Ветер моих фантазий (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 37

Мы с парнем возмущенно переглянулись — оба услышали.

— У, блин! Что мешает старикам оставить свое мнение о нравах нынешней молодежи при себе?!

— Саш, ты все еще считаешь себя нормальным человеком? Или хотя бы еще пытаешься им казаться? — Виталий лукаво прищурился.

Вздохнув, постучала ручкой ложки о чашку. И бабусенции мрачно развернулись к ним. Блин, музыкой бы занялись, раз такой слух хороший сохранился! Подслушивать, что там парень с девушкой говорят на своем свидании, неприлично!

— Знаешь, нет… — сказала и снова вздохнула.

Мы переглянулись и рассмеялись. Виталий понимал меня как никто! Ну, из мужского пола. А из женского — меня отлично понимала Лера. Кстати, Лера…

— Лер, может, присоединишься к нам? — спросила я, набрав ее номер и дождавшись, когда подруга снимет трубку.

— Сааш!!! — провыли из трубки.

— Ну, че? — я уже сникла, — Его опять переехала машина или вмешались бандиты, у которых он или его мама деньги одолжили?!

— Он… он потерял память! — всхлипнула Лерка, — Он все забыл! Даже ее! Как он мог ее забыть?!

Не удержавшись, выругалась матом.

Иногда мне хотелось взять тазик с давно протухшим бельем и надеть его на голову корейским сценаристам — это у них был любимый штамп с амнезией. Которая потом почти всегда благополучно проходила, серий через 2 или 10, изрядно потрепав нервы главной героине, влюбленной в этого прекрасного идиота, а также зрительницам, у которых это была первая дорама или одна из первых — и они этой фишки с амнезией еще не просекли.

Хотя… иногда я зависала у Лерки в гостях вполне искренно. И даже мечтала сама поучиться у корейских сценаристов — бывало, что тамошние дорамы меня захватывали и также поглощали, как и подругу, к которой меня дернуло зайти во время просмотра или которая затянула меня в гости, чтоб «показать эту прелесть, натуральную прелесть, какой ты еще не видела, Сашуль! Я клянусь тебе! Ты такого еще не видела!».

— А чтоб его машина переехала, этого твоего героя! — проворчала я, — Кто там на этот раз?

— Джуна не трожь!!! — заорали из трубки так, что даже бабушенции из дальнего конца зала в ужасе подпрыгнули.

А у меня потом с полчаса было в полной отключке многострадальное ухо.

Все-таки, иногда мне хочется сделать что-нибудь такое, эдакое, с корейскими сценаристами… хотя…

Но все-таки чаще я молюсь, чтоб подруга никогда больше не возвращалась к русским и европейским сериалам на несколько сотен серий. Все-таки, 9, 12, 16, 21, 36, ну, ладно пять или шесть десятков дорамных серий на сорок шесть или шестьдесят минут мы переживем, но вот если их будет двести, и меня заставят это смотреть… или если Лерка во время просмотра умрет с голоду. Особенно опасны лето и начало осени, когда ее предки могут смотаться в отпуск. О, в эти недели я особенно молюсь, чтоб Лерка не начала смотреть европейские или русские сериалы!

После кафешки мы с Виталиком как-то само собой пошли по улице, но не в сторону наших домов, а в противоположную.

— Слушай… — начал было парень, но вдруг примолк.

Я ждала продолжения фразы, но не дождалась. Присела на качели на детской площадке, задумчиво качнулась, оттолкнувшись ногами. Друг чуть подумал, потом подошел, взялся за ручку качели и подтолкнул. Так какое-то время и провели, впав в детство: я качалась, он меня раскачивал. Потом натолкнулась на завидущий взгляд пятилетней девочки, задумчиво мявшейся за полным молодым отцом, который неодобрительно посматривал на нас, оккупировавших единственные качели на детской площадке, но выгнать все не мог решиться.

— Пойдем на скамейку? — предложила.

— Пойдем, — сразу согласился парень.

Мы сидели на скамейке, плечом к плечу, глядя, как тот молодой мужчина качает дочь. В таких случаях в книгах обычно уточняют, что бодро пели птички, и было голубое-голубое небо. Но в нашем случае сверху небо было серое, почти все затканное облаками. Не, птицы, в принципе пели, только это были вороны, а о таком музыкальном сопровождении говорить как-то неприлично. Но и затянувшееся молчание как-то угнетало. И тут… тут друг зевнул. И я порадовалась, что теперь можно к чему-то вырулить разговор.

— Не выспался?

— Мда, — угрюмо подтвердил Виталий.

О, теперь я точно спасусь от этой напряженной и гнетущей тишины!

— Что за игру нашел?

Он молчал долго. Так долго, что начала пугаться, вспоминая неловкую сцену в кинотеатре. Нет, тут бы, в принципе, полагалась бы обрадоваться, так как на неловкие и романтичные моменты жизнь моя настоящая была скупа, но как-то оно… Ну, что-то не тянуло меня на романтику с ним. Хотя повод вроде был. И… и вдруг стоило бы начать, а что-нибудь потом как-нибудь пошло?..

Глава 5.1

— Меня последние три месяца часто один и тот же кошмар мучает, — наконец признался парень, глядя куда-то в сторону от меня.

— Странно, такая прорва стрелялок и убитых монстров, а кошмары тебя мучить начали только сейчас!

— Да я сам в шоке, — грустная усмешка, — Но… но в этот раз все как будто иначе… я не могу забыть тот сон…

— Вроде говорят, что надо переиграть его наяву. Ну, придумать хорошую концовку.

Друг покачал головой.

— Что, такая сложная ситуация, что даже хэппиэнд сложно придумать? Помочь?

— Не могу, — парень отчаянно мотнул головой, — Я не могу его изменить! Такое ощущение, что… не могу… никак…

— Мда, тяжелый случай, — вздохнула и, чуть подумав, хлопнула его по плечу, — Не раскисай, Лий! Не помирай авансом.

Он посмотрел на меня с таким отчаянием, что мне стало страшно.

— А еще я никак не могу его понять! Этот сон… — друг вдруг вскочил. Заходил перед скамейкой взад-вперед, — И он такой жуткий… такой…

— Расскажешь? — поймала его за рукав, — Вдруг полегчает?

Виталий какое-то время смотрел на меня. Или, все же, будто сквозь меня? Так, кажись, называют этот потерянный отсутствующий взгляд?..

— Блин, я не знаю! Стоит ли?.. Но… В принципе, может?.. Этот сон… — он опустился было на скамейку возле меня, потом все-таки вскочил, опять закружил передо мной.

Отец девочки, косившийся на нас, вдруг подхватил малютку и внезапно потащил кормить мороженным, отчего та сильно растерялась. Может, подумал, что у нас тут какое-то важное обсуждение намечается, первое признание или масштабный словесный мозгобой — и предпочел не мешать. Настоящий джентльмен.

— Я вижу это порой, когда только смыкаю глаза… — голос парня звучал глухо и устало, — Ослепительная вспышка света… боль, что пронзает меня всего… мир мутнеет… расплывается чья-то тонкая рука, направленная на меня… Кашляю. Кажется, я кашляю… Что-то холодное под щекой… что-то горячее подо мной… — он резко выдохнул, — Когда я снова вижу, то передо мной молодой мужчина. Он поднимает руку к своей груди. Его ногти вдруг удлиняются и заостряются. Становятся как лезвия. И… — его передернуло, парень побелел весь.

Вскочила, встала вплотную к нему, сжала его руку. Виталий отчаянно посмотрел на меня. Потом вдруг раздвинул мои пальцы, переплетая со своими, привязывая меня к себе. Словно до жути боялся оставаться один.

— И?..

Друг шумно вдохнул, резко выдохнул, закашлялся, все более и более бледнея. Мне показалось, что парень сейчас рухнет, поэтому подхватила его и за локоть, сжала.

— Он… — Виталий тяжело дышал, — Этот мужчина… он… он вырезал свое сердце! Совершенно спокойно! Даже не дрогнув лицом. И протянул ко мне руку… руку, на которой… руку, с которой стекала кровь… на которой лежало оно… его сердце. Оно еще трепетало, все медленнее… и медленнее… последние струйки крови покидали его… — парня затрясло, я сжала его плечо сильно-сильно, до боли, чтоб обратил внимание на меня, чтобы вырвать его из этого жуткого кошмара, — Я… — друг посмотрел на меня отчаянно, — Я хочу ему сказать… чтоб он жил! Что не надо, но… — он снова закашлялся, — Я не могу, — его захлестнул новый порыв кашля, — Я не могу говорить… ничего… я задыхаюсь… я захлебываюсь… Все мутнеет… только кашель… по моим губам стекает что-то горячее… соленое…