Пряничные туфельки (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 37

Рик отступился. А чего она хотела? Чтобы цирк Кавертена взял монастырь приступом? Смешно…

Ринна вытерла мокрые от слез глаза. Какая она дурочка, что натворила! Сама виновата. И ещё – король Фарут. Всё началось с его нелепого решения. Вот зачем?..

Рик не пускал её в монастырь. Да, сначала обещал, но потом передумал и вполне ясно объяснил, что её ждёт – как знал! Она не поняла, не поверила. И никогда не поверила бы, что такое случится с ней! Женский монастырь – омут, сил сопротивляться нет, а помощи не будет. Как выплыть?..

Горько, что такую участь ей уготовили близкие люди, уверенные – так лучше!

Леди Рауз тоже предупреждала, и она одобряла монастырь. Именно так: она считала, что Ринне в монастыре не понравится, но её пребывание тут к лучшему, и пыталась сказать, что рядом в Вернаном ей нечего делать. Это понятно, бывшая первая леди двора смотрела на дела так же, как тётя, как брат и, должно быть, как вся знать Руата: лучше стать монахиней, чем потерять положение и разделить жизнь с простолюдином…

Воду Ринне приносили чистую и свежую. Она долго принюхивалась, прежде чем пить, хотя, конечно, сестра Рута внушала доверие, а воду приносила именно она. Хлеб всякий раз был чёрствый, но это к лучшему – его приходилось есть медленно и на дольше хватало. Хлеб она тоже обнюхивала, стараясь уловить подозрительное. Книги – лишь вяло полистала и оставила раскрытыми, даже смотреть на них не хотелось, но пусть видят, что леди Ринна подчинилась и усердно изучает эту зубодробительную писанину…

– Вы не проявляете усердия, леди, – это одна из старших сестёр явилась с проверкой.

Зашла без стука, прошлась, заглядывая в каждый угол. Кстати, а раньше монахини стучались, прежде чем войти.

– Я стараюсь, сестра, – Ринна опустила взгляд. – Может быть, я также буду шить? Дела следует чередовать.

Это было неосторожно. Глаза монахини гневно сверкнули.

– Дело не в том, чтобы занять вас работой, леди. А в том, чтобы вы смирили свой дух и подчинили его благоразумию. И вам сейчас не время рассуждать, чем стоит заниматься, а чем нет. И драгоценности несомненно вредят, их следовало снять, только переступив наш порог. Снимите и отдайте мне. К тому же надо проверить их на заклятья, чтобы знать, были ли вы чисты от колдовства до прихода сюда.

Ринна на мгновенье замерла. Даже так?.. Не просто быть настолько покорной.

– Пусть проверят при мне, – сказала она. – я не отдам эти вещи. Это украшения моей матери, и сомнений в их чистоте до сих пор не было.

– Опять дело не в этом. Вы не желаете смирять дух, он нуждается в лечении. Смирение, леди!

Она выглянула за дверь, позвала – зашли несколько монахинь. Привратница снова больно заломила Ринне руки за спину, попутно вынуждая упасть на колени, другая тут же аккуратно вынула серьги из её ушей и сняла с шеи цепочку с подвеской. Ринна лишь стискивала зубы от беспомощной ярости.

– Осмотрите тут все, – велела старшая монахиня. – Пойдёмте, леди…

Тесно обступив, её провели в другое крыло и втолкнули в маленькую комнатку.

– Молитесь и размышляйте, леди. Три дня.

Дверь захлопнулась, замок звякнул. Вот она, комната для раздумий. Без окон, действительно маленькая и тихая. Никакой мебели, только одеяло на деревянном полу – размышляй не хочу. Некоторое время Ринна лишь бессильно стискивала зубы и сжимала кулаки, но успокоиться пришлось, конечно. Вот на размышления о смирении не тянуло вовсе. Она, наконец, легла и задремала, завернувшись в одеяло, и это было лучшее, что с ней могло случиться.

Рысь притаилась в кустах. Неподалёку настойчиво шуршал молодой заяц, и упускать его было по меньшей мере глупо. Прыжок, ещё один – и когти вонзились в мягкое податливое тельце добычи. Рысь была голодной и не стала медлить, разом перекусила шею жертве и принялась рвать зубами тёплое, вкусное мясо, придерживая тушку когтистой лапой…

Ринна никогда не соединялась со зверем во время охоты, но это соединение было случайным, во сне, и поэтому неполным. Сама Ринна никогда не стала бы охотиться. Но и не подумала мешать – она была голодной и мечтала съесть что-то, кроме черствого хлеба с водой. Свежее мясо с кровью оказалось вкусным. Наевшись, она забралась на дерево и улеглась на толстую ветку, отдыхая. Запахи и звуки леса были приятны, и легко дышалось. Ринна наслаждалась. Это была жизнь, а там, внутри каменных стен – не жизнь. Не жизнь – это ведь смерть? А комната без окон – это склеп.

Отдохнув, она некоторое время бегала по лесу, потом вернулась к монастырю и затаилась, разглядывая его. Ринна никогда этого не делала, то есть не осматривала стены снаружи глазами рыси. Они высокие, но вовсе не гладкие – можно забраться. Жаль, рядом не растут деревья. Но рысь легко прыгает с места на три человеческих роста, так что кое-где стену можно перепрыгнуть, не там, где главный вход, а позади. Осталось сопоставить вид изнутри и вид снаружи, чтобы не прыгать вслепую, для этого были бы кстати человеческие глаза, но их неосторожная обладательница заперта в комнате для раздумий. Ну хорошо, вот она прыгнет, проберется внутрь… Что дальше? У сестры привратницы есть оружие, и ещё у кого-то наверняка тоже, ведь монастырь стоит в лесу, тут бродят дикие звери. Если бы по-прежнему ходить молиться к Священному Пламени – Очаг совсем близко от ворот, чтобы всякий входящий первым делом мог подойти. Но все равно рыси надо забраться на стену и присмотреться…

Ворота со скрипом приоткрылись и выпустили двоих мужчин в сопровождении привратницы. Кажется, они учтиво распрощались и направились к коновязи, где стояли лошади. Это были Рик и Ивар.

Почти не думая, Ринна в несколько прыжков преодолела разделяющее их расстояние, замерла в нескольких шагах, зарычала. Рик тут же шагнул к ней, протягивая руку.

«Хорошая. Ты моя. Я твой. Слушайся. Успокойся. Слушайся», – услышала она.

Обычная формула подчинения зверя. И в первый момент Ринне захотелось… послушаться. Но уже в следующий она опомнилась. Она не рысь!

Привратница тоже заметила зверя, выбежала с большой палкой наперевес. Ивар задержал её:

– Не надо, сестра, мой друг тай, рысь нам не опасна.

Ринна рыкнула в сторону монахини, скребя когтями землю – убирайся прочь!

– Уйдите, не отвлекайте, – попросил Ивар, – может быть, мы её сейчас поймаем.

– Ох, если бы! – вздохнула привратница, – страшная зверюга, наглая, всех тут пугает. Давно надо за охотником послать, в посёлок, – и, пятясь, отступила за ворота.

«Иди сюда. Слушайся. Я твой. Иди ко мне» – продолжал своё Рик, но это уже не действовало.

Ринна подошла – сама. Охотно потёрлась загривком о его ладонь. Ивар тоже подошёл.

– Видишь? Она рядом, здесь, раз рысь не уходит. Это Обитель Врунишек, – сказал Рик.

– Ты уверен, что зверь тот самый? – усомнился Ивар.

– Ещё бы не уверен. Да и вот ошейник, смотри, – Рик поддел пальцем кожаный шнурок. – Она в монастыре.

– И что предлагаешь? Рыть подкоп под стену?

– Не поможет. Стены старые, наверняка с защитой, которой тысяча лет. Это внутри заклятья нельзя наложить, а снаружи даже нужно. Леди Ринна, просыпайтесь, просыпайтесь!

Он гладил рысь, теребил шерсть, почесывал за ушами, и Ринна жмурилась от удовольствия и мурчала, наслаждаясь его прикосновениями. Вот бы испытать их сейчас, наяву, чтобы он прикасался и гладил…

– Леди Ринна, просыпайтесь!

Она открыла глаза, в досаде, что прервали такой хороший сон. Это сестра Рута теребила её, похлопывала по щекам.

– Что такое, сестра? – Ринна села, потерла лицо руками.

– Я принесла воды. Вот. Осторожно, не пролейте. И хлеб. Вот… – она показала.

Между ломтями хлеба лежал толстый кусок ноздреватого жёлтого сыра.

– Клянусь Светлым Пламенем, я сама взяла из кухни. Поешьте, кому надо, чтобы вы слабели? Только сразу, чтобы никто не видел.

– Спасибо, – шепнула Ринна.

Она видела Рика во сне. Это был сон. А ещё в этом сне она съела зайчонка.

– Леди, поверьте, настоятельница это не одобрит. Она приказала убедить вас, склонить к постригу, но не таким образом, я уверена. Сестра помощница мудрая и опытная, но уж очень строгая. Проявите покорность, умоляю, леди. Вам сочувствуют многие, но поверьте, против никто и слова не скажет.