! - прошептал Басби с радостью в голосе помощнику шерифа.

   - С пути долга, - продолжал между тем судья, - и что до совершения преступления вы были выше подозрений и упреков, в свете всего этого, - подчеркнул судья, - повинуясь чувству долга, как представитель закона, хотя и связанный присягой выступать в защиту его поруганного величия...

   - Провалиться мне на этом самом месте, если он даст мне больше чем одну неделю, - пробормотал Басби.

   - Так вот, хотя я и обязан осуществлять правосудие, будучи абсолютно беспристрастным, я чувствую, что мне будет трудно осуществить это в данном конкретном случае, имея в виду вышеперечисленные смягчающие обстоятельства, то есть вынести приговор, в соответствии с законом, который не покажется вам чрезмерно строгим или даже жестоким, а даст вам могучий импульс к преображению...

   - То есть, он собирается отпустить меня прямо сейчас! - воскликнул Басби.

   - Так вот, принимая во внимание вашу молодость, ваше предыдущее хорошее поведение, ваши будущие перспективы, ваших страдающих родителей и вашего искреннего раскаяния, я объявляю приговор. Вы, Джордж Вашингтон Басби, похитивший кусок железа, обязаны возместить его стоимость в семьдесят пять центов, а также расходы по судебному процессу, после чего в субботу получите двадцать ударов плетью по голой спине, без снисхождения; затем вас проводят в тюрьму графства, где вы проведете шесть месяцев, и будете носить куртку каторжника при появлении в обществе в течение одного года после освобождения. Шериф, выведите заключенного из здания суда.

   Затем судья со скорбной, но сочувственной улыбкой взглянул на Басби, сунул за щеку очередную порцию табаку, сплюнул на пол и приказал привести следующего преступника.

   Миссис Аделер посмеялась и сказала, что я позволил себе некоторое преувеличение, рассказывая эту историю. Но это не так. Я действительно знал мальчика тринадцати лет, приговор которому был вынесен почти теми же самыми словами, когда он находился на скамье подсудимых в здании суда Нью-Кастла, поскольку украл кусок железа, стоимостью в семьдесят пять центов. И я лично присутствовал на тюремном дворе, когда шериф хлестал его плетью, а паренек корчился от боли. Это было печальное зрелище - если не сказать, ужасное. Я не могу, пожалуй, обвинить судью в том, что он изложил приговор в виде лекции, подобной приведенной выше. Такие лекции, как я уже говорил, были характерны для судей, живших десять веков назад. Но случай является подлинным, и он произошел совсем недавно. Я не виню судью. Он действовал в соответствии с кодексами, написанными другими людьми. Но этот закон есть дикость, и гуманные люди, живущие в нашем штате, должны приложить все усилия, чтобы добиться его отмены.