Ветер моих фантазий (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 35

— Слушай… — вздохнув, заговорил Кристанран, — Кажется, есть только один способ.

— Убить ее? — Кри Та Ран пошевелил пальцами правой руки — и верхний слой кожи с его ладони преобразовался в короткий нож с узким лезвием.

— Нет, — твердо сказал Кристанран, строго глядя на своего хианриа — и оружие того растеклось расплавленной лужицей, мгновенно впитываясь в кожу и становясь ее слоем, — Увы. Чтобы ты или я сказали, что ты — мой кианин.

— Нет! — мужчина, выглядевший почти полностью как его копия, судорожно сжал ему руки, так, что Кристанран невольно поморщился — хватка сразу стала мягче, слабой, а лицо державшего его — огорченным, — Не смей, аини! Если она кому-нибудь расскажет, что я — кианин, тебя выгонят из дарина!

— Но как иначе объяснить, что у тебя не может быть с ней никаких отношений?! Да и… что-то мы заигрались с тобой, братец…

Кианин выпустил его руки, человек тут же запустил их к себе в волосы, взлохмачивая их. Чуть помедлив, другой мужчина протянул руку и сам встрепал ему волосы, превращая их в полное безобразие. Вывернувшись, Кристанран выскочил из кресла и отгородился от него его спинкой. Правда, он усмехался, как и когда-то тогда, в детстве. В его детстве.

Птица медленно обогнула стену какого-то высокого дома, поднимаясь к небу. Человек невольно посмотрел вниз, за иллюминатор. И из груди его вырвался восхищенный вздох.

Дома Асварилла, освещенные солнечным светом и мягким сиянием Датанира, который сегодня был заметен на бледно-голубом небе, сегодня были особо прекрасны. Как очаровывающие кристаллы… Как льдинки из застывшей воды, в лучах разноцветного света, на празднике Дасира, когда их особенно любили вставлять в прически и в диадемы женщины, даже прицепляли как подвески к украшениям, надеваемым на уши…

Кианин последил за его взглядом. Но лицо его осталось равнодушным. Он снова посмотрел на свои руки, которыми невольно причинил боль своему аини. И на его лице на миг все же показалась досада — мышцы лица приняли надлежащее случаю выражение.

— Все-таки… жаль, что ты не можешь наслаждаться этой красотой. И… и объятиями женщин, — грустно сказал Кристанран, обернувшись к своему другу-хианриа.

— Но мы притворялись родными братьями столько лет! Ты не можешь… ты не должен говорить, что я твой кианин! — Кри Та Ран поднялся.

Они стояли напротив друг друга. Одного роста. Одного телосложения. Разве что сейчас кианин выглядел чуть бледнее смуглого аини: пока еще шел процесс восстановления кожи.

— Тебя… ударили в лицо?

— Плеснули лучом из хартанира.

— Значит, его подослала Лерьерра… — вздохнул Кристанран, — Женщины… ох уж эти женщины!

— Почему ты теперь уверен, что это была именно она? — заинтересовался кианин.

— Они любят портить лица конкуренткам. Мол, если кожу не смогут восстановить, другая потеряет свою красоту и уже не всех мужчин сможет привлечь. Вот, видимо, хотела тебе подгадить, будто ты женщина.

— Может… может скажем, что я?..

— Что ты женщина?

— Скажем, что мое настоящее тело до сих пор не могут восстановить после несчастного случая, вот, харимэры уже считают удачное завершение обряда делом своей чести. А их новобранцы-помощники что-то напутали — и мне на замену отдали женское тело…

— Вот! — довольно хлопнул его по плечу человек.

— Хороший план? — на лице кианина появилась улыбка.

— Нет! Вот, видно, что ты мой друг-хианриа! Такая коварная идея могла прийти только в мою голову или в голову к тому, кого я обучал несколько десятков лет!

— То есть… ты хочешь сказать, что моя идея совсем… совсем бредовая? — прищурился кианин.

— Я твой аини! — засмеялся Кристанран, — Воистину, я твой аини, а ты — мой хианриа!

— Иными словами, я на этот раз правильно тебя понял?

— Я твой аини! — радостно хлопнул его по плечу человек.

Правда, отсмеявшись, посерьезнел — серьезность не сходила с лица кианина — и сел в его кресло, перепутав.

— Но, зная характер Лерьерры… если не сказать, что ты мой кианин, она никогда от тебя не отстанет! Разве что тебя совсем убьют, а твое артэа не будет подлежать восстановлению. Ну, или мы так разыграем. О, можно поступить и так!

— Обряды по прощанию с моими останками и последние песни моему артэа займут какое-то время, ровно как и то, как мы найдем создателей новому телу, как обставим мой приход в твою жизнь. Тебе еще надо будет долго выглядеть безутешным — все-таки я изображал твоего любимого брата. Ну, и привыкать к моему новому облику.

— Это так… все дело займет какое-то время, — кивнул Кристанран.

— И это время мы оторвем от времени, которое ты бы мог потратить на разработки в дарина!

— Зато Лерьерра…

— Может, все-таки, убить ее? Я готов этим заняться лично.

— Ох, эти женщины! — взвыл Кристанран, обхватывая голову, — Почему они не дают нам жить спокойно?! — отчаянно посмотрел на своего кианина, — Послушай, Кри Та Ран! Я ничего не имею против Лерьерры! Ну, кроме того, что она тебя достает и отвлекает своими проделками от твоих дел! Но… все-таки это не повод убивать ее! Да, она прилипчива… переходит всякие, может, даже почти все границы приличий… но убивать ее… не стоит! Не стоит ее убивать! Тем более, убийство без серьезной причины… — он судорожно сжал плечо своего друга и названного брата, — Они не только уничтожат твое тело, но и твой артэа! Точнее, твой кристалл тартэа… А потерять тебя будет ужасно! Пожалуйста, не мучь так меня!

На миг иллюминаторы потемнели, скрывая от них город, впрочем, не столь и интересный им сейчас. А потом у их кресел появилась голограмма Лерьерры.

Кристанран побледнел, подумав, что она все это могла подслушать. Ну, или хотя бы конец разговора, о том, стоит ли ее убивать. А она — дочка крайне влиятельных родителей и убийство ее привлечет немало бед на его голову и голову его названного брата. Разве что он свалит всю вину на некий сбой в мышлении кианина. Тогда, может, его помилуют и накажут не слишком сильно. Но… разве может он так поступить со своим хианриа?!

А Кри Та Ран выглядел невозмутимым. Хотя внутри он тоже взволновался, что эта мерзавка навлечет беду на его аини. И продумывал, как все-таки добраться до нее побыстрее, чтобы прикончить?..

Какое-то время никто не решался заговорить. Потом Лерьерра приосанилась.

— Я взломала коды вашей птицы, — с ядовитой улыбкой сообщила она. Женщина, кстати сидела. На чем — в голограмме не отображалось. Зато вся ее фигура была в полный рост, закутанная в неприлично короткое одеяние, обтягивавшее ее тело, ее сочную грудь и обнажавшее длинные ноги с идеально упругой кожей и пышными бедрами.

Кристанран невольно сглотнул. И глаза его на несколько мгновений заволоклись дымкой похоти.

— И теперь ваша птица полетит, куда я укажу! — девушка развела руки в стороны, отчего одеяние спереди распахнулось, обнажая короткие кружевные обтягивающие шортики-белье, не скрывавшее всех изгибов.

Побелев, потом покраснев Кристанран едва заставил себя отвернуться.

Лерьерра сменила позу — и в вырез ее верхнего короткого платья открылась ложбинка между сочными грудями, обрамленными кружевным коротким верхним топом, поддерживающим ее верхнее великолепие. Она дерзко и довольно улыбалась. С минуты две, пока совершенно равнодушное лицо Кри Та Рана ей вконец не надоело.

— И если вы не справитесь с моей программой, придется вам поужинать у меня в гостях, — мрачно сообщила женщина, — Я… я приготовила для вас ооочень вкусное угощение.

— Спасибо, но я против, — проворчал кианин.

— Ты!.. — девушка вскочила, — Почему ты всегда такой?! Такой… бездушный?! Иногда я начинаю бояться, что ты кианин!

— Он… — радостно было обернулся Кристанран.

Кри Та Ран торопливо закрыл рот ему ладонью. Человек вывернулся. Они сражались какое-то время.

— Просто я уже сильно влюблен, — соврал Кри Та Ран, одержавший верх в драке, впрочем, ненадолго.

— В какую женщину? — мрачно сощурилась Лерьерра.

«Только не называй ей имен! — отчаянно подумал человек, — Она же может убить тех женщин!»